Я не могла до конца поверить в его рассказы. По-прежнему, я считала его обращение в дракона именно мутацией. Быстрое исцеление кожных покровов - просто ускоренной регенерацией. Наша связь тоже воспринималась на уровне клеточной зависимости.
Может, я просто получила этот мутированный ген с помощью укуса. Именно поэтому у меня увеличились резервы организма, я стала сильнее и выносливее, царапины заживали в несколько раз быстрее. А про зрение и говорить нечего, стоило мне сосредоточиться и я могла видеть на приличном расстоянии, могла рассмотреть даже малейшую деталь. А обоняние увеличилось в несколько раз, доставляя даже некоторый дискомфорт. Теперь я могла сказать у какой сотрудницы были те самые дни, отлично чувствуя кровь. Мужской пот убивал меня наповал, стоило пройти мимо парней военных. А в лабораторию я перестала заходить без необходимости, начинала рьяно чихать от реактивов.
Лишь один запах мне нравился до безумия, запах Велора. Его окружали ароматы леса и хвои, или воды и мокрого камня, или свежего воздуха и ветра. Всё зависело от того, какого цвета у него шкурка. Но была одна нотка, что присутствовал неизменно в любом аромате, особая нотка дракона. Я не могла её описать, но была от неё без ума. Наверное, именно эта нотка и есть его природный афродизиак.
Велор честно рассказал мне про животную часть и то, как начал влиять на меня. Впрочем, меня это даже не расстроило. Удовольствие, что я получала в руках мужчины, компенсировало все неприятности и беспокойство, что я пережила, тяготея к неизвестному виду дракона.
С другой стороны, я почувствовала себя совершенно отмщённой, после эпических забегов Велора от самочек. Начальство твердо решило получить потомство от изменчивого дракона. Тем более что генетики подтвердили, совместимость есть и маленьких дракончиков вредный драконище сделать может! Бедный Велор не мог дать отпор самкам, не нанеся им вреда, поэтому он выбрал единственно возможный способ - бегство. Огромный дракон убегал от мелких самок по лесу, прятался в озере, целый день нарезал круги в воздухе. Он пробовал мимикрировать под окружающую среду, но опоённые возбудителем драконицы, всегда находили его по запаху и Велор начал обмазываться пахучей глиной.
Всё это было смешно лишь со стороны, на самом деле мне было жаль мужчину. Особенно, после того как он объяснил, что местные самочки на самом деле дети по возрасту и уму. Я не стала просвещать его, чем еще занимается наш центр. Очень боялась, что он воспримет не адекватно, информацию об экзотических ресторанах и боях.
А дракон повадился сбрасывать раздражение и злость на ситуацию, с моей помощью. В последнюю неделю я еле переставляла ноги от его любвеобильности. Он так яростно брал меня, что иногда казалось, я не доживу до рассвета от переполнявшего меня наслаждения.
Разговоры о переходе в его мир закончились, и я поняла, что всё-таки обидела Велора своим недоверием. Мужчина даже на полном серьезе предложил показаться служащим центра, на что я ощутила лишь ужас. Ведь я-то прекрасно понимала, что он тут же пойдет на опыты. К сожалению, в деле морали мы не далеко ушли от людей двадцать второго века.
Закончив сегодня отчет, я уже хотела уходить, когда меня с напарником, направили на помощь другому отделу. Майкл с того памятного дня не подходил ко мне, кроме как по рабочим вопросам. Но я не обольщалась, ненавистные взгляды, бросаемые мужчиной в мою сторону, были красноречивее слов.
Самка дракона из лесных, не подпускала ветеринаров к яйцам, хотя они должны были уже вылупиться. Пришло время убрать их, как негодные, и подготовить её к новому оплодотворению. Но молодая драконица сделала гнездо в густых кустарниках и военные не могли к ней подобраться, чтобы усыпить. Уже двое пострадали от зубов самки, которая рьяно охраняла своих не родившихся детёнышей.
