Ночью, оставшись наедине с женой в спальне, Рейнделлу пришлось не только доказывать Аллиене, что его любовь к жене стала еще сильнее после разлуки, но и уверять, что ни одна хорошенькая Нимезийка не затронула его сердце, а единственная дама, которую он носил на спине, это его двоюродная бабушка. И у него есть тому свидетель в виде крылатого князя. Так что воссоединение семьи прошло радостно. Ровно через 2,5 месяца после его возвращения, при очередном визите к детям, Рей почувствовал, что из-под скорлупы черного яйца раздается тихий стук. Заглянувший прадед послушал, и предупредил родителей, что им сегодня лучше пещеру не покидать. Расположились на уже знакомой Рею оттоманке в нише. Вечером примчалась бабушка Аризанна. И, что удивительно, тетушка со старшей дочерью, Виоллиной и ее мужем.
— Дед, кажется, у Виоллины начинаются роды!
— Вы что, хором решили на свет наследников произвести!
Он тут же отдал приказ приготовить все для человеческих родов, и две странного вида колыбельки для новорожденных драконов. Странность была в том, что поверх обычной люльки с матрасиком, такой же, как и для человеческого младенца, была укреплена конструкция в виде клетки с дверцей. Как объяснил старый дракон удивленным родителям и бабушкам, они все забыли, что дракончики рождаются с крыльями и зубами, поэтому особо сильные могут с первых дней взлетать. И, что бы не гоняться за ним по всей пещере, пусть лучше посидят под защитой решетки. Это ненадолго, на 3–4 дня, до первого оборота в человека. Тем более, летать им лучше не начинать, это может осложнить переход в человеческую ипостась. Так что все семейство, поужинав, легло спать на расставленных по пещере походных кроватях. Оттоманку отдали Виоллине, которая и разбудила всех около полуночи, криком: началось! Часть пещеры огородили ширмами, поставили там специальную кровать для родов, вызвали лекаря. Он с помощницей принялись хлопотать вокруг роженицы, вместе с бабушками — драконницами. Рейнделл решил, что это не подходящее зрелище для мужчин, решил проведать их яйца.
И получил небольшой шок. На обломках белого с золотом яйца сидела, с недоумением вертя прелестной, зубастой головкой крошечная, белая с золотым гребнем и усами, драконница. Рей осторожно поднес ей ладонь, малышка уцепилась за его пальцы крошечными лапками и залезла целиком. Рей поднял ее, второй рукой прикрывая снаружи, чтобы не свалилась. Малышка уставилась на него голубыми глазками и что-то запищала. Новоявленный отец поднес ее к лицу и благоговейно коснулся ее лобика губами. И в этот момент раздался треск, верхняя часть черного яйца отломилась, и в щель показалась черная голова другого малыша, с удивлением оглядывающего окружающий мир. Рей заорал так, что перекрыл даже вопли рожающей Виоллины. К нему тут же подбежали Аллиенна и Аризанна. Заворковали над малышкой. Рей передал девочку маме, а сам пошел помогать сыну, сидящему на обломках скорлупы и с верхушкой яйца на голове, будто в чепчике. Он уже уверенно снял эту «шапочку» с головы черного дракончика, как бы припудренного серебром, и взял его на руки Мальчик был намного крупнее сестры и на ладонях не помещался. Он осторожно прижал его к груди, тот пригрелся и тихо засопел. Мать и бабушка уже унесли новорожденную драконницу в зал, к священному огню. Она сидела на подушке и с аппетитом ела перемолотую курятину прямо из золотой мисочки. Мальчишка повел носом, и, вдруг, с силой оттолкнулся от груди отца, взмахнул крылышками и перепорхнул к так аппетитно пахнущей еде. Но, только он сунул нос в миску к сестре, как она сморщила нос, зашипела и лязгнула зубами прямо у его носа. Мальчишка увернулся и в свою очередь зашипел на сестру.
— Ну, ну, хлебнете вы с ними хлопот! — усмехнулся Старейшина, — вон с каким характером оба!
Аризанна взяла у подошедшего слуги еще одну подушку, и миску с едой и пересадила парня на его место. Малыш принялся уничтожать курятину. Аллиена хотела поправить немного сползшую миску, но ее цапнули за протянутую руку. Дракончик растопырил крылышки и зашипел на мать, охраняя добычу.
— Как же так? — всхлипнула обиженная Аллиена, — я же его мать!
