На это Азельма побледнела и решительно тряхнула головой.
– Давайте, чем говорить глупости, я лучше посмотрю вашу рану, милорд... ваше высочество. И выпейте лекарство, прошу вас, – она налила ему свежей воды из кувшина в чашку.
– Не смею возражать, – улыбнулся тот, – вы меня практически вылечили. Вы сами фея, должно быть. И зовите меня по имени, я же просил…
– Теперь я точно не посмею, – призналась Азельма, развязывая бинты и смачивая рану целебным отваром. – И какая вам фея, не гневите Пламя!
Фалина ей не мешала. Понаблюдав немного за сестрой и принцем, она взяла корзину и вышла набрать дров из поленницы. Надо было, конечно, послать мальчишку или этого слугу, но…ради него она и вышла, знала, что не отпустит, потащится следом. Любопытно. И неосторожно. И…
Пламя великое, ну за что?
Не слишком много до этого Фалина видела мужчин – чтобы вот так, вблизи. А над теми, которых видела, всё больше хотелось смеяться. А над этим... ещё больше хотелось! Он огромный. Сильный. Красивый. Глаза – в густую болотную зелень. Густые брови. Руки большие, широкие ладони – тоже сильные, хотя не крестьянские руки, это заметно. Она бы охотно сейчас поязвила, понасмешничала, чтобы он рассердился, чтобы глаза от гнева заискрили! Ох, так захотелось! И страшно было бы, и весело, и…
И в груди так горячо.
Он вышел за ней в холодные сени. Толкнул к стене, отбросив прочь корзину, прижал – не пошевелишься.
– Эссина, значит? Дочь барона, да? – и потянулся губами. – А я разбойник, чтоб ты знала…
Вот сейчас, накроет её губы своими, и…
Пламя Ясное, так нельзя!
Куда там лорду Конану…
Он охнул и выругался сквозь зубы, прижимая пальцы к прокушенной в кровь щеке.
– Только посмей ещё раз руки протянуть, невежа! – процедила она. – Покалечу. Как же его высочеству без тебя, верного слуги?
– Вот кошка дикая, – буркнул он, – попадёшься мне! Ты хоть не ядовитая, нет?
– Не знаю. Вот и выясним, – Фалина задорно улыбнулась. – А ты кто при его высочестве?
– Кто-кто! Кучер!
Глава 11. Говорите и слушайте...
Возвращались девушки не торопясь, пустив лошадей шагом. Опять разговаривали.
– Так тот парень и есть твой Валь, помощник конюха?
– Да, это он.
– Он в тебя влюблен, что ли?
– Что ты, с какой стати…
– Как это с какой! Я просто не слепая, сестричка. Кстати, принц к тебе тоже неравнодушен.
– Этого точно не может быть.
Фалина на это звонко рассмеялась.
– Как раз неудивительно! Он провел в заключении несколько лет, и вот оказался на свободе! Да ему любая показалась бы прекрасной, а уж ты… Ты красивая. Разве не знаешь?
– Не говори так больше, – жалобно попросила Азельма. – Мне это вовсе не нравится.
– Ладно, ладно. Но как к тебе отнесётся король? Я просто вне себя от любопытства.
Азельма уже знала ответ на это вопрос. Но что-то не давало ей рассказать Фалине про знакомство с королём. В том числе и потому, что это чересчур невероятно. И воспоминания заставляют сердце биться быстрее. И страшно. И какие-то дурные предчувствия сжимают грудь, становится трудно дышать, а уж рассказывать и вовсе…
– Хорошо бы он сразу выдал тебя замуж, – рассуждала Фалина, – Хорошо бы за лорда из своей свиты. И ты освободишься от леди Клотильды, получишь приданое, будешь вольной пташкой. И это более чем реально! Это разумно со стороны короля. Так он навсегда пресечёт разговоры о том, что ты его невеста! Нет, поверь, будь я королём, я бы сразу озадачилась устройством твоего брака, сестричка! Намекни ему, а?..
– Думаю, я так разочарую его на балу, и он не решится предложить меня какому-нибудь лорду…
– Не говори глупостей, прошу тебя, – махнула рукой Фалина и загадочно улыбнулась.
Азельма спросила, стараясь перевести разговор на другое.
– А как так получилось, что тебя забрали в монастырь тогда? Настоятельница попросила?
– Можно и так сказать, – усмехнулась Фалина. – А ты не помнишь? Ах да, ты же пропадала куда-то.
– Леди отправила меня на дальнюю ферму, чтобы не путалась под ногами и глаза не мозолила. А потом… зачем-то вернула.
– Да, тётя Марго приезжала с отцовским поверенным. Он и объяснил, что ты хоть и внебрачная дочь, но не такая уж незаконная, тебе приданое назначено, да и вообще, она не только меня, но и тебя опекать должна! Так что тебя лучше под рукой держать.
