– Н-ни разу.
– Тогда ваш вывод совершенно безоснователен даже с точки зрения статистики. О логике столь нелепого рассуждения я просто умолчу. Где запись вашего прихода в убежище вместе с девушкой?
Измученный вид Таши глухой болью отозвался в душе Стейза, как и её горький сарказм, её решительное обращение к смотрителям: «Звоните, кому хотите, но мне срочно нужен Первый стратег! И я ему тоже очень-очень нужна, иначе он не прилетел бы за мной в закрытый мир». Он выдернул её из привычной жизни, потерял в глубинах вселенной, а она не только не затаила на него зла, но и пришла на помощь.
– А ведь Таша всё время говорила вам абсолютную правду, – остановив запись, сказал Стейз. – Если бы вы поверили ей, просто поверили...
– У неё кровотечение в точности, как у тебя при рейдах в подпространство, – тихо заметил Оррин, смотря на застывшие в кадре алые капли.
– Потому что у него та же причина – она уходила на помощь мне. Уходила в туннель, рискуя собственной жизнью и, возможно, всё-таки отдав её за чужое спасение.
– Это был её выбор, не казнись, – начал было Оррин, но Стейз перебил его:
– Ты не понимаешь... Последнее мгновение в пустоте Таша потратила на то, чтобы вытолкнуть из подпространства меня. И ей не хватило времени и сил скрыться самой...
Оррин тяжело вздохнул и обернулся к смотрителям:
– Где тело девушки?
– Его забрали родственники. Прилетели, когда она была при смерти, и забрали тело. Поскольку медицинская капсула зарегистрировала смерть девушки, мы не стали возражать.
– Погодите, вы городите чушь. Что за родственники, которые к тому же прилетели?
– Они из расы авгуров.
– Что?!! Ташу увезли авгуры?!!
Когда стратеги связались с ближайшим сторожевым крейсером и вместе с отрядом полицейских умчались к шаттлу, готовому доставить их на палубу этого космического крейсера, смотрители облегчённо выдохнули.
– Зря я переживал, что служу в глубинке, – сказал один из стражей мира Ирилан. – Нервная работёнка у центральных служб!
– Остаётся надеяться, новые «сумасшедшие» с портретами стратегов в руках у нас не объявятся, – поддержал его напарник.
...
Её тело по-прежнему лежало в медицинской капсуле, но обстановка вокруг показалась Таше отличной от той, что была в убежище стражей-смотрителей. Правда, ей было тогда так плохо, что она не успела толком осмотреться, но вот этого сероволосого пожилого мужчину с блёклой, будто вылинявшей внешностью, она запомнила: он уверенно лгал об их якобы имеющем место близком знакомстве. «Дорогой» её именовал! Старик сидел на кушетке, устало прислонясь спиной к стене, а кроме него в комнате находились ещё двое мужчин: оба молодые и порывистые, мерящие комнату нервными шагами. Почему-то наибольшую тревогу внушал старик.
Нити связи с телом натянулись и задрожали, но Таша не спешила возвращаться к жизни: ей запала в память собственная мысль, что реальный мир представляет для неё большую опасность, чем мир потусторонний, который Стейз именовал подпространством.
Стейз... Интересный мужчина. Если бы рядом с капсулой стоял он, то просыпаться было бы приятнее и уж точно безопаснее. Хорошо, что на этот раз она сообщила ему о своём местонахождении, но... информация, кажется, успела безнадёжно устареть. Вылетев призраком за стены медицинского отсека, Таша оказалась в бархатистой чёрноте открытого космоса, сияющей искрами далёких звёзд, и увидела подсвеченный бортовыми огнями глянцевый бок космического корабля. Вернувшись обратно, она внимательно присмотрелась к происходящему и прислушалась к тихой беседе находящихся рядом с капсулой мужчин.
Первая плохая новость заключалась в том, что медицинские приборы демонстрировали полное отсутствие жизненной активности в её теле, но никто не спешил объявлять её безнадёжно погибшей. Кем бы ни были эти незнакомцы, они явно знали о ней больше положенного.
Вторая плохая новость подтверждала вывод первой: её руки были пристёгнуты к краям капсулы массивными металлическими скобами!
