Я нашла способ позлить его и собиралась воспользоваться им еще раз, но в его отсутствие давать ложные надежды принцу было бы опрометчиво.
— Я бы не рекомендовал выезжать вам за пределы дворца, — вмешался в нашу ничего не значащую беседу Ранисах.
— Лорд, не стоит видеть врагов в каждом прохожем. Мы всего лишь немного прокатимся. Я хотел показать Ее Высочеству чудесный фонтан на площади и парк, что разбит рядом с ним, — все это принц проговаривал скорее мне, чем Ранисаху.
Я улыбалась и кивала. Мне действительно надоело сидеть взаперти. То в Герхтаре, то в Певерхьере, а теперь и в Шагдарахе. Конечно, я и до всего этого не отличалась любовью к прогулкам, но в отцовском пирстве знала каждое дерево. То была совсем другая жизнь, наполненная спокойствием и однообразием. Но, несмотря ни на что, она мне не надоедала. Все бы отдала за то, чтобы повернуть время вспять. Все бы отдала за то, чтобы еще хоть раз обнять отца.
— Жасмин, вы погрустнели? — спросил наследный принц, раздвигая занавески.
По правилам приличия, как незнакомый мужчина, Лорд Арокос должен был сесть на скамейку рядом с принцем, но, проигнорировав недовольный взгляд Дамиана, он уселся рядом со мной. Причем сидел с абсолютно невозмутимым лицом, как если бы был приставленной ко мне камеристкой.
— Нет-нет. Просто временами приходят воспоминания. Смазанные, нечеткие. Редко когда что-то по-настоящему важное, — улыбнулась я, подсаживаясь ближе к окну.
Принц рассказывал о городе, о постройках, но был лишь фоном для моих мыслей. Я с удовольствием разглядывала дома и людей, которые останавливались, едва завидев императорскую карету. Ощущала себя некомфортно внутри этого гроба на колесах. Куда привычнее было бы ехать верхом, но даже не знала, где сейчас мой Белокурый Демон. Да и узнает ли, если увидит. Запах ведь уже не тот.
— Выходить не будем, — предупредил меня Ранисах, когда экипаж остановился на площади перед фонтаном.
— Бросьте, лорд. Среди бела дня на многолюдной улице никто не решится нападать на нас.
Я видела лавки со всякими мелочами, что расположились совсем недалеко от фонтана. Прикусывала губу, пытаясь решить, чью сторону занять. Хотела бы купить сладостей, но риск казался неоправданным.
— Простите, но я соглашусь с лордом Арокос. Наверное, лучше будет вернуться обратно во дворец, — сделала я над собой невероятное усилие.
— Хорошо, но сначала я покажу вам парк. Моя покойная матушка своими руками когда-то создала его на пустыре.
— Она была магом земли?
— Да, и совсем немного Темной. Ровно настолько, сколько хватило для того, чтобы я появился на свет с темным даром.
Кустистые деревья высокими стенами ограждали каменную дорогу от остального мира. Мы словно ехали не по парку, а по настоящему лесу. Птицы не пели — это точно к дождю, но едва первая холодная капля коснулась крыши экипажа, сверкнула молния. Ливень обрушился на парк серым непроглядным полотном, а мое сердце замерло.
Восхитительно пахло влажной листвой, цветами, что наверняка прибьет к земле.
Кучер остановился резко. Я успела заметить лишь тень среди кустов, как Ранисах молниеносно поднялся, вынуждая меня почти лечь на лавку.
— Облава! — крикнул кто-то из гвардейцев Его Высочества.
— Не выходить из кареты ни при каких обстоятельствах! — твердо проговорил лорд Арокос.
— Не вам указывать, — сверкнул наследный принц темным взглядом. — Не бойтесь, Жасмин, я не дам вас в обиду. Никто не подойдет к карете, я вам обещаю.
Наследный принц спешно вышел из экипажа вслед за Ранисахом, а я сидела ни жива ни мертва. Шпаги скрещивались с диким звоном, пели свою смертельную музыку, отдаваясь страшным эхом в моих ушах. Дрожала, обмирала от ужаса, но не боялась. Страшила именно неизвестность.
