Сотрудник с камерой подошёл к шкафу и вопрошающе посмотрел на следователя:
— Круглов, это же мука, ты что забыл как герыч выглядит?
Круглов в упор смотрел на подложенные ранее пакеты с наркотическим веществом, какая мука? Они что, совсем рехнулись? Он надел перчатки и, взяв один пакет, протянул его подозреваемой.
— Вы подтверждаете, что найденная вещь ваша?
Мила смело взяла пакет и согласно кивнула.
— Где и при каких обстоятельствах вы это приобрели, — продолжил допрос следователь.
— В нашем магазине купила, блинов хотела напечь.
— Круглов, что за цирк? Если это то, что ты хотел найти, то готовься писать объяснительную.
— Но это же не мука, вы что не видите? — запаниковал Пашка. — Сейчас оформим всё до конца и на экспертизу отправим, там вам точно скажут, что не мука.
— Какая экспертиза, хочешь вылететь с работы? — видеосъемка была прекращена. — Сворачиваемся, в протоколе пишем, что ничего не нашли. Пошли, искатель!
Сотрудник, который снимал процесс обыска, вырвал из рук Пашки пакет с мукой, поставил его обратно в шкаф и направил беснующегося следователя на выход.
— Нужно изъять, нужно экспертизу сделать, вы что, не видите? — орал Круглов, но его уже никто не слушал.
Закончив формальности, в виде заполнения и подписи бумаг, делегация загрузилась в полицейскую машину и покинула деревню.
В доме остались лишь хозяева и понятые.
— Пойдём мы, — сказала баба Шура. — Коль, пойдём, чего встал-то? Милочка, ты уж извини, видишь как вышло, извини…
Как только дом покинули последние незваные гости, девушка, как стояла у стены, так и сползла по ней на пол и шумно выдохнула.
— Дочь, у тебя всё в порядке? — Михаил наклонился к Милке.
— Да, пап, всё нормально, устала просто.
— Да уж, вовремя я приехал. Странная у них операция вышла, что искали? И почему следователь в конце обыска, как с катушек слетел? — Миша подал руку Милке, чтобы помочь подняться.
— Потому что он нашёл то, что искал, а ему никто не поверил.
— Как это?
— Посмотри ещё раз в шкаф, поймёшь, — ответила Меланья.
Михаил подошёл к тем полкам, на которых нашли муку. Он точно помнил, что мука была в бумажных пакетах с логотипом производителя. Сейчас на полке лежали три прозрачных целлофановых пакета с неизвестным белым порошком.
— Это не мука? — на всякий случай уточнил отец у дочери.
— Нет, — ответила она.
— Но мы все видели муку?
— Да.
— И что теперь с этим делать будем?
— Избавимся и всё, будто никогда этого здесь и не было.
— Ну да, ну да… — задумчиво бормотал Михаил, — а как это вообще к тебе попало?
Она не стала ничего отвечать и лишь многозначительно посмотрела на отца. Тот всё понял, но не успокоился:
— Мил, а как же камера? Ведь он снимал то, что нашли на полке, я точно видел.
— Там должны быть помехи в этом месте, вернее не должны, а точно есть, — успокоила его дочь.
— Удивила, не знал, что ты так умеешь. Думаешь на этом всё? Отстанут.
— Конечно нет, — усмехнулась Милка. — Он теперь на меня вообще обозлился. Даже и не представляю, как будет дальше действовать.
— Следователь?
— Нет, пап, не следователь, а тот демон, про которого я тебе рассказывала. Устала я, очень устала, мне поспать надо. Останешься или домой поедешь?
Миша посмотрел на часы, на беспорядок в комнате и кухне.
— На работу бы надо доехать, и тебе помочь надо, как ты тут всё будешь убирать?
— Уберу, не переживай, езжай по своим делам, всё будет хорошо, — она обняла своего любимого папулю и поцеловала в худую щёку. — Пока.
После такого не выживают
Отец уехал, вокруг хаос после обыска, но очень сильно хочется спать. Мила решила на пару часов прилечь, а потом прибраться. Вот любимая перина, пара свечей для спокойствия и плавное погружение в мир сновидений.
Снилась деревня, её дом, двор. Вот она идёт по дороге к пролеску, солнце светит, во сне хорошо и спокойно. Силы восстанавливаются, небо голубое, ощущение утренней свежести так явно, будто она на самом деле по росе шагает. Вот влажные стволы деревьев, этот глубокий запах ни с чем не спутаешь, впереди большой луг. Там она встанет и, раскинув руки, напитается силой от земли, от солнца, от свободного ветра.