– А с тобой как вышло?
– О! Было весело! – Фалина рассмеялась, но смех получился как раз грустный. – Это ты была тише воды, а я ей устроила. Чуть что, грозилась жаловаться, маминым родственникам, самой королеве! Била посуду, порвала платье её леди Орсе, которая уже тогда была чванливая дура и без конца напоминала, что она в отличие от меня дочь графа, и её надо называть леди. Леди Клотильда даже послала за розгами! Их уже размочили в кипятке и принесли в столовую после завтрака! Осталось лишь каким-то образом нагнуть меня над стулом и задрать мне юбки. Но ты же понимаешь, что это была непростая задача? Но выполнимая, разумеется.
– Ты не шутишь? – Азельма смотрела с ужасом.
– Какие тут шутки! Я запустила в миледи молочником со стола и крикнула, что непременно расскажу всем, что видела, как её драгоценный племянник таскал соллены из сундучка маршала Годи. Лорд Конан тогда служил пажом при маршале. Мы были с отцом на празднике в честь помолвки моей кузины, и маршал на том пиру, мягко говоря, много пил…
– Ты действительно видела?
– Нет. Я только слышала его похвальбу перед приятелями, что если он так сделает, то маршал даже не заметит и, вообще, он абсолютно ему доверяет. И что маршал часто не может вспомнить, куда потратился.
– Но Фалина. Это же клевета. Это неправильно.
– Неправильно, – согласилась Фалина и нервно дернула повод. – Ты, леди Правильность, конечно, позволила бы себя отстегать, а мне вот не хотелось. И Конану ничего не угрожало! А вот если бы я действительно всем рассказала! А я могла бы, рассказать, написать, она это понимала. Короче говоря, меня заперли в комнате. К счастью, в тот же день приехала тётя Марго и забрала меня в монастырь на неделю. Потом неделя стала месяцем, а дальше ты знаешь.
– А лорд Конан? Он не узнал?
– Понятия не имею. Да и какое мне до этого дело? Когда он на правах жениха навещал меня в монастыре, то только и твердил, как влюблён и мечтает скорее отвести меня в храм, прямо дождаться не может. А смотрел на меня так, словно я лягушка и он мечтает узнать, что у меня внутри и отчего я квакаю.
– О, Фалина! – горестно вздохнула Азельма.
Её от такого сравнения даже передёрнуло.
– Неужели ничего нельзя сделать, чтобы расторгнуть помолвку, раз она тебе так отвратительна? – добавила она. – Твоя тётя не может?..
– Ну что ты, совсем не понимаешь? Помолвку сироты расторгнуть почти невозможно. Это мог бы сделать отец, и то не просто, раз он слово дал. А теперь считается, что его воля священна. Король мог бы. Но его ещё надо уговорить, чтобы он посчитал нужным. Тоже ведь решит, что воля покойного отца на первом месте. Но это мы ещё посмотрим…
– А фею попросить?
– А фея помогать не станет. Она так и сказала.
– Ты видела её? – Азельма ахнула.
Фалина кивнула и так толкнула коленом лошадь, что та, не привыкшая к понуканиям, удивлённо заржала. И какое-то время сестры ехали молча. Потом Фалина сказала:
– А ты понимаешь, что будет, если выяснится, что мы помогаем государственным преступникам?
– Какие же они преступники, Фалина! – воскликнула Азельма жалобно.
– Государственные, сестричка. Если они нарушают волю нашего короля.
– Но ты ведь…
– Да-да, дорогая. Не волнуйся, я с вами. Я же пообещала, -- она поспешила отвернуться, чтобы скрыть невольную улыбку.
А этот кучер… Так и быть, в следующий раз она не станет его кусать. Она его поцелует… один раз, только один.
Накануне бала пришло письмо от лорда Конана Троя – он ставил в известность милую тётю, что неотложные дела его задержали, но он всех душой рвётся к ним и скоро будет. Леди Клотильда с торжествующим видом зачитала письмо за ужином. За столом, помимо неё и Орсы, сидели и Фалина с Азельмой. Вообще, обе леди, и мать и дочь, вроде бы смирились с изменением статуса Азельмы, хотя обе её как будто не замечали и обе не сказали и пары слов. Фалина подарила Азельме одно из своих повседневных платьев, заказанных тётушкой Марго – пришлось только укоротить подол, Азельма сделала это сама. В новом наряде она преобразилась и больше не была похожа на служанку. Правда, спать она, к негодованию Фалины, продолжала в своей прежней комнате. На это нашелся твёрдый аргумент: чтобы иногда убегать из замка, надо меньше мелькать перед глазами леди. И Фалина стала часто бывать в комнате сестры – потому что тоже была намерена иногда убегать.
