Я собиралась спросить Патча, заметил ли он что-нибудь странное на Архангеле, но остановила себя. Мне было слишком страшно спрашивать об этом. Что, если я не падала? Что, если мне все это только привиделось? Что, если я видела те вещи, которых на самом деле не было? Сначала парень в лыжной маске. А теперь вот это. Я была уверена, что Патч на самом деле мысленно разговаривал со мной, а что еще? И все: насчет остального я сомневалась.
Патч прошел дальше на несколько парковочных мест. Там стоял сверкающий черный мотоцикл, опирающийся на выдвижную подставку. Он качнул его и указал головой на место за спиной. — Прыгай.
— Вау. Симпатичный байк, — сказала я. Что было ложью. Он был похож на сверкающую черную ловушку смерти. Я никогда в жизни не ездила на мотоцикле, ни разу. И вовсе не была уверена, что хочу исправить этот недочет сегодня вечером.
— Мне нравится чувствовать ветер на своем лице, — продолжала я, надеясь замаскировать этой бравадой ужас от предстоящей поездки на скорости 65 миль в час, когда я останусь один на один с дорогой.
Шлем был один — черный, с затемненным защитным стеклом, — и он протянул его мне.
Беря его, я закинула ногу на мотоцикл и мне стало страшно: я поняла, что подо мной будет лишь узкая полоса сиденья. Я надела шлем на свои кудри и застегнула его под подбородком.
— Тяжело управлять? — спросила я. Что на самом деле значило: это безопасно?
— Нет, — сказал Патч, отвечая сразу и на озвученный и на мысленный вопросы. Он тихо засмеялся. — Ты напряжена. Расслабься.
Когда он выкатил мотоцикл с парковочного места, резкий старт поверг меня в оцепенение. Я вцепилась в его рубашку, зажав ткань между пальцами, чтобы хоть как-то удержать равновесие. А затем намертво обхватила его руками.
Выехав на хайвей, Патч еще прибавил скорости и я прижалась к нему бедрами. И надеялась, что была единственной, кто это заметил.
Подъезжая к дому по затянутой туманом подъездной аллее, Патч снизил скорость, а затем выключил двигатель и припарковался. Я сняла шлем, аккуратно положила его на сиденье передо мной и открыла рот, чтобы произнести что-то вроде: Спасибо за поездку, увидимся в понедельник.
Слова выветрились из моей головы, когда Патч пересек подъездную дорожку и поднялся по ступеням крыльца.
Я не могла понять, что он делает. Провожает меня до двери? Слишком невероятно. Тогда… что?
Поднявшись за ним на крыльцо, я увидела, что он стоит у двери. Я смотрела на него, и мое замешательство стремительно превращалось во все возрастающее беспокойство, когда он достал из своего кармана связку ключей и вставил ключ от входной двери в замочную скважину.
Я сняла свою сумочку с плеча и расстегнула молнию на кармане, куда складывала ключи. Внутри их не было.
— Верни мне мои ключи! — сказала я, абсолютно не понимая, как мои ключи оказались у него.
— Ты выронила их в Аркаде, когда доставала свой сотовый, — произнес он.
— Мне плевать, где я их выронила. Верни их.
Патч поднял обе руки, показывая, что он здесь абсолютно ни при чем, и отошел от двери. Он оперся плечом о кирпичи и смотрел, как я подхожу к замку. Я попыталась повернуть ключ. Ключ не поворачивался.
— Ты его зажал, — сказала я, дергая ключ. Я отступила назад. — Давай. Попробуй. Он застрял.
С резким щелканьем, он повернул ключ. Положив руку на ручку, он поднял брови, как бы спрашивая: Могу я?
Я сглотнула, пытаясь унять огромную волну возбуждения и возникшего из-за этого замешательства. — Вперед. Там никого нет. Я одна дома.
— Всю ночь?
Внезапно я поняла, что брякнула не самую умную вещь. — Доротея скоро приедет.
Я соврала. Доротея уже давно уехала. Была уже почти полночь.
— Доротея?
— Наша домработница. Она старая — но сильная. Очень сильная. Я попыталась протиснуться через него. Неудачно.
— Звучит пугающе, — сказал он, вытаскивая ключ из замка. Он протянул его мне.
— Она может вычистить туалет от и до за минут. Более, чем пугающе. — Взяв ключ, я его обошла. Я намеревалась наглухо закрыть дверь между нами, но, когда я повернулась, Патч уже стоял в дверном проеме, упершись руками по обе стороны косяка.
— Ты не собираешься пригласить меня войти? — спросил он.
Я захлопала глазами. Пригласить его войти? Ко мне в дом? Когда в доме больше никого нет?
Патч произнес: — Уже поздно. — Его глаза приблизились к моим, в них вспыхивали озорные своевольные огоньки. — Ты должно быть, проголодалась.
— Нет. Да. Я имею ввиду, да, но… — Внезапно он оказался внутри.
Я отступила на три шага назад; он закрыл дверь ногой. — Любишь мексиканскую еду? — спросил он.
— Я… Я хотела бы знать, что ты делаешь в моем доме!
— Тако?
— Тако? — эхом повторила я.
Казалось, его это забавляло. — Помидоры, салат-латук, сыр.
— Я знаю, что такое тако!
Прежде, чем я смогла его остановить, он прошел мимо меня в дом. В конце холла она повернул налево. На кухню.
Он подошел к раковине, открыл кран, и вымыл руки с мылом. Очевидно, чувствуя себя как дома, он сначала подошел к буфету, затем открыл холодильник, и начал сновать туда-сюда, выкладывая соус сальса, сыр, салат-латук, помидоры. Затем, порывшись в ящиках, отыскал нож.
Подозреваю, что почти впала в панику, увидев Патча с ножом в руках, как вдруг что-то уловила краем глаза. Я отступила на два шага назад и украдкой посмотрела на свое отражение в одной из сковородок, свисающих с подставки. Мои волосы! Они выглядели так, будто у меня на голове был огромный стог сена. Я поднесла руку ко рту.
Патч улыбнулся. — Ты рыжая от природы? Я уставилась на него. — Я не рыжая.
— Не хотелось бы тебя разочаровывать, но ты рыжая. Я мог бы посветить на них огнем и они бы все равно не стали рыжее.
— Они коричневые. — Ну, может, у меня в волосах было совсем чуть-чуть, ну просто крошечное количество рыжины. Я все равно была брюнеткой. — Это освещение, — сказала я.
— Ага, может, из-за лампочек. — Его рот изогнулся в улыбке и на щеках появились ямочки.
— Я сейчас вернусь, — сказала я, выбегая из кухни.
Я поднялась наверх и собрала волосы в хвост. Пока я это делала, мне удалось собраться с мыслями. Мне было неуютно при мысли о том, что Патч свободно разгуливает у меня дома — с ножом в руках. А мама меня убила бы, узнай она, что я пригласила Патча в дом, когда в нем было Доротеи.
— Мне зайти в другой раз? — Спросила я его двумя минутами позже, увидев, что он по-прежнему усердно работал на кухне. Я положила руку на живот, показывая, что он по-прежнему меня беспокоил. — Тошнит, — сказала я. — Думаю, это из-за поездки.
