соврать, что парень сейчас трудится в столице.
— Отец, я так рада, что ты вернулся, Эйон здесь? — ну началось, теперь каждый разговор переходит на это имя. Лили обняла отца и посмотрела в глаза. Так или иначе, она дочь своих родителей и интуиция у неё как у опытной ведьмы.
— Девочка моя, я не хотел тебя обманывать, давай присядем, разговор непростой. Эйон ушёл в Пустошь спасать свою мать! Я не ожидал от него такой глупости, из Пустоши мало кто возвращается! — печально сказал Октавиус, ожидая, что дочь сейчас зарыдает.
Но произошло нечто неожиданное, Лили как будто, ожидала такого поступка от парня. Глаза девушки загорелись.
— Я знала, что он настоящий волшебник и герой. Он спасёт нас всех, и Эр, и Софи, только ты папочка, не веришь в его силу, а я верю. Он вернётся, и Пустошь отступит. Вот увидишь! — убеждённость дочери и воодушевление, с каким она говорила свою пылкую речь, несколько напугали отца.
— Ты не слышишь меня. Софи ушла в Пустошь и пробыла там больше двадцати лет, твоя мать пробыла там пятьсот лет. И ты собираешься сидеть и ждать его все эти годы? Даже не зная, любит ли он тебя? А если он к тебе относится как к сестре, поверь, мужчине трудно переступить через такое чувство. Ведь Линда — его тётя (условно говоря), а ты сестра Линды, вы не имеете кровного родства, но ощущение никуда не пропадут. Поверь, эти бурные, страстные чувства ложные. Лучше не развивать их, воспользуйся этим моментом, постарайся забыть о нём как о мужчине, и помни как о брате. Если он вернётся, и судьбой предначертано вам стать парой, то так и будет. А иначе ты разобьёшь своё хрупкое сердце, и никогда уже не сможешь любить кого-то ещё, с такой силой, как могла бы.
— Отец, ты всё ещё обожаешь Флору-Софи? Ведь ты сейчас про себя и неё говорил? — девочка стала серьёзной, в глазах замерли слезинки.
— Да, дорогая моя девочка, я люблю твою маму, люблю тебя и Линду, вы моя семья, но страсть к Софи непреодолима. Я люблю её, и честно в этом признаюсь тебе, в надежде, что ты поймёшь, насколько тяжело любить волшебников. У них иная жизнь, другие смыслы, вообще всё другое, они умирают и снова возрождаются, на них сваливаются испытания. Но волшебники должны служить этому миру, а наша любовь для них часто только дополнительное испытание и страдание. Если бы Софи пришла и позвала меня, я не устоял бы и всё равно пошёл на край света и в Пустошь, и в третий мир. Не стоит тебе попадать в такой же капкан Эйона. Эта любовь принесёт вам двоим только страдания. Он получит бессмертие, и ваши дороги разойдутся навсегда.
Октавиус взял руку дочери, поцеловал её и отвернулся, не хотел, чтобы девочка видела его истинные страдания. Лилия всё поняла.
— Папочка, я никому не скажу о нашем разговоре, спасибо, что открылся мне. Я очень тебя люблю, даже больше, чем Эйона, так что не переживай, скоро эта болезнь пройдёт. Ты прав, он же мне как брат, не понимаю, с чего мама взяла, что нам непременно надо пожениться! — печально улыбнулась девушка, слезинки наконец потекли из глаз, как маленькие прозрачные ручейки.
— Какая ты уже взрослая, благодарность волшебным силам этого мира, у меня в семье наконец есть мудрая женщина и наследница престола! — отец нежно поцеловал свою девочку в лоб. Они сидели, обнявшись какое-то время, но пора идти в покои королевы и прекратить её неистовые попытки выдать дочь замуж за волшебника.
— Разговор с твоей матушкой обещает стать серьёзным, пожелай мне удачи, надо спустить её с облаков на твердь этого мира в вопросах устройства твоей личной жизни. Однако, теперь я тоже верю, что у твоего брата получится спасти Эр, он крепкий парень, давай молить силы этого мира помочь ему.
Девушка улыбнулась и кивнула. А Октавиус с облегчением выдохнул, хоть один скандал закончился так и не начавшись!
С младенчества мамаша Эр обучала любимого сыночка магии.
— Я же неприродная волшебница, силы волшебства упасите меня от такого бремени! Но я ведьма и не шестого ранга, а первоклассная! Так что всем ведьмовским наукам я тебя научу, мой мальчик. Даже если ты не найдёшь свою силу, ты всё равно сможешь постоять за себя, и добиться всех своих целей. Магия ведьм тоже непустое место! — постоянно повторяла Эр и показывала, рассказывала, заставляла заучивать наизусть заклинания, обряды, рецепты и прочие хитрости.
Эйон оказался очень способным учеником, он словно чувствовал эту примитивную магию. Мог быстро понять, о чём с ним пытается «говорить» каждый дух места, или дух животных. Он замечал, то, что ускользало даже от острого взгляда Эргермины. А она понимала, что это дикая натура сына, взявшаяся непонятно откуда, так живо реагирует на магию.
Связь между сыном и приёмной матерью переросла в нечто большее, это связь наставника и ученика. Именно поэтому Эйон пошёл за своей матерью в Пустошь, чтобы отдать ей долг и спасти. Любой преданный ученик мага или ведьмы поступил бы так же.
Он слышал некоторые обрывки истории, как Софи прошла через лабиринт, но Эр мало знала про это странное пространство между мирами. Она жила какое-то время в замке на холмах, когда тот находился во власти Пустоши, но это совершенно разные вещи. Сын ведьмы не боялся попасть ни в зеркальный лабиринт, ни в саму Пустошь, мало ли гиблых мест, колдуны на то и нужны, чтобы исследовать эти тайны.
Первое правило колдуна, а сейчас Эйон именно колдун, а не маг и не волшебник, так вот первое правило колдуна, понять, какие силы его окружают, есть ли тут враги или союзники, и попытаться избегать первых и договориться со вторыми. Чем меньше приходится творить заклятий и обрядов, тем меньше привлечёшь к себе новые неприятности.
Юноша уверенно вошёл в жидкое зеркало, что бы он ни увидел перед собой, это не важно. Пустошь обманчива.
Открыл глаза, и вот он зеркальный лабиринт, воздуха мало, все поверхности зеркальные, даже пол и потолок. Иллюзии создали десятки тоннелей, и Эйон знал, что всё это обман.
Но есть один момент, который стоило проверить. Надо посмотреть все варианты его отражений.
— Покажите мне сущность моей магии, зеркала! — громко сказал Эйон и встал перед первым зеркалом. К нему тут же в отражении подошла иллюзия Эр, нежно обняла и поцеловала руку, потому что до лба она уже не
