В этот момент луна выглянула из-за туч, освещая тусклым сиянием все вокруг. Странную картину представляли собой пятеро друзей. Повернутые лицом к лесу, во главе с прямой, как натянутая струна, слегка выступающей вперед, Паной, они крепко держались за руки и ждали.
Какое-то время ничего не происходило. Кругом царила звенящая тишина. Ни единый звук не нарушал ее. Пана не двигалась и, казалось, не дышала, словно манекен в магазине.
Постепенно их ноги стала окутывать прохлада, больше напоминающая зимнюю стужу. Что-то белое заклубилось вокруг, поднимаясь все выше и выше. Густой и липкий туман заполнил собой все видимое пространство. Глаза открыты, но они словно слепые. Ничего не разобрать, кроме белого парообразного вещества. Мир перестал существовать. Даже звуки утонули в этом уплотнен, поглотились им, как огромными щупальцами чудовища неестественных размеров.
Андрей чувствовал, как влага начинает проникать в рот, затем в легкие. Дышать становилось все труднее. Слух еще улавливал звуки — дыхание всех пятерых, сливающееся в единое. По цепочке из рук волнами пробегала дрожь.
Постепенно слуха коснулся приглушенный шум. Медленно, но уверенно нарастал шелест. Еще ничего не видно, но уже отчетливо слышались отголоски сражения. Атака и снова затишье, необходимое для передышки. Через несколько секунд вновь натиск, сильнее прежнего.
Все замерли в тесном кольце белых стражников, волнуясь за исход битвы. Едва различимый вначале, звук превратился в завывающий гул. Он то нарастал, то утихал, приближаясь почти вплотную и удаляясь под невидимым напором.
Мощная волна, собранная для последней атаки, вложенная в один сильный удар, едва не опрокинула их навзничь. Живительная прохлада, наполненная энергией, заставила дышать полной грудью. Глаза распахнулись, но яркий свет ослепил. Веки невольно опустились, спасая от ожога чувствительную роговицу.
Практически ослепшие от яркого, пронзительного света, оглушенные силой удара, принесшего с собой затишье, они едва стояли на ногах. Только то, что все крепко держались за руки, не позволило упасть и разметаться на приличное расстояние друг от друга.
Постепенно чувства начали оживать. Запахи! Волнующие запахи жизни коснулись обоняния. Они окружали со всех сторон, проникая в сознание, наполняя тела мощной энергией, делая их окончательно живыми.
Глаза все еще оставались закрытыми. Стоило их чуть-чуть приоткрыть, как ослепляла вспышка чего-то яркого, обжигающего, оставляющего после себя перламутровые вспышки.
— Что это? — неестественно-высоким голосом спросил Виктор. — Ответьте мне, что это? Где мы? Почему я ничего не вижу? — Нотки паники зазвучали более отчетливо.
— Ты ничего не видишь, потому что глаза твои закрыты, — стараясь говорить как можно спокойнее, хоть и неуверенно, произнесла Алина. — Все так себя чувствуют? — обратилась она к остальным.
— Абсолютно! — успокоил ее Иван. — Пана! — позвал он в следующее мгновение, — Пана! Ты меня слышишь? — Он слегка встряхнул ее руку, которую держал в своей.
— Ой, — раздалось слева от него. — Ой, ой, как больно!
— Не открывай глаза, — поздновато предупредил Иван. Пана успела хапнуть порцию болезненной яркости.
— Где мы? — с испугом спросила она. — Я ничего не помню.
— Честно говоря, не уверен, что сам понимаю больше тебя, — усмехнулся Иван. — Но, судя по всему, переход мы все-таки совершили. Только вот, куда?
— Ребята! — воскликнула Алина. — Кажется, у меня получается! Попробуйте приоткрыть глаза совсем чуть-чуть. Щель должна быть малюсенькой, чтобы ресницы плотными шторами преграждали доступ свету. Так не больно.
— Точно, — подал голос Андрей. — Только, и видно совсем мало, точнее, почти ничего.
— У меня уже получается открыть их немного сильнее, — призналась Алина. — Боже мой, какой яркий свет! Ничего подобного в жизни не встречала!
Первое, что они увидели — это воздух. Он казался осязаемым и, одновременно, абсолютно прозрачным. Миллиарды разноцветных вкраплений делали его светящимся. Вот, что мешало им открыть глаза! Посмотрев на небо, Андрей увидел неестественно огромный диск солнца, практически закрывавший собой все пространство вокруг. «Это невозможно! — решил он. — Такого солнца не может существовать в природе!» От него и исходило разноцветное сияние, насыщая воздух собственной жизнью.
— Посмотрите на нас! — воскликнула Алина, когда прошло первое шоковое состояние, и мысли завращались в правильном направлении. — Мы переливаемся!
Андрей окинул взглядом друзей, с трудом оторвавшись от созерцания солнца. Потом в изумлении посмотрел на свои руки. Кожа приобрела перламутровый оттенок. Она переливалась всеми цветами радуги.
— Это невероятно! — прошептал он. — Как такое может быть?
— А это не вредно? — с опаской спросил Виктор. — Мы ни чем не заболеем?
— А у тебя есть выбор? — обратилась к нему Алина. — Посмотрите на Пану! И на Ивана! — сказала она в следующее мгновение.
Если кожа Андрея, Виктора и Алины приобрела равномерный перламутровый оттенок, то с Иваном и Паной творилось что-то иное. Складывалось впечатление, что на девушке сосредоточился в основном оранжевый цвет, а Иван приобрел фиолетовую ауру, плавным покрывалом окутавшую его тело. Они смотрели друг на друга, не в силах оторвать взгляд. Оба выглядели настолько экзотично, что троим остальным на какой-то миг стало страшновато в их присутствии. В новом облике они были невероятно красивы!
— Что же это такое? — пробормотала Алина, борясь со священным трепетом, поднимающимся в душе. — Где мы?
Лишь когда Иван, с трудом оторвав взгляд от Паны, посмотрел на остальных и слегка улыбнулся, все с облегчением перевели дух, узнав в нем рассеянного парня, знакомого с детства.
— Да-а-а, ребятки, попали мы… — стараясь казаться веселым, протянул он, — такое даже во сне не может присниться.
Наконец, все они смогли заставить себя осмотреться по сторонам. Довольно большое пространство, со всех сторон окруженное плотным туманом, было покрыто густой растительностью, разного размера и формы, но главное, цвета. Повсюду были краски — буйные и неистовые. Небесно-голубой, солнечно-желтый, сочно-зеленый, ярко-синий… вся палитра была представлена тут. Красота поражала фантастичностью, не верилось, что подобное может существовать в реальности. Хотя, была ли это реальность?
