И вот, первый ребенок вышел. Он не подавал признаков жизни, не кричал, однако я стала вливать и вливать магию, а после, увидела маленький шарик, что подлетел к телу младенца, погружаясь в него, и только тогда ребенок закричал. Быстренько обмотала его полотенцем и крикнула Азарху:
— Скорее возьми, ей нужно тепло. — он с дрожащими руками, принял малышку и прижал к себе, осторожно, как самое драгоценное сокровище, что существует в этом мире. Да, Азарх, ты пока еще не понял, кого взял на руки. Но я тебя обязательно просвещу.
И вот второй, здесь было намного сложнее, по мне катился пот уже градом, тошнило, голова кружилось, руки тряслись, слишком много магии требуется, просто невероятное количество. Мой огромный резерв почти закончен, все-таки, прикреплять душу к телу, чтобы она не вылетела, подпитывать в это время само тело, это не одно и тоже, что просто исцелить царапину. Магия жизни требует огромное количество энергии, она как вампир высасывает все до последней капли. Но, наконец-то, подлетел и второй шарик, ребенок закричал, и я, завернув в полотенце, подала сверток Варку. Уже стала чувствовать, что в любой момент сама грохнусь в обморок. Щит от проклятия я также продолжала удерживать, оно злилось, ломилось сквозь защиту, жаждало убить новорожденных, но ничего у него не получалось.
Ведьма тяжело дышала, губы кусала, но счастливо улыбалась.
— Теперь и умереть можно! — прошептала она.
— Я тебе умру, вот сейчас исцелю, зелье вбухаю в тебя, а когда поправишься, придется наказывать пытками, какие устроили мне эти братики.
— Братики? — удивилась ведьма. Я не ответила, не было сил, меня трясло все основательней, руки заледенели, а телу становилось больно, но терпела. Напоила Райсу уже третьим зельем, и влила последнюю каплю своей магии.
Ох, как же я устала, просто невероятно устала. Прикрыла ее вторым одеялом, и почувствовала, что моя защитная оболочка, экипировка, спала, магия закончилась, да и сама словно сдулась, рост и руки стали привычными, волосы золотыми. Магический щит от проклятия также разрушился, и я уже думала, как с ним бороться, но источники своими стеблями перегородили ему путь, не дав черной воронке коснуться малышек. Та и так, и эдак пыталась, но источники не позволили, спустя пару минут проклятие развеялось. Теперь можно и в обморок падать, и поспать примерно дня три-четыре. Подумала, сделала. Ох, как же я измоталась!
Глава 6
Я проснулась от разговоров, точнее выкриков над ухом, но дать знать, что очнулась, не могла. Все тело побаливало от слабости, оно такое тяжелое и неподъемное, даже пальцем не могла пошевелить, как, впрочем, и глаза открыть. Кто-то поднес к моим губам прохладную жидкость, я проглотила, не определив вкуса и погрузилась в сон. Так повторялось еще несколько раз, и сколько часов, а может и дней прошло, я затруднялась ответить. Но однажды, мне все же удалось различить голоса.
— Сэриэль, что с ней? Мы все извелись, третий день она не просыпается. — встревоженно спрашивал Варк, по всей видимости расхаживая из угла в угол. А Сэриэль, это что Король Светлых Эльфов? Да, ну?! Или…
— С ней все хорошо, в который раз тебе говорю. Моя магия жизни говорит, что ей просто надо восстановиться, и поверь, после того, что она сделала по вашим словам, она вообще должна быть мертва. Да-да друг, не смотри так на меня, ты представить не можешь какую она колоссальную, я бы сказал, уникальную и безумную работу проделала. Она удерживала души твоих малышек, слышишь, ДУШИ!! Мало того, в этот же момент, сдерживала смертельное проклятие, которое никто, НИКТО, не мог отогнать и уничтожить, а она это сделала. И третье, она подпитывала твою истинную. Я до сих пор поражен такой мощью! — послышался скрип кресла. Скорее всего эльф бухнулся в него. — И при всем этом, она жива, не пострадала, не выгорела, а лишь сильно измоталась, отдав слишком много сил. На данный момент она просто восполняет магию, потому так долго спит. Ее «странный» резерв огромен, и очень быстро восстанавливается. Такая скорость нам и не снилась. И почему вы ее не переодели? — возмутился эльф.
— Это невозможно сделать, эн Сэриэль. — послышался тихий и смущенный голос Веды.
— Почему же?
— На ней артефакт.
— Еще один доспех? — уточнил он.