Но краем глаза Меланья улавливает чужое движение, здесь этого быть не должно. Слева и справа у стволов вырастают длинные чёрные руки. Они тянутся к ней, их становится всё больше и больше. До выхода из пролеска остаётся пара тройка шагов, но чёрные руки-ветки мешают идти, оплетая голени, цепляясь за подол, царапая руки.
Нужно вырваться, нельзя проваливаться в беспомощность, нужно побороть. Мила останавливается и резкими рвущими движениями начинает избавляться от морока. Взмахи рук, как мечи режут сковывающие плети. Ещё шаг отвоевала. Сзади хватают за горло, в ушах раздаётся дикий неистовый визг. Всё, идти вперёд нет сил, душат. Обернуться? Но во сне оборачиваться — это совсем не то, что в жизни, никогда не знаешь, какая картинка явится.
Милка схватила скользкую плеть на шее и начала её оттягивать, пытаясь порвать. Плеть была слишком толстой и скользкой. Пальцы не удерживали, руки слабли, нехватка воздуха приводила сознание в панику. Сейчас она проснётся, ещё минута судорожных вздохов и она проснётся. Черные ветви уже полностью оплели её тело. Они крепко держали, не давая ни одного шанса вырваться.
«Проиграла. Эту схватку проиграла. Ничего, это только сон, во сне ты мне причинить физически ничего не можешь», — думала Меланья, силясь проснуться. — «Почему не получается, почему у меня не получается?»
Сон не отпускал, удушение переходило в реальность, дикий визг и треск становились всё громче. Ко всем ощущениям подключилась ужасная боль. Саднящая, жгучая, режущая всё тело на куски. Она потеряла сознание.
«Что со мной? Что это? Такого никогда не было, помогите!», — отчаянно кричала Меланья где-то в глубине себя. — «Помогите мне, кто-нибудь! Спасите!»
Она была в беспросветной темноте, что произошло? Разве можно во сне потерять сознание от боли? И если во сне переход между состояниями, то он обычно обрывается пробуждением. А тут её вообще непонятно куда забросило.
Чернота заколыхалась, сгустилась и обрела очертания демона.
— Ты? — в принципе она не удивилась, просто думала, что встретит его чуть позже, а он видно решил не церемониться и бить, пока она слабая.
— Я, — усмехнулся чёрный. — Надеялась, что покончила со мной? Нет, ты меня только раззадорила. Теперь будем играть по крупному. На жизнь.
Она вопросительно смотрела на него, ожидая продолжения тирады.
— Что ты мне можешь предложить, чтобы выйти отсюда? — спросил он.
— Где я? — Мила пыталась вертеть головой, чтобы увидеть хоть что-то, но подвижность тела свелась к нулю. Она могла только смотреть и слушать.
— Ты в переходе, я стерёг тебя, поэтому оказался на месте первым. Ещё несколько минут, и твоя жизнь может оборваться. Тебя заберут. Я предлагаю отдать мне душу и жить дальше, у тебя здесь ещё столько незаконченных дел.
— Ты врёшь! Почему я должна тебе верить? Ты лживый тёмный демон, не тебе со мной тягаться, у меня другой уровень, — крикнула она.
— Смотри!
Меланья будто по тоннелю с огромной скоростью стала приближаться к свету. Деревня, это же Становка. Ближе, ещё ближе. Что с её домом? Его нет? Пепелище? Картинка резко метнулась в сторону и остановилась на больничной палате. Кто это? Кто на столе? Она?
— Да, это твоё тело, здорово же ему досталось, пока я в лесу тебя держал, — хохотал демон. — После такого не выживают. Врачи уже сказали это твоему отцу. Но я могу помочь…
Демон многозначительно молчал, ожидая, что она сдастся.
Но она не сдалась, Мила словно исчезла из рамок времени. Чёрный держал её в теле, не давая выбраться, но она сильнее. Светлая душа приняла смерть. Она с жалостью посмотрела на обгоревшую кожу, отметила отсутствие любимых рыжих кудрей, вздохнула. Потом провела невесомыми пальцами по бинтам, окутывающим бывшее тело, и шагнула к окну. Она уже не в темноте, она не отдаст свою душу на тёмную сторону. Когда придёт срок, она переродится и продолжит начатое, а сейчас… Видно пришло время, видно такая судьба…