Выглянув из кареты, я увидела, как совсем рядом с экипажем сражается наследный принц. Он бил Тьмой и шпагой, но его противник отбивался без труда, тогда как Ранисаху достались сразу двое нападавших. Они пытались увести его в сторону, загнать, но мужчина не отходил дальше, чем на несколько шагов.
— Не бойтесь, Жасмин, — улыбнулся мне Дамиан, красуясь передо мной.
— Справа! — только и успела я закричать, а чужая шпага уже ужалила наследного принца в ногу, вынуждая его припасть коленом к земле.
Оставаться в карете и дальше я просто не могла.
Глава 17: Спасение утопающих — дело рук самих утопающих
Жасмин
— Живо обратно! — гаркнул на меня Ранисах без какого-либо почтения.
Задохнувшись возмущением, я отпрянула вглубь кареты. Как раз вовремя. Успела закрыть дверцу раньше, чем Дамиан толкнул своего противника, нетвердо вставая на ноги. Мужчина с темной тканью на лице навалился на дверцу экипажа грудью, но, увидев меня, попытался влезть в окно. Тут-то я со всей дури и ударила по дверце ногой, а неудачливый нападавший, махнув руками, начал заваливаться на землю, чтобы насадиться аккурат на шпагу Дамиана.
— Отличная работа! — улыбнулся мне наследный принц, потрясая окровавленной шпагой.
Не понимала, как он может так мило беседовать и красоваться, пока его люди сражаются не на жизнь, а на смерть. Хоть бы Ранисаху помог, на которого нападали уже трое противников. Мой телохранитель в одиночестве сражался с ними, успешно загораживая собой подступы к карете.
— Не пугайтесь, Жасмин! Мы одолеем их одной левой!
Хвастун. Теперь я отчетливо понимала, что именно мне в нем не нравилось. Дамиан предпочитал слова действиям, а своеобразная власть компенсировала невысокий уровень магии. Я ведь видела, на что способен Драйян. Сила наследного принца не шла ни в какое сравнение.
Казалось, что время тянется слишком медленно. Капли дождя тягуче скатывались по зеленым листьям и коричневым стволам деревьев. Запах раскаленного металла пронизывал воздух, а яркие бордовые кляксы россыпью ложились на примятую траву, впитываясь в землю вместе с дождем.
Они проигрывали. Гвардейцы Его Высочества владели магией, но она мало им помогала. Противники были изворотливыми, юркими, ловкими. Они четко и быстро уходили в сторону, едва чужая магия окрашивала поляну в разноцветные тона.
Воины с рождения — настоящее орудие для убийства. Я видела воочию, насколько Певерхьер сильный противник, даже учитывая то, что они давно утратили свою магию. Взгляд не успевал отслеживать движения, а на поляне один за другим падали поверженные гвардейцы. Один из мужчин — целитель — все это время бегал от одного раненого к другому, пока остальные его прикрывали, но и его настигла чужая сабля.
Как усидеть на месте, когда нас совершенно точно ждет проигрыш? Как не винить себя потом, если точно знаешь, что могла помочь?
Рванув дверцу, я вылетела из кареты, поддерживая ворох юбок, но остановилась почти сразу. Бухнулась на колени на мокрую траву рядом с умирающим гвардейцем. Сила потекла по рукам, выплескиваясь наружу золотым свечением. Линии окутывали глубокую рваную рану, заживляя почти молниеносно. Бледность сошла с лица мужчины, веки его приоткрылись, а пальцы тут же сомкнулись на моей шее, чтобы ослабить хватку через несколько страшных секунд.
— Простите, Ваше Высочество, — буркнул он, поднимаясь на ноги.
Они сразу возвращались к бою, нападая на противников рьяно и дико. Все смотрела на целителя, лежавшего у деревьев, и пыталась понять, почему он не лечит себя. Хотела было рвануть к нему, но Ранисах окликнул меня:
— К карете! Живо!
Его слова чуть не стоили ему руки, но мужчина вовремя заметил нападавшего позади себя. Понимала, что для споров сейчас не самое лучшее время, но тем не менее возразила:
— Ему нужно помочь!
— Вы умеете оживлять трупы? — зло сверкнул он темным взглядом, пока я шажочек за шажочком приближалась к телу целителя.
Судорожный всхлип сдержать не удалось. Голова целителя была рассечена надвое, поражая своими внутренностями мою детскую психику. Сразу вспомнился завтрак, который я впихивала как не в себя.
