— Можно сесть рядом с вами, миледи? — подчеркнуто вежливо осведомился вампир и коротко мазнул взглядом по адептам и тер Шонеру.
Преподаватель заметил незваного свидетеля и, хмурясь, направился к нему.
— Я полагала, вы уже уехали. — Малица старалась не показывать страха и неприязни.
Пожалуй, сейчас она не отказалась бы от того, чтобы рядом плюхнулся Эйд. Но тот не спешил садиться, настороженно посматривая на вампира. В отличие от саламандры, Эйд хорошо запомнил гостя Академии. Может, потому, что стоял в первом ряду хора, или потому, что не думал о вылазке в город с Кристофом.
— Я попросил у лорда ти Онеша разрешения еще раз осмотреть Академию и посетить занятия адептов. А вы хотели бы, чтобы я уехал? Почему?
Вампир скользнул к Малице и склонился над ее рукой. Затем прохладные пальцы шан Теона сжали безвольную девичью ладонь. Так, не выпуская ее руки, вампир и опустился на скамью.
— Вы не доверяете мне, это нормально. — Подобие теплой улыбки тронуло губы шан Теона. — Взрослый, умудренный жизненным опытом мужчина вдруг увлекся молоденькой адепткой. Наверняка решили, будто мне понадобилась саламандра.
— Будто это неправда, — чуть слышно пробормотала Малица.
— Нет. — Большой палец вампира погладил основание ладони, и шан Теон отпустил жертву. — Увидев вас среди хористов, я и не подозревал, кто вы. Просто заметил живое лицо, светящиеся изнутри карие глаза. В них столько жизни! А мне этого так не хватает, вы понимаете.
Вампир тягостно вздохнул и расправил перчатки на колене. Очевидно, он ожидал сочувствия, но Малица испытывала лишь страх.
— Многие мечтали бы жить вечно, как вы, — осторожно, стараясь не обидеть, ответила саламандра, с надеждой посматривая на тер Шонера.
Но преподаватель пока только наблюдал, не вмешивался.
Вампир покачал головой.
— Это такая ответственность, миледи. Ничто не дается бесплатно.
Шан Теон выдержал короткую паузу, сделав вид, будто наблюдает за очередным учебным поединком, а потом встал. Но лишь для того, чтобы склониться перед Малицей в неглубоком придворном поклоне.
— Осчастливьте меня, миледи, позвольте провести в вашем обществе хотя бы час. Я напишу расписку, оставлю в залог свое слово, вам нечего бояться. Обещаю не покушаться ни на честь, ни на свободу.
— Я не понимаю, — пролепетала Малица, судорожно соображая, как отделаться от назойливого жениха.
— Прогулка по городу, — подсказал вампир. — И скромный обед — не могу же я оставить вас голодной!
Саламандра поджала губы. Может, хоть так шан Теон поймет, что его общество ей неприятно. Открыто сказать об этом Малица не могла.
— Боитесь гнева ректора? — На дне глаз вампира заплясали огоньки. — О да, демоны порой столь вспыльчивы! И не очень любят вампиров: давняя вражда. Этим и объясняется странное поведение лорда ти Онеша.
Малица кивнула. А как еще она могла отреагировать?
Тут в разговор вмешался тер Шонер. Хмурясь, он подошел к шан Теону и, вежливо поздоровавшись, попросил уйти.
— Боюсь, я не смогу обеспечить должную безопасность милорда, и вы отвлекаете адептов от занятия.
— Если не ошибаюсь, вы… — вампир прищурился, припоминая имя преподавателя, — вы учите боевой магии, верно? Как же, помню, побывал на открытой тренировке ваших подопечных. Достойно, очень достойно. Разумеется, я не стану вам мешать, — шан Теон расплылся в улыбке готовившегося к прыжку зверя, — только заберу адептку Ирадос. Вы ведь не станете препятствовать, верно?
Судя по тону, препятствовать не следовало. Вампир чуть ли не открытым текстом предупреждал: возникнут проблемы. Тер Шонер это понимал, но отступать не собирался.
— У адептки Ирадос занятия, милорд, — плохо изображая сожаление, возразил преподаватель. — Мы отрабатываем важные навыки.
— А если я буду настаивать? — Глаза шан Теона зло сузились.
— Без разрешения ректора не могу, — развел руками тер Шонер.
Вампир зашипел и ударил рукой по колену. Однако быстро взял себя в руки и нацепил прежнюю вежливую маску.
— Как прискорбно! В Закрытой империи не препятствуют общению жениха и невесты.
— Я не ваша невеста! — не выдержав, вспылила Малица и встала.
Лучше поединок с Эйдом, чем прогулка с вампиром. Она ни минуты не проведет с ним наедине.
Шан Теон резко обернулся к ней и хлестким шепотом напомнил:
— Ваша семья.
Малица тут же сникла. Если он причинит вред родителям, она не переживет. Идеальная ловушка!
— Лорд шан Теон? — вновь обратил на себя внимание тер Шонер.
— Что? — излишне нервно, не скрывая раздражения, отозвался вампир.
— Покиньте, пожалуйста, площадку для тренировок. — Преподавателя не смутил гнев сиятельного гостя. — И если вы собираетесь увести адептку Ирадос, покажите, пожалуйста, разрешение ректора.
— Ну хорошо! — прошипел шан Теон и вскочил. Глаза его метали молнии, а клыки чуть выросли, вытянувшись до нижней губы. — Я ухожу, но еще вернусь. А вас, прелестная Малица, — голос его тут же сменил тональность и источал мед, — с нетерпением жду на осеннем балу.
— Вы понимаете, что делаете?
Раскрасневшийся от гнева министр сломал очередной карандаш и уставился на хранившего ледяное спокойствие ректора. Тот даже не шелохнулся, так же сжимал в пальцах бокал красного вина. Министр же давно свое выпил, чуть ли не залпом. А все волнение, будь оно неладно! Еще бы, если тебя будит злой, как стая голодных волков, лорд шан Теон, почетный гость его императорского величества, тайный советник владыки Закрытой империи и просто представитель одного из древнейших родов соседнего государства, и заявляет, будто его оскорбили. И кто — преподаватели Академии колдовских сил во главе с ректором! Более того, препятствуют единению с невестой. Скандал, да и только!
— Лорд ти Онеш? — выждав немного и так и не дождавшись ответа, окликнул министр.
— Я вас внимательно слушаю, — с убийственной холодностью произнес ректор и пригубил вино.
— Что вы скажете в свое оправдание? — Немного стушевавшись, министр растерял былой пыл и сложил руки на столе, будто примерный школьник.
Ему начало казаться, будто это лорд ти Онеш — хозяин кабинета, слишком уж уверенно и расслабленно он держался. Хотя ректор — демон, а министр — лишь человек, неудивительно, что они по-разному ведут себя. А ведь граф не мальчик, занимает этот пост много лет, в родстве с императорской фамилией — и стремительно превращается в адепта, теряясь перед молчаливым напором ректора.
