— А ребенок? Что сейчас с ним? Разве у Аулины уже тогда не было мужа? Куда смотрел отец ребенка? — я непонимающе мотнула головой.
— Аулина, как черная вдова, — хмыкнул Ролан. — Вы женщины очень страшные существа. Два года назад она в третий раз стала вдовой, но там все чисто, просто, мужей она себе выбирает соответствующего возраста не из магов. Сейчас нового присматривает, — хохотнул Ролан. — но ее слава паучихи делает ей плохую услугу. Все перспективные женихи разбегаются от нее в панике, а любовники ее слишком молоды и скорее пытаются жить за ее счет. Рик — так зовут ребенка, он на содержании у Калема. Собственно, брат сейчас является его официальным опекуном, поэтому и занимается делами сестры. Калем хочет, чтобы Рик был обеспечен в будущем, но он как бы это правильно выразиться — слабый на ум. Соответственно особо мальчика никому не показывают, только няньки приставлены.
— Но где он сейчас? — не успокаивалась я.
— Спроси у мужа, — пожал плечами Ролан. — Насколько я знаю, он в одном из имений Калема в южных горах. Воздух, природа и покой, вроде как благотворно на него влияют. Последний раз я видел его пять лет назад. Зрелище то еще. Очень слаб, его развитие не соответствует норме. Рику скоро исполнится одиннадцать. В свои шесть лет он выглядел на четыре года, как внешне, так и умственно, а еще он всего боится, не думаю что сейчас ситуация изменилась в лучшую сторону.
— Мать моя женщина, — прошептала я, потерев руками виски.
— Кстати, насчет матери, — Ролан чуточку подался вперед. — Я так понимаю и она, и все остальные твои предки тоже были магами жизни?
Я промолчала, только хмуро посмотрела на него, немного скривившись, но он прекрасно все понял по выражению моего лица и расхохотался. Весело ему, понимаешь ли. Хотя понимаю, с отцом-то его уже все в порядке, вот его и отпустило, но нервной встряске нужен выход. Вот только то, что для этого выхода он использует меня… Ну как-то лично мне, это не особо нравилось.
— Ролан, а что за шрам на животе у Калема? Как он его получил и когда? — этот вопрос меня интересовал больше всего. Пусть герцог потешается, но рассказывает дальше.
— Шрам на животе? — заулыбался герцог, — ваши отношения уже так далеко зашли? — я зло на него посмотрела, а этот великовозрастный ребенок потешался дальше, но потом прогнал веселость и уже серьезно проговорил. — Ну а теперь серьезно. Калем передо мной голышом не ходит, ни о каких шрамах у него на теле я не знаю, о том, чтобы он получал ранение в этой области тоже. Раз он есть и тебя это волнует, это не просто так. Я внимательно слушаю.
И он просто замолчал, уставившись на меня, закинул ногу на ногу и откинулся на спинку кресла. Вот и поговорили… кто меня за язык постоянно тянет? Я тоже молчала, периодически переводя взгляд с герцога на стол и обратно, жаль еды там не осталось. Ему это надоело, он выругался, встал со стула, подошел ко мне, присел на корточки и, взяв меня за плечи встряхнул.
— Как я могу тебе помочь, не зная, что происходит?
— Он меня прибьет, — простонала я, спрятав лицо в ладонях, но четко понимая, что в словах герцога есть доля истины, а самое главное, мне больше неоткуда взять информацию, Калем же сам молчит!
— Он об этом не узнает, — отрицательно мотнул головой Ролан. — Рассказывай! Флора, он мой брат и конкретно его, я люблю искренне и точно зла не желаю. Скорее наоборот за него могу с легкостью подписать несколько указов о казни.
— Знаете, ваша светлость, вам самое место в тайной канцелярии, — прошептала я, поднимая голову. — Вы очень ловко умеете развязывать людям язык и манипулировать ими. Это нечестно!
— Не удивила, — хмыкнул герцог абсолютно не раскаявшись и вернулся в свое кресло, опять молча на меня уставился.