Остальные плохие новости она почерпнула из подслушанной беседы:
– Она не возвращается слишком долго. Возможно, её сознание погибло? Может, мы потеряли девчонку, как Элиса? – склонившись над её телом, озабоченно спросил один из молодых мужчин.
– Она жива, – ответил старик нараспев, как шаман ненецкой общины Хадко. Глаза его были закрыты, и он мерно покачивался, будто в такт лишь ему слышной мелодии.
– Состояние клинической смерти может стать необратимым, – нервно и зло бросил второй блёклый молодец, мечущийся по медблоку.
– Ты рассуждаешь, как приверженец официальной науки, – неодобрительно зыркнул на него старик. «Официальная наука» прозвучало у него, как неприличное матное выражение, и он обвёл рукой медицинское оборудование, брезгливо сказав: – Приборы не видят сотой доли того, что открыто мудрецам нашей расы! Не видят жизни, что теплится в девушке на уровне, не доступной техническому распознаванию. Никакие современные приборы не смогли отыскать девушку, а я указал вам её координаты сразу, как она вышла в подпространство!
– Простите за неуверенность, старейшина, – уважительно склонил голову мужчина. – Несомненно, эта дикарка сделает для нас всё, что предсказали прорицатели.
«Уже бегу всё для вас делать, – рассердилась Таша. – Я вообще очень усердно всем прислуживаю, особенно по четвергам! Но вам не повезло: сегодня пятница, и моя всеобъемлющая готовность услужить слегка сбоит. Кандалы на запястьях особенно мешают протянуть вам руку помощи».
– Мы не напрасно оставили смотрителям портреты Первого стратега? Они не выведут на наш след? – обратился к старику тот, что стоял рядом с Ташей.
– Наоборот: если бы мы забрали рисунки, то привлекли бы этим внимание стражей и те могли бы сообщить наверх о странных событиях и не отдать нам тело девушки. А так они остались в уверенности, что листки ровным счётом ничего не значат, и наверняка выкинули их в мусорное ведро.
– Докладывают, стратеги уже вовсю её ищут. – Кивок головой в сторону Таши. – Отряд военизированной полиции прочёсывает Ирилан с портретами её нового лица, а не прежнего облика.
– Разумеется. Никогда не стоит недооценивать ум противника, особенно, если он из виднейших учёных вселенной. Наурианцы в целом и Стейз в частности всегда умели выстраивать верные логические цепочки – в этом сила их расы.
– Значит, они в итоге доберутся до смотрителей, а у них осталась запись нашего прихода.
– Всё верно, – безмятежно согласился старик.
– Хм-ммм... Наш план состоит в том, чтобы скрыться и затаиться, а потом тайно использовать девчонку?
– Никоим образом, – холодно усмехнулся старик и поднялся. – Пойдёмте, посмотрим всекосмические новости. Думается мне, сейчас все репортажи будут посвящены нашей тихой гостье.
«Значит, планируют использовать не тайно? – задумалась Таша. Не понравился ей глагол «использовать», а размышления о том, как именно её могут задействовать в противостоянии с её некромантом, не понравились ещё больше. – При первой встрече Стейз говорил: я из тех, кто не утратил связь с природой, и эта связь поможет спасти галактики от серьёзной угрозы. Похоже, кто-то считает, что галактики спасать не нужно, раз мешает Стейзу отыскать меня? С другой стороны – не ощущаю я себя супергероиней! Ну что такого я могу придумать, до чего не додумались великие учёные общегалактического Альянса высокоразвитых рас??? Вот ни одной идеи в голову не приходит! Знать бы ещё, в чём заключается эта пресловутая угроза».
Таша задумалась, бесплотным призраком скользя по кораблю и запоминая расположение кают и коридоров – авось пригодится, в материальной форме она уже не сможет за каждую стену заглянуть. О жителях других миров Таша ничего не знала, но мир Малиньи и знакомство со Стейзом наводили на размышления, что отличий от землян у них не так много, если отбросить влияние на людей научно-технического прогресса. И от основной массы она разительно отличается лишь своей ненормальной способностью становиться призраком безжизненного тела и так путешествовать по чёрной пустоте. Именно это имелось в виду под её «связью с природой» – способность существовать в подпространстве без всяких приборов? В подпространстве, в котором нуль-физики создают транспортные туннели...