— Вот поэтому, многие драконницы предпочитают девятимесячную беременность и отнюдь не легкие роды! — прокомментировал ситуацию Старейшина, — В первые дни жизни маленькие дракончики — просто зверята. У них нет ни привязанности к родителям, ни чувства родства. Это все появится с первым оборотом, а пока это просто запечатление. И запечатлел он первого, кто его взял. Так что эти первые дни для них главным будет отец. А ты слишком отвлеклась на роды кузины и пропустила этот момент. Рей, поробуй теперь ты поправить миску?
Рей протянул руку, собираясь отдернуть ее при первой же попытки его укусить, но мелкий хулиган не проявил никакой агрессии, потерся о его руку и что-то заурчал, продолжая есть. А когда закончил, вылизал миску раздвоенным языком, и принялся карабкаться на руку Рея. Залез, прижался к груди, сунул голову под крыло и засопел.
— Все, — засмеялась Аризанна, — на первые дни главный нянь теперь ты, Рей!
— Да я не против, я с радостью!
Рей уложил обоих детей в люльки, опустил сверху клетки и поставил их ближе к огню. Язык Священного огня высунулся из пламени и лизнул по-очереди каждого младенца. Рей вспомнил, как его лапу тоже лизал язык огня.
— Принял! — сказал Хранитель.
— Следующий раз буду рожать, как все женщины! — обиженно сказала Аллиена.
— Тогда хорошо, что ты посмотришь, что это такое! — улыбнулась Аризанна, — будет тема для размышления!
Виоллина рожала всю ночь, то тихо плакала, то кричала, и, наконец, к пяти часам утра родила девочку. Аллиена посмотрела на испачканное в крови и смазке нечто, лежащее на груди у кузины, и ужаснулась.
— Ну что, все еще хочешь рожать, как человек? — спросила у нее мать.
— Не знаю…
— Зато я знаю! — раздался голос Рея, — будешь яйца нести, а что бы дети тебя признали, будешь сидеть около них всю ночь, пока вылупляются, чтобы они тебя первую увидели! Только так, но не этот многочасовой кошмар!
Аллиена покорно кивнула. В это время раздался писк дракончика — парня.
— Есть захотел, давай, дай ему миску, не бойся.
Дракончик прекрасно понял, что миску не отбирают, а дают, и за кормящую руку не тяпнул. После еды, неуклюже слез с подушки, Рей успел подсунуть пеленку, на которую и были сделаны все делишки. После чего, малыш заснул прямо на руках у отца, но проснулась его сестра. И все повторилось снова.
— Вы уже решили, как назовете? — Спросил Старейшина.
— Мы думали, — сказала Аллиена, — малышку Астрелла, а малыша Амирелл, Так, Рей?
— Как-то слишком благодушно для такого агрессора!
— Тогда. — Аллиена задумалась, — тогда Армирей. И твое имя появится, и наша буква!
— Согласен!
— Таки впишу в родословную книгу. А церемония, когда обернуться!
эпилог
Оба отпрыска обернулись почти одновременно. Сначала более шустрая Астрелла, потом более основательный Армирей. Посмотрел, как все обрадовались сестре, и решил не отставать. По обычаю наречение имен было назначен через десять дней после оборота. За это время Рей, как и обещал. Слетал за Аррианом и братом Олорином. С ним же напросился и Леон. Навестил и бабушку Амариллис, с дедом. Гибеллиус остался дома, ему обещали привезти внуков, когда они встанут накрыло. Сюрпризом стало появление Амариллис, которую оседлала Агата. По возвращению Рей переговорил со старейшиной и обоим сестрам простили их бегство. В назначенный день двух дракончиков в человеческом обличье вынесли на площадку перед входом в пещеру, показали народу. Большая часть восторгов досталась Армирею, как первому за много лет рожденному мальчишке. Из знатных родов отсутствовали только Лозанские. И, неожиданной приятной новостью стало то, что Агата нашла себе пару. От герцогини сбежал ее муж, доведенный ее истериками. Он увез с собой двух их младших дочерей, то бы оградить от влияния матери. Старейшина вошел в положение человека и разрешил развод. Но уже через три дня его увидели гуляющим по городу с Агатой и девочками, а через пять дней был заключен новый брачный союз. И в тот же вечер из пещеры вылетела новая драконница. Конечно, никто не ждал от пары потомства, но дочерей Гриалы воспитать правильно она бралась. Амариллис, подпитавшись от священного огня возвращалась к мужу помолодевшей и радостной. Она несла ему вытяжку корня молодости, того самого, которым продлевали жизнь человеческим мужьям. Рейнделл отвез братьев домой, пообещал вернуться к началу конгресса, до которого было еще два месяца, и улетел обратно, в обьятия Аллиены. Через два дня два дракона улетели за горы, на берег моря, зачинать еще одно яйцо.