— У Калема ниже пупка, — я машинально стала показывать на себе, потом одернула себя, положив руки на стол и сцепив их в замок, — продолговатый овальный шрам, — немного помолчав, добавила, — старый. Не знаю точно, получен около двадцати лет назад, может больше. Скорее всего, колющее ранение, достаточно глубокое, — я немного отрешилась от действительности, все это рассказывая. В голове словно возникали картинки этого шрама. — Я не могу объяснить, но оно как бы прорвало энергетический контур. Да, — задумчиво проговорила я. — это словно часть его собственной силы выплеснулась наружу и постепенно пытается опутать весь внешний энергетический корпус. Все это как-то связано с эмоциями, сильными, по большей части отрицательными. С Калемом произошло в прошлом что-то ужасное, что очень сильно повлияло на него и это все до сих пор на него влияет, — выдохнула я. — я еще сама не разобралась, что это, а Калем не хочет со мной говорить на эту тему. Мне кажется, если я пойму, что это за шрам и узнаю его историю, то пойму, как помочь ему, а пока, получается, только сдерживать и немного оттягивать назад, — я прикусила губу, замолчала и посмотрела на Ролана.
Он тоже молчал, только был очень мрачен, а еще что-то обдумывал, стуча пальцами по подлокотнику кресла.
— Мне нужно подумать и кое-что посмотреть, — через время проговорил Ролан.
— Вы что-то знаете об этом? — я даже немного вперед подалась.
— Не совсем, — Ролан поднял голову и посмотрел на небо. — Но мне это кое-что напоминает и в тоже время это абсурдно, — он опять посмотрел на меня, — мне нужно поднять архивы, очень старые, в любом случае сейчас, рано об этом говорить. Я уезжаю из города на время. Кое-что проверить до отъезда я успею и если найду, что-то интересное, пришлю к тебе посыльного с книгами по целительству. Пролистаешь их, в одной из них будет лежать нужная информация. Показывать ее Калему или нет, решать тебе, когда вернусь обратно в город, опять навещу. Вот тогда досконально поговорим, к этому времени и ты сможешь сделать определенные выводы, да и Калем созреет на разговор. Ну, а если не созреет, я сам с ним поговорю!
— А сейчас не хотите поделиться мыслями? — с просьбой во взгляде, спросила я.
— Это преждевременно, — Ролан поднялся с кресла. — Мне пора. Не вешай нос, маленькая целительница, — он достал из кармана небольшой кристалл, чем-то отдаленно напоминающий кристалл Калема, и протянул его мне, — он настроен только на меня и на Калема. Если вызов от меня — светится красным, от Калема — синим. Чтобы вызвать…
— Я умею пользоваться кристаллами, — вздохнула я перебивая герцога, забирая кристалл из его рук. — Я могу сказать Калему, что буду периодически вас консультировать?
— Дело твое, — пожал плечами Ролан. — О том, что рассказала мне о его шраме, тоже скажешь?
— Нет, — мотнула я головой. — Он взбесится, а ему нельзя нервничать. Пока нет. Давайте сначала попробуем разобраться, что это?
— Хм, — хмыкнул Ролан. — Я же говорю, что Калему жутко повезло, такая искренняя забота и это при договорном браке.
— Ролан, вам не говорили раньше, что вы эгоист и немного хам? — вздохнула я. — Это бесчеловечно выпытать из меня всю информацию, чтобы сделать свои выводы и ничего не объяснить. А чего стоят поползновения в сторону моего будущего ребенка?
— О том, что я эгоист, хам и в целом не хороший человек, мне очень часто говорят, — рассмеялся Ролан. — А объяснять мне пока тебе нечего и, по большому счету, я сам ничего не понял. Так, есть отдельные мысли, не сформировавшиеся в общую картину. Нагружать твою милую голову не проверенной информацией я не буду, тем более не все тебе можно знать. Ты же не хочешь в действительности попасть на службу в тайную канцелярию? Так сказать официально? — Я отрицательно мотнула головой. — Вот! А такое понятие, как секретность, существует Флора. Держи кристалл при себе, нужно будет поговорить или помочь, просто дай знать в любое время суток.
После этих слов, он молча развернулся и ушел, не прощаясь и не оглядываясь назад, оставив меня один на один с мрачными мыслями.
В восемь часов Калем из лаборатории не вышел и в девять тоже. Я мучилась, но идти спать, не дождавшись его, не хотела, а потом и вовсе нашла повод попробовать выдернуть его из того мрачного и унылого места, которое он называл — лабораторией. Недавно посыльный принес письмо от сестры Калема, время давно перевалило за девять часов вечера. Некромант велел не беспокоить его до восьми часов, а это что значит?
