«Артём, вмажь ему!»
«Это неправильно!»
«Да вмажь ты ему!»
– Э, парень, ты или глухой, или просто туповат! Ещё вопросы, говорю, есть?
– Н-нет, спасибо. Всего доброго.
«Трус!»
«Просто я умею держать себя в руках, а не лезть с кулаками на всё, что движется»
«Ну да, трус короче говоря. И врать ты не умеешь. К тому же, попытка соврать самому себе схожа с чем-то, отдающим сущим идиотизмом!»
«Всё, отстань!» – Артём позвонил в другой звонок. На этот раз открыла та, кого он ожидал увидеть в первый раз.
– Артём? – Марго опешила от изумления.
– Вроде не так много времени прошло с последней встречи, забыла уже? – он рассмеялся. – Я это, привет, Марго.
– Привет… ты какими судьбами вообще?
– Да так, просто решил предупредить, что твой сосед напротив – крайне неприятная личность…
«Не забудь предупредить, что ты трус»
– А, этот– то? Не обращай внимания на эту обезьяну пропитую. Этот придурок разве что своим собутыльникам отвечает с нотой уважения. Зайдёшь, кстати? Я, конечно, слегка развела дома мусорку, но это ради дела…
– Дело превыше всего, сам такой. Ну, раз уж напросился, а ты приглашаешь, то с радостью воспользуюсь моментом.
Марго жила в двухкомнатной квартире и, в отличие от Артёма, рабочее место девушки находилось не в спальне. Из приоткрытой двери тянуло запахом свежей краски.
– Так ты художница?
– А? Нет… это так… простое увлечение. Я ещё не определилась, кем я буду.
– А есть какие-то варианты?
– Нет. Пока занимаюсь тем, чем вздумается, может, чего и придумаю.
– Знакомая история. Ну, художнику и получить что-то помимо удовольствия от процесса сложнее. Это тебе не писательство…
– Так тут и работа другая. Да и на недостаток вдохновения жаловаться вряд ли придётся. Ты проходи, проходи.
Рисунки были везде. Абсолютно каждый свободный клочок стены был ими завешан. В большинстве своём это были пейзажи: деревья и люди, одиноко стоящие на разных фонах моря. Иногда проскакивали тонущие в дожде города, скрюченные силуэты на сером фоне, и просто тени, от которых чувствовался немой укор в сторону наблюдателя. Возле окна стояло мягкое кресло с маленьким столиком, на котором ждала своей очереди кружка чая; заправленная одноместная постель, придвинутая вплотную к стене, удачно вписывалась в картину, как и тумбочка с большим зеркалом и множеством баночек и флаконов.
– Лёгкий беспорядок. Не ожидала гостей, если честно…
– Брось, если это – лёгкий беспорядок, то у меня дома настоящая помойка. К тому же, тут достаточно уютно, хотя и должен признать… некоторые картины выглядят жутко…
– Хотела создать образ этакой галереи без единой темы. Взяла те, которые можно разглядывать часами, напитываясь нужным настроением.
– Я так же делаю с музыкой. Иногда бывает полезно поставить мелодию на задний план, пока пишешь.
– Да… так… чем обязана?
– Если честно, я просто решил тебя навестить… по дружески.
– А-а-а… – протянула Марго с разочарованием в голосе. – А где ты, кстати, был вчера? Тебя весь день после нашего разговора не было.
– Просто ходил на встречу с другом. А там засиделись, ну я и остался.
«Как это удобно, когда ты фантазер»
«И не говори» – съехидничало альтер-эго.
– Поняла. Я много думала над твоими словами, и…
– Забей. Я был не в духе.
– Нет, как раз таки ты был прав! Насчёт существования, жизни, любви тоже. Я этого сама толком не понимала, а вот теперь ты мне словно глаза открыл. И вновь я должна сказать тебе спасибо.
– Ага, да только в этот раз абсолютно за просто так!
– Это по твоему мнению, а я считаю, что это был важный момент в моём понимании некоторых вещей. Опять же, не знаю, как ты, а я надолго запомню тот день.
– Я так понимаю, спорить с тобой, Марго, бесполезно?
– Догадался, – она хитро улыбнулась и тут же грустно вздохнула. – Просто… не знаю. Печально это всё.
– Любовь – веселая штука. Правда, лишь тогда, когда она взаимна.
– Как сказать, я всегда видела эту любовь в образе… чего-то, что всегда светится, отдаёт приятным теплом и абсолютно безобидно.
– Как же ты ошибалась! – Артём всплеснул руками.
– Как же я ошибалась! Может, мне просто не дано? Уже не в первый раз появляется чувство, что мне предписан конец «сильной и независимой».
– А вот это вряд ли. Просто парня с мозгами ещё поискать надо, а уж свободного парня с мозгами…
– Почему я слабо верю в существование парней с мозгами?
– По той же причине, что и парни не верят в существование девушек с мозгами.
– Наверное, так и выходит, что девушки без мозгов ругаются на парней без мозгов, а парни без мозгов кричат об искусственности девушек без мозгов…
– … пока все, у кого эти мозги есть, стоят в сторонке и захлёбываются от смеха, наблюдая за этим конфликтом безмозглых!
Они синхронно рассмеялись.
– Да… и так всю жизнь, – продолжила Марго. – Ты либо становишься серой массой и идёшь в едином потоке, либо сопротивляешься ему, думая, что можешь что-то изменить.
– Только не предусматриваешь, что люди не меняются. Меняется время, мода, взгляды на мир, но не люди.
– Не скажи, просто каждый видит то, что хочет.
– А если и вовсе не хочется этого всего видеть? Что если уже тошно становится от всех этих пустых оболочек, которые кричат на каждом углу о морали и человечности, а сами, тем временем, готовы оторвать друг другу головы за местечко под солнцем?
– Искать тех, кто оттащит тебя в сторонку и заставит посмеяться над ними, как над тем конфликтом, происходящим неподалёку.
Артём улыбнулся.
– Ты действительно уверена, что это правильно? А как же отчаянные попытки это всё изменить?
– Ты сам только что сказал: люди не меняются. Проще вырастить новое, более удачное поколение, чем перевоспитывать это… стадо.
– Я думал, ты скажешь «племя».
– У племён есть вожди, они трудятся все вместе ради каких-то целей. А эти грызутся подобно диким собакам, для которых всё это – часть забавы.
– Жестокая какая-то игра получается, не находишь?
– Нахожу. Но заниматься предотвращением всего этого не в наших с тобой силах: их тысячи и миллионы, а нас двое. Да и я, если честно, не уверена, что на стороне с этим дела обстоят проще. В каждой стране есть свои проблемы, важнее то, хочет ли с ними бороться правительство, или даже ему проще закрыть на это глаза.
