— Сдобушка, это Марина Фризо, троюродная племянница самого драклорда и дальняя родственница Лунары. Она прибыла из самого Кирфаронга, чтобы узнать, почему так долго нет весточки от ее родственницы. Марина, а это моя любимая женушка Хересс. Лунара, упокой ее сердце Дракон Прародитель, была слаба здоровьем и покинула меня слишком рано. Я был безутешен, но не смог долго оставаться вдовцом, да и Линдаре нужна была мать. Как расти девочке без женской руки? — принялся он сходу оправдываться, чем откровенно взбесил жену.
Она ничего не сказала, но посмотрела на него так, словно готова была глаза выклевать. Я мгновенно поняла, что это и есть та самая экономка или домоправительница. Не удивлюсь, если она и извела первую жену эрла. А заняв ее место, все равно продолжает ненавидеть. Мне стало жаль пока незнакомую, но так похожую на меня, со слов эрла, Линдару.
— Очень приятно, Хересс, — не подав вида, что заметила, как ее корежит, я вежливо кивнула и поинтересовалась. — Вы из Солияра? — почему-то мне вспомнилось, как Вонючка говорил, что там «бабы чернявые».
— Из Берштона, но моя бабка была солияркой. Это правда! — ответила та не без гордости. Удивительно, но при такой жесткой внешности, голос Вороны источал патоку: — Дорс, сахарный мой, посмотри на часы? Наша гостья устала. Предлагаю все разговоры перенести на завтра, да и тебе пора в постель. Подумай о здоровье! Вы голодны, моя милая? — обратилась она ко мне.
Блин, как же не вяжутся все эти ласковые слова с выражением глаз этой женщины! Мне кажется, на меня смотрит змея, выбирая удачный момент для стремительного броска. Я бы ни куска у нее не взяла при других обстоятельствах, но так есть хочется… Может, не станут они в первый же день травить племянницу самого драклорда, пусть и троюродную.
— Я бы не отказалась перекусить и вымыться перед тем, как лечь, — улыбнулась я как можно скромнее. — И… Мне, право, ужасно неловко, но я потеряла весь багаж. Мои лошади вместе с поклажей утонули в трясине… Вьючная и верховая — моя Белль. Ее мне подарил отец на восемнадцатилетие…
Мои глаза без труда наполнились слезами. Что-что, а искусство притворства я освоила на пятерку, прожив с Цветковым восемь лет.
В конце концов, Зинборро — местные богатеи. Поди, какая-нибудь кадушка с горячей водой у них отыщется, а то ужасно хочется смыть с себя взгляды мужиков и пыль лесной дороги.
Опять же, неизвестно, когда закончится действие магии, и мой наряд «превратится в тыкву»? Без понятия, как все устроено, но интуиция подсказывает, что нельзя целиком и полностью надеяться на магию. Не бывает ничего просто так. За все приходится платить, я давно это усвоила.
Хересс позвала служанку, пухленькую шатенку с веснушчатым лицом и живым взглядом красивых чайного цвета глаз. Вот у нее глаза были добрые и немного пугливые. Она с опаской поглядывала на хозяйку, когда та не видела. А когда видела, и вовсе смотрела в пол. М-да…
— Лиза, возьми несколько помощниц, и подготовьте для ньеры Белые покои.
— Белые? — девушка, которая смотрела до того исключительно на носы своих туфель, даже вскинула взгляд на хозяйку, но тут же снова потупилась и почти прошептала: — Но, ньера…
— Не заставляй меня повторять, милая, — отрезала та таким тоном, что девушка поклонилась едва ли не в пояс и, забормотав: «Белые, так белые!», — унеслась по делам.
Меня неожиданно вкусно накормили (если помру, так хоть с удовольствием), не особенно напрягли беседой — компанию мне составила хозяйка, но то ли она была не слишком разговорчива от природы, то ли просто не желала сближаться.
— Как нынче погода в Кирфаронге? Как обычно холодно?
— Да, ньера Зинборро. Когда выходила, валил снег, — предположила я осторожно, но кажется не промахнулась.
— О, зови меня просто Хересс, милая. Родители здоровы?
— Батюшка прихворал — подвернул ногу на охоте, а матушка в порядке. Хлопочет вокруг него и никуда не пускает. Батюшка в таких случаях капризный становится, ужас! — самозабвенно врала я, надеясь, что имена несуществующих родителей мне выдумывать не придется.
К счастью, на этом все расспросы закончились, и мне позволили поесть.
— Лиза, проводи ньеру в ее покои, — приказала эрлесса Зинборро, стоило мне допить травяной отвар, который заменял здесь чай.
Я пила его без опаски, потому что сама Хересс выпила три чашки, пока сидела со мной.
— Идемте, ньера Фризо, — поклонилась служанка и пошла вперед.
— Лиза! — жестким голосом позвала ее Ворона, и девушка как-то съежилась вся, но не повернулась.
— Я помню вашу доброту, ньера, — пискнула она и продолжила идти.
Когда мы поднялись по лестнице и свернули в длинный мрачный коридор, где все было из темного дерева, что лишь придавало мрачности, я решилась:
— Лиза?
— Да, ньера? — ее голос дрогнул.
Я посмотрела по сторонам, и подойдя ближе, шепнула:
— Мне кажется, или вы ее боитесь, — глазами я указала назад, имея ввиду эрлину.
Девушка ничего не ответила, но тоже стрельнула глазами по сторонам, потом взглянула мне в глаза и улыбнулась.
— Идемте, ньера
Мы дошли до конца коридора, а затем свернули в проход и поднялись еще на несколько витков по винтовой лестнице. Лиза замерла перед дверью, словно не решаясь войти. Коротко обернулась на меня, и распахнула дверь, искусно украшенную растительным узором.
В лицо ударил поток ветра.
Вскрикнув, Лиза подалась назад и налетела на меня, больно наступив на ногу.
— Ай!
— Ой, простите, ньера! Простите! — девушка едва не расплакалась. — Я… Там… Просто испугалась, что это она.
— Кто она?
Я прошла внутрь прямо к распахнутому настежь балкону, отодвинув в сторону развевающиеся, точно знамя белые занавески, захлопнула дверь и закрыла на щеколду. Сквозняк тут же прекратился, но Лиза не перестала зябко ежиться и зыркать по сторонам.
Я обошла ее, выглянула в коридор, где было пусто, а затем закрыла дверь и тоже заперла.
— Лиза, а теперь садись и рассказывай.
— Что рассказывать? — от удивления девушка даже забыла бояться.
— Все, Лиза. Все, — я с уверенным видом уселась на стул и закинула ногу
