Час спустя. Елена Васильевна.
Я номинально поприсутствовала на мероприятии и вышла из Грановитой палаты. Роды мои прошли удивительно благополучно. Рекомендации Садыки Султан полностью себя оправдали. Когда я листала книгу об акушерстве, то недоумевала. В моей прошлой жизни женщины почти всегда рожали лёжа, но как оказалось, эта традиция класть женщину пришла в мир из Европы, как и всё самое «лучшее». Зачем? Чтобы средневековым врачам было удобнее принимать ребёнка, и не важно, как при этом будут чувствовать себя роженица и плод. Но в таком (не для всех удобном) положении женщина и ребёнок внутри неё теряют преимущество. Гравитация работает против них, ребёнку не хватает кислорода.
Мои схватки начались неожиданно. Я обсуждала земельную реформу на заседании Боярской думы, как у меня резко прихватило внизу живота. Воды отошли прямо на трон византийских императоров (благо они уже этого не увидят). Георгий Блохин и Андрей Хованский помогли мне подняться до моих покоев, в которых, перепуганная Агриппина гоняла служанок, чтобы те нагрели воду и принесли полотенца. Как назло моя личная пупорезка оказалась в городе на срочном вызове, но это не помешало мне за считанные часы на карачках произвести на свет прекрасную девочку. Боль была практически незаметной, всё было естественно. Родив, я испытала облегчение. Принцесса, не принц…
Да, Андрей хотел сына, но его появление сильно бы изменило политическую ситуацию при дворе. Он стал бы соперником Великому княжичу Ивану. Или не стал был? Сейчас в империи мир, известен будущий император, и хоть Андрей Иванович собрал себе гарем и снова скоро женится, это не изменит ситуации. Но если сейчас родится мальчик в императорской семье, то бояре и князья начнут мутить воду. Да и сам император… не захочет ли он оставить государство своему сыну?
К счастью, я родила дочь. Великая княжна Варвара была моей копией. Аккуратные черты лица, рыжие волосы и хрупкое телосложение. В то время как моя первая дочь была темноволосой и черноглазой, как и её отец — Иван Оболенский. Я полюбила Софию очень сильно. Между нами была крепкая связь благодаря грудному вскармливанию и проведённому вместе времени. Я старалась уделять девочке каждую свободную минутку, чтобы кроха чувствовала себя в безопасности и в будущем могла без страха познавать этот удивительный мир. Несмотря на то, что всю грязную работу (смену пелёнок и прочие «радости» грудничков) выполняли служанки, это не отдалило нас друг от друга.
Варвару я полюбила не меньше. Ещё когда малышка была частью меня — я знала, что сделаю всё, чтобы она была счастливой. Материнский инстинкт проснулся во мне не сразу. Первое время после рождения Софии я делала всё машинально, старалась избежать ошибок и была очень практична в вопросах воспитания княжны. Но, когда узнала, что снова беременна, я вдруг осознала, что я мать, что есть кроха, которой я должна удовлетворить не только физиологические потребности, но и духовные. Я почувствовала, как между мной и моими детьми возникает нерушимая связь из доверия и бесконечной любви. Это не сравнить с привязанностью к мужчине или даже родителям. Это что-то гораздо большее и совершенное…
— Denique nos mutuo!* — непонятные слова раздались совсем рядом.
Я только вышла из Грановитой палаты и очень удивилась услышать в стенах Кремля иноземную речь. Повернув голову я встретилась глазами с женщиной средних лет. Платье на западный манер, рыжие волосы убраны в изысканную причёску, глаза зелёные — цепкие.
— Non iam mater agnoscis?!** — словно бы с претензией спросила неизвестная. — Quam primum maximo ipsa Virgo est, quae oblitus eius familia eius fratribus, soror matris et patrui. Bene, frater, sed est Pater vester qui in carcere pulvere emortuus fuerit viveret!*** — женщина стала надвигаться на меня, но стража вовремя подоспела и скрутила нахалку.
— Тогда и мать свою в тюрьму посади! Посади! Неблагодарная! — в истерике кричала… моя мать?
— Анна Стефановна, будет вам! — Иван Оболенский подоспел как раз вовремя.
* Наконец-то мы увиделись!
