— Ого! Я, кажется, сейчас взлечу.
— Это из-за лекарств, — сочувственно сказала Ди.
— Главное, чтобы язык не заплетался, да? — спросила я.
— Ну, тебе это не грозит! — рассмеялась Ди.
При этих словах я почувствовала, что падаю. Но Дэймон успел меня подхватить, на секунду прижав к своей крепкой груди, и усадить в кресло-каталку.
— Ничего не поделаешь, такие правила, — пояснил он, уже выкатывая меня из палаты.
Мы немного задержались в регистратуре, подписывая всякие нужные бумаги, и поехали на парковку. Точнее, поехала я, а Дэймон катил меня. Осторожно, чтобы ненароком не задеть перевязанную руку и вообще не причинить лишней боли, он пересадил меня с каталки в машину Ди.
— Мне кажется, я сама бы могла это сделать, — улыбнулась я ему, устраиваясь на заднем сиденье.
— Могла бы, да. — Он открыл другую дверцу и сел рядом.
Я постаралась держаться ровно, никуда не заваливаясь, но едва Дэймон устроился рядом, моя голова сама упала ему на плечо. Он на мгновение замер, потом поднял руку и прижал меня к себе. Как же тепло и спокойно в его объятиях. Нет ничего более правильного, чем сидеть вот так, прижавшись к нему, и чувствовать его защиту. Интересно, это так действуют таблетки, что мне кажется, будто он крепче и крепче обнимает меня, или все-таки нет?
Машина тронулась, но я уже пребывала в какой-то странной отключке — мысли путались и набегали одна на другую.
Вдруг, точно сквозь толщу воды, я услышала голос Ди:
— Я же просила ее никуда не ездить вечером. Очень просила.
— Я знаю. — Повисла пауза. — Не волнуйся. Клянусь, я больше не допущу этого!
Уже совсем тихо Ди спросила:
— Ты сделал что-то, верно? Сейчас это ощущается сильнее.
— Я… не хотел, — ответил Дэймон и убрал волосы с моего лица. — Черт, это получилось само собой.
После таких событий, лекарств и усталости трудно не заснуть, как ни борись. В теплых объятиях Дэймона меня совсем сморило — я погрузилась в блаженную тишину.
* * *
Я открыла глаза. Между наглухо задвинутыми портьерами в комнату пробивались солнечные лучи, в которых плясали пылинки. Ди мирно спала, уютно свернувшись в кресле и подложив под голову ладошку. Она скорее напоминала сейчас изящную фарфоровую куклу, нежели девушку из плоти и крови.
Я улыбнулась. Резкая боль и страшные воспоминания о прошедшем вечере вновь пронзили меня. От страха у меня перехватило дыхание, но я попыталась справиться с собой. Только благодаря Дэймону я осталась жива. А он сидит здесь же, держит мою голову на своих коленях и продолжает обнимать меня. Видимо, он всю ночь так провел! Бедный.
— Как ты, Котенок? — Дэймон осторожно пошевелился.
— Дэймон. — Я едва контролировала свои эмоции. — Ты что, так и просидел все это время? Прости меня, я не хотела…
— Не волнуйся, — он помог мне встать. — Все хорошо?
От головокружения все поплыло у меня перед глазами.
— Ты всю ночь так и держал меня?
— Конечно.
Помнится, это Ди вызвалась посидеть со мной, а не Дэймон. И вообще, я меньше всего ожидала, что проснусь сегодня утром в его объятиях.
— Ты что-нибудь помнишь?
Конечно. У меня до сих пор все внутри сжимается от ужаса.
— Вчера вечером на меня напали.
— Пытались ограбить.
— Нет, не ограбить.
Я хорошо это помню — я сама дала ему свою сумку, но он отбросил ее в сторону. Не деньги мои были ему нужны!
— Кэт…
— В том-то и дело, что нет! — Я попыталась подняться, но Дэймон крепко держал меня и не позволял даже пошевелиться. — Ему были нужны не деньги, а какие-то «они».
— Но ведь это бред!
— Бред, — я безуспешно попыталась поднять перевязанную руку. — Но он все время повторял «где они» и утверждал, что на мне — их след.
— Псих какой-то, — тихо проговорил Дэймон. — Ты же понимаешь, что это был бред сумасшедшего?
— Не понимаю. Он не показался мне сумасшедшим.
— То есть то, что он тебя чуть не убил ни за что, еще не говорит о том, что он псих? Тогда я не знаю.
— Я не это хотела сказать.
— А что? — Он немного отодвинулся от меня. — Какой-то сумасшедший нес совершенный бред, избил тебя, но ты видишь в этом нечто большее, да?
— Нет, не вижу и не хочу видеть. Только он, хоть и выглядел ненормальным, но не псих.
— Ого! Разве ты разбираешься в психах?
— Да с тобой пообщаться — и через месяц можно диссертацию писать, — попробовала разозлиться я.
Но, дернувшись, почувствовала, как снова закружилась голова.
— Эй… ты точно в порядке? — Дэймон дотронулся до моей здоровой руки. — Кэт?
Я продолжала злиться.
— В порядке.
Он напряженно смотрел вперед.
— Все, что произошло вчера с тобой, не может не ужасать, я понимаю, но, поверь, не стоит искать в этом какой-то особый смысл.
— Дэймон…
— Ди, кстати, тоже может испугаться этого идиота, который нападает на девушек просто так, — он холодно и жестко посмотрел на меня. — И я не хочу, чтобы она боялась. Ты поняла меня?
Я старалась не расплакаться, не кинуться на него с кулаками. Видимо, его только и волновала, что безопасность сестры! Глупо было придавать этому еще какое-то значение! Мы посмотрели друг другу в глаза. В его взгляде читалось что-то еще — как будто он пытался убедить меня в чем-то.
Ди протяжно и громко зевнула.
1:0 в пользу Дэймона. Опять. Я отвела глаза.
— Всем привет! — еще хриплым со сна голосом поздоровалась Ди и опустила ноги на пол. — А вы давно проснулись?
— Только что, Ди, — громко и немного сурово ответил ей Дэймон. — Ты же храпишь так, что спать совсем невозможно!
Ди фыркнула:
— Я тебе не верю. Кэти, а ты как? Тебе лучше?
— Немного лучше. Но все равно все тело ноет и болит.
Даже улыбалась Ди как-то виновато. Все еще. Но за что? Я, если честно, не понимала. Она попыталась привести свои волосы в порядок, но ей это не удалось — такие, оказывается, они непослушные.
— Ну что ж, пойду придумаю нам какой-нибудь завтрак.
И, не дожидаясь моего ответа, выскочила на кухню, где почти сразу захлопала шкафами и загремела посудой.
Дэймон встал с дивана и потянулся, сверкнув мышцами под натянувшейся на спине футболкой. Я не могу на это смотреть!
— Знаешь, самое важное в жизни для меня — это сестра. Я сделаю все что угодно, лишь бы она была счастлива и спокойна. Так что прошу тебя, не тревожь ее своими жуткими выдумками. Хорошо?
Да, а я, конечно, ничтожная козявка.
— Ты болван. Конечно, я ничего ей не скажу.
И снова посмотрела ему в глаза. Удивительно, но его лицо просто светилось от счастья.