— Не знаю… — задумалась ведьмочка. А и правда, Бегуны и Перчатки мне подарили Наблюдатели, они являются дарами и доспехами. Так могут ли считаться мои «заказы» подобными? Однозначно да. Они изготовлены в древней Кузнице и по природе своей являются такими же, как и дары от Наблюдателей. — Да. — уверенно уже произнесла блондиночка и пересказала мои рассуждения. Удивительно, как мы схоже мыслим, впрочем, она же моя сестра, пусть и не кровная.
— Какая, однако необычная человечка.
— Она не человек, уже не человек. — возразил Азарх.
— Нет, сейчас ее сущности спят, набираются сил, а истинную вы видите сейчас перед собой.
— Хм, и правда волосы стали короткими и цвет какой-то блеклый по сравнению с тем, что был. — задумчиво проговорил страж.
— Плохой ты наблюдатель Варк, волосы стали намного длиннее, чем в первый день ее отключки, а цвет волос ярче. — съязвил Азарх.
— По своей сути, магия жизни не терпит скупости, потому целитель должен вкладывать всё до капли, если хочет вытащить другого из когтей смерти. А это чревато последствиями для целителя, остаться на долгие года без магии, порой, даже жертвуя собой… — вернулся к прежней теме эльф. — Чтобы провести исцеление такого уровня и масштаба, ей потребовалась не только вся ее магия, но и сильное желание ее души. Чего таить, не все целители так щедры, чтобы вкладывать не только магию, но и свою живительную энергию, это же девочка отдала больше, чем надо. Но что странно, всем известно, что магией жизни в основном обладают эльфы. Нет, конечно, есть исключения, и немало, но, как правило, все они намного слабее, чем мы, а здесь, такая силища…
— Мы никогда с ней не расплатимся! Она столько для нас сделала. — услышала я голос Варка.
— Вряд ли она потребует от вас платы, но помощь, возможно. — это уже голос Кровена. Значит вампры не ушли, а были здесь, со мной, небось волновались.
— Райса, ты не устала? Может пойдешь приляжешь? — мягко спросил Варк.
— Нет, любимый! — услышала я приятный, такой мелодичный голос Верховной. — Ты же знаешь, что уже на следующий день я чувствовала себя прекрасно, будто и не было этих девяти месяцев мучений. Зелья Ники и ее магия подняли меня моментально. Кстати, надо спросить рецептик, уж очень сильнодействующие они.
— Сомневаюсь, что у вас получится его сварить, эна Райса. — ответила Веда. — Конечно, зелья будут сильнее прежних, однозначно, но не такие уникальные — увы. Ника вливает в них свою черно-белую магию ведьмы. Мы с бабушкой пытались повторить, но ничего не получилось.
Мне пришла идея, и я не смогла не высказать ее, хоть и было довольно трудно это сделать.
— Если Черная и Белая ведьма объединятся, и будут одновременно вливать свою магию в зелье, то все получится. — прохрипела я. Ко мне тут же подлетели все гости, а я наконец разлепила глаза. — Приветствую всех! — еле слышно прошептала я.
— Ника, как же ты нас напугала! — осторожно обняла меня Веда, и расплакалась. — Никогда так больше не делай! Мы с бабушкой, как увидели тебя лежащей без сознания, еле дышащей, чуть ли сами в темноту не погрузились. Никочка, ты нам так дорога! — плакала девушка.
— Именно, сестренка! — подошел Азарх, и тоже слегонца приобнял. Его бирюзовые глаза смотрели с тревогой, нежностью, заботой. Мне стало так хорошо на душе, что сама не смогла сдержаться и расчувствовалась.
— А ну малявка прекрати слезы лить, иначе и я не выдержу, а мне великому стражу это не по статусу. — подошел ко мне Варк, и поцеловал в лоб.
— Привет, Ника! — послышался неуверенный голос Райсы. Посмотрела в ее яркие голубые глаза, наполненные огромной благодарностью, добротой и смущением. Я медленно, из последних сил распахнула руки подзывая к себе. Она кинулась ко мне на шею, плакала, очень громко, навзрыд. Райса выплескивала все, что накопилось у нее в душе за время заточения в кристалле, всю ту боль, отчаяние, страх, борьбу за жизнь, за жизнь детей, моление о помощи, и испытанные чувства безысходности. Я плакала вместе с ней, как и Веда обнявшая нас двоих. Райса похоже до этого держалась, не показывая никому свое состояние, а со мной расслабилась, чувствуя, что я пойму. И это так, мне так жалко эту нежную девушку, выдержавшую столько страданий, но не сломалась, не обозлилась, не сошла с ума, и в душе ее не зародилось никакого зерна хаоса. Она чиста, и никогда в ней подобная грязь не появится.