** Уже и родную мать не узнаёшь?!
*** Как только стала Великой княгиней — забыла свою семью, своих братьев, сестру, дядю и мать. Ладно я, но брат твоего отца заживо гниёт в тюрьме!
Глава 13. Женитесь на женщинах, которые нравятся вам, — на двух, трех, четырёх
Елена Васильевна.
— Анна Стефановна! Прошу тебя — уймись! — Оболенский придерживал женщину под руки и всеми силами отталкивал от меня княгиню.
С приходом стражи я отлипла от стенки и вышла на свет факелов, чтобы лучше разглядеть напавшую на меня особу, которая всё это время что-то яростно выкрикивала на латыни. Не знаю, что она мне говорила, но малость смахивало на молитву для изгнания дьявола.
— Матушка, прошу тебя, говори по-русски… — я с трудом себя пересилила, улыбнулась и подошла к Анне Стефановне. Рыжие волосы и яркие глаза. Статная фигура и тяжёлый характер. Внешностью княгиня была похожа на актрису, игравшую Хюррем Султан в старости в сериале «Великолепный век».
Иван Оболенский не решался уйти и оставить нас наедине, но я дала знак, и мужчина вместе с подоспевшей стражей удалился по своим делам. Анна Стефановна прожигала меня взглядом и пыхтела, как сердитый ёж. Я аккуратно взяла её под руку и повела в сторону своих покоев.
— Куда мы идём?! — женщина попыталась отстраниться, но я крепко держала незваную родственницу.
Я ничего не ответила. Спустя несколько минут мы уже входили в мои покои. Я жестом отослала служанок и нянек прочь и присела рядом с колыбельной Вари. София спала рядом в своей детской кроватке.
— Познакомься, мама. Это Великая княжна София, — я провела ладонью по ножке девочки. — А это — Великая княжна Варвара, — аккуратно поцеловала новорождённую в лоб и отошла в сторону. — Твои внучки.
Морщинки на лице Анны Стефановны нехотя разгладились, княжна слегка улыбнулась, строгость в глазах пропала. Скандала не будет?
— А где же Ванечка? Наследник? Где мой внук?!
— Иван живёт в покоях императрицы, матушка.
— Что?!
— Когда наследник только родился, Агриппина Фёдоровна была приставлена к нему мамкой, мальчик сильно привык к бывшей боярыне. А когда Агриппина стала императрицей, то забрала Ванечку к себе. Сказала, что сама будет воспитывать наследника русского престола. Государь не стал возражать…
Я мешала правду с ложью с удивительной лёгкостью. Иван сын Агриппины и я всегда это понимала, поэтому не смела претендовать на мальчика. Да, я любила Ванечку не меньше, чем своих дочек, но я никогда не переходила границу. Агриппина его мать и несмотря ни на что, она и только она имеет право воспитывать его и безмерно любить.
— Да как она посмела!!! — женщина сжала кулаки, но опомнилась и зажала рот руками, чтобы своими криками не разбудить детей. — Поговорим об этом позже, — Анна Стефановна быстро пришла в себя, сцепила руки в замок и цепко на меня посмотрела. — Мы же с тобой договорились, Елена, что ты, став Великой княгиней, поспособствуешь освобождению своего дяди! Но ты не только про это забыла, ты вообще от семьи своей отгородилась! Я еле смогла прорваться в Кремль! Неужели, кровные узы для тебя больше ничего не значат?!
— Матушка, я всё объясню…
— Уж постарайся!
Мысли в моей голове запрыгали в разные стороны. Что придумать? Как отовраться? Анна Стефановна мне — что собаке пятая нога! Родственников моего вместилища я в Кремль впускать не собираюсь, но отмахнуться от «матери», словно от назойливой мухи — тоже не вариант. Откупиться деньгами? Так ведь ещё будет просить. Освободить дядю? В политику полезет. Оно мне надо? Нет. Да и бояре не поймут. Своих нахлебников хватает…
— Василий Иванович меня допустил до Боярской думы. Мне это больших трудов стоило, матушка. Я не могла рисковать и потерять влияние в то время. Я знала, что Великому князю недолго осталось, поэтому постаралась родить наследника и укрепить своё положение. Но покойный государь не хотел власть передавать своему сыну…
