Я сглотнула слюну и постаралась заглянуть в глубь зеркала. А вернулась ли домой моя душа? Похоже, что нет. Зато я увидела за своей спиной ухмыляющийся призрак Рейяда, но, когда обернулась, его уже не было. Интересно, чего он хотел? Наверное, отомстить, ибо как живой человек может противостоять призраку? И я решила, что больше не буду об этом думать.
Я переоделась в чистую униформу и вплела в косы разноцветные ленты, оставив длинные концы, чтобы, они ниспадали мне на спину.
Явившись к командору дегустировать его обед, я была готова к его ехидным замечаниям относительно моей внешности, но он при виде меня лишь поднял одну бровь.
После обеда я бросилась на кухню, и Ранд приветственно расплылся в улыбке. Кухонная прислуга еще занималась уборкой, поэтому я помогла оттирать столы и пол, чтобы не сидеть сложа руки. Ранд не выносил грязи и отпускал прислугу лишь после того, как кухня становилась безупречно чистой.
Пока Ранд переодевался, я наблюдала за стайкой слуг, которые болтали в ожидании повара. Я уже всех их видела и кое-что о них знала, но еще никогда с ними не разговаривала. Порой кто-нибудь из них бросал в мою сторону настороженный взгляд, и я с трудом удерживала вздох, не позволяя их предубеждению повлиять на свое настроение. Я не могла их осуждать. Всем было известно, что я убила Рейяда.
Самым старшим в этой компании был Портер. Сейчас он отвечал за псарни командора, а раньше работал на короля – такого ценного работника, как он, заменить было невозможно. Он был единственным другом Ранда, а его улыбка скорее походила на ухмылку. Ранд обычно рассказывал о Портере с интонацией: «Вряд ли кто-нибудь может поверить в такую ерунду» – и, тем не менее, слухи о том, что Портер умеет мысленно разговаривать с собаками, пугали окружающих – его старались избегать.
То как собаки понимали и слушались Портера, казалось, по меньшей мере, странным. А подозрение в том, что Портер может владеть какой-то магией, вообще делало его изгоем. Однако никто не мог ничего доказать, а его навыки обращения с собаками были настолько совершенными, что их высоко ценил сам командор.
Сэмми, худой мальчишка лет двенадцати, помогал Ранду на кухне, и в его обязанности входило приносить все, что тому могло понадобиться. Я уже видела, как Ранд может накричать на него и тут же приголубить.
Была здесь и тихая женщина Лиза, ненамного старше меня. Она считалась кладовщицей и отвечала за запасы провизии в замке. Сейчас, беседуя с Портером, она нервно комкала рукав своей униформы, но я догадывалась, что даже его общество ее устраивает больше, чем мое.
А потом Ранд вышел из своей комнаты, и мы все отправились на улицу. Впереди бежал Сэмми, который не мог сдержать своего возбуждения. Портер продолжал о чем-то беседовать с Лизой, а мы с Рандом замыкали шествие.
Свежий вечерний воздух был пропитан ароматами сырой земли и легким запахом дыма. Я впервые за целый год оказалась на улице, поэтому, когда мы вышли за ворота и оказались рядом с огромными каменными укреплениями, окружавшими замок, я оглянулась назад. Луну затянуло облаками, слабо светилось лишь несколько окон, и рассмотреть что-либо в темноте было невозможно. Замок казался обезлюдевшим. Если Валекс и следил за мной, то обнаружить его мне не удавалось.
Когда мы миновали ворота, в лицо нам ударил свежий ветерок, разогнавший остатки дневной жары. Я шла, слегка разведя руки и подставляя грудь его нежным прикосновениям. Он забирался под мою униформу и раздувал волосы. Я глубоко вдохнула, наслаждаясь вечерними ароматами. Мы шли по полю, окружавшему сторожевые башни. Строительство в пределах трехсот метров от замка было запрещено. А город, когда-то называвшийся Королевским Бриллиантом, был переименован после переворота в Замкоград. Бриллиантовый город был построен королем в дар королеве, в долине, располагавшейся к югу от замкового комплекса.
И теперь праздничные шатры были установлены прямо в поле к западу от Замкограда.
– А Дилана не пойдет? – спросила я Ранда.
– Она уже там. Ее вызвали днем. Когда танцоры открыли коробки со своими костюмами, то обнаружили, что какое-то животное прогрызло в них дыры. Поэтому они обратились к Дилане, чтобы она помогла им починить наряды до начала церемонии. – Ранд рассмеялся. – Хотел бы я посмотреть на их лица, когда они открыли свои коробки!
– Ты лучше представь, что было с бедной костюмершей.
– Действительно. – Он умолк. Из-за того, что он сильно хромал, мы уже сильно отстали от остальных.
– А где твой пирог? – Я надеялась, что не испортила ему настроение.
– Сэмми отнес его еще утром. Состязание пекарей устраивают в первый день, чтобы все представленные блюда можно было попробовать и продать, пока они свежие. Так что сейчас я узнаю результаты конкурса. А почему ты не участвуешь ни в каких испытаниях?
Казалось бы простой вопрос, но я предпочла не отвечать на него, как и на многие другие вопросы Ранда. Вначале мне казалось, что он задает их для получения преимущества при заключении следующего пари. Но теперь поняла, что он был движим искренним интересом.
– Нет денег, чтобы заплатить за участие, – ответила я.
Это была правда, но не полная. Для того чтобы рассказать Ранду все, что у меня было связано с этим праздником, я должна была ему всецело доверять.
Ранд неодобрительно щелкнул языком.
– Глупо не платить дегустатору. Это облегчает возможность его подкупа. – Он помолчал, а затем повернулся ко мне с серьезным видом: – Ты бы продала сведения за деньги?
Я вздрогнула. Что стояло за этим вопросом?
И не хотел ли он сам купить у меня какую-нибудь информацию? Я представила себе реакцию Валекса, если он узнает о том, что меня подкупили, и решила предпочесть отсутствие денег его гневу.
– Нет, не продала бы, – ответила я.
Ранд хмыкнул, и некоторое время мы шли в напряженном молчании. А я гадала, не продавал ли информацию Осков, бывший дегустатор. Если – да, то это объясняло, почему Валекс недолюбливал его, а Ранд подозревал Валекса в убийстве своего друга.
– Если хочешь, я заплачу за тебя. Ты мне оказала неоценимую помощь, и я выиграл благодаря тебе достаточно денег, чтобы поделиться с любой, – промолвил Ранд.
– Спасибо, но я не готова. И это будет пустой тратой денег. – К тому же я собиралась доказать Валексу, что можно получить удовольствие от праздника и не имея при себе ни гроша.
Я снова обернулась, хотя и пообещала себе, что больше не стану этого делать. Никого. И я попыталась убедить себя в том, что отсутствие Валекса является хорошим признаком. Потому что, если бы его заметила я, значит, его могли бы заметить и остальные. И все же не отступало навязчивое ощущение, что он решил бросить меня на произвол судьбы. «Прекрати дергаться», – сказала я себе. Но, с другой стороны, не могла же я беззаботно разгуливать, не обращая внимания на грозящую мне опасность?