Что мы могли сделать, я не представляла. Судя по отчету, что мне предоставили, самочку вообще забракуют, как негодную. Она уже третий раз не может дать потомство. Сердце защемило от скорби и сочувствия, пока я наблюдала подготовку к выкуриванию. Вокруг гнезда военные обольют деревья и траву противопожарной жидкостью, а само гнездо подпалят и вынудят драконицу выйти из укрытия, где и усыпят.
Чуждая часть, с которой я уже давно прижилась и даже советовалась (знаю, что похоже на шизофрению, но идти к психотерапевту уже не хотелось), вдруг толкнула меня на странный поступок.
Натянув капюшон спец костюма, я пошла прямо в гнездо самки, не обращая внимания на окрики военных и своих коллег. Около тёмного входа чуть помедлила, чувствуя нехороший взгляд хищника, но все же решилась. Самка встретила меня шипением и оскаленной пастью. Стараясь не делать резких движений, я шла прямо на неё. Момент, когда она на меня бросилась, замедлился и я наверное, могла бы даже увернуться с новоприобретенными способностями, но не стала.
Костюм мгновенно затвердел под сильным укусом, но драконица шумно вдохнув воздух рядом со мной, выпустила из пасти, тихонько запищав. Я скатилась в углубление и оказалась прямо рядом с яйцами, которые аккуратно были закопаны в сухую траву. Самка горестно закурлыкала или мне так показалось, но попыток напасть она больше не предпринимала. Наоборот, у меня появилось чувство, что она ждет помощи, и уже не сомневаясь, я принялась осматривать яйца.
В гнезде было сумрачно, да и яйца были все в темные пятнышки, но я все же увидела сеть трещинок по стенкам скорлупы. Посмотрев на самочку, я нашла камень и принялась аккуратно разбивать яйцо. Скорлупа поддавалась тяжело и я всё больше убеждалась в своем подозрении. Дракончики просто не могли выбраться, разбить скорлупу изнутри, а самка отчего-то не помогла им.
Как только я сделала отверстие, дракончик внутри яйца начал активно выбираться и уже через несколько секунд, мне на колени вывалилось чешуйчато-зубастое мокрое чудо, нежного лазурного цвета. Молодая мать обеспокоенно закурлыкала и малыш обнюхав меня, помчался на зов родительница, смешно переставляя лапки. Со следующими яйцами дело пошло быстрее и я устало выбралась из гнезда, оставляя семерых малышей с матерью. Два яйца я несла с собой, там драконята не выжили, я не успела.
На полянке, где собрались и наши, и военные, мгновенно стало тихо, как только я появилась из зарослей. В тишине, я подошла к Инге, ведущему специалисту этого отдела и всучила два яйца, облив слизью, в которой была и сама.
- Сука! - громко сказала я ей, прямо в лицо. Инга поджала губы, но глаза опустила. - Сегодня же напишу отчёт! - пообещала я ей, и развернувшись, пошла к военным.
Здесь же был и полковник Неметов, которому я устало сообщила что в его услугах нет необходимости. Драконица удачно выходила яйца, и на свет появилось потомство. Мужчина одарил меня странным взглядом, просмотрел как на удачное приобретение, мне даже стало не по себе. Но в следующее мгновение меня отвлек страховщик, который краем уха слышал мои слова, и я выбросила из головы полковника с его взглядами.
На душе было муторно, Инга специально губила потомство и самку. Она стремилась к высокому показателю, поэтому посредственных самочек уничтожала. А так как все драконицы были застрахованы, как потенциальные матери, женщина делала все скрытно.
Конкретно в этом случае, как только самочка забеременела, начала колоть ей специальные препараты для твердости скорлупы. Бывали у нас такие драконицы, что откладывали яйца с мягкой скорлупой, им и прописывали подобный препарат. А здоровая самка под воздействием лекарства отложила яйца со скорлупой необычайной твердости. И все бы ничего, молодая мать сама бы раскусила стенки яйца, помогла бы выползти потомству, но Инга подпилила самочке зубы, вплоть до нервов.
Все клыки бы постепенно сточились и окрепли заново, но потом. А сейчас, самка не могла заставить себя через боль раскусывать яйца. Она итак из последних сил защищала своё гнездо, надеясь на помощь. Всё это я рассказала страховщику и подписалась под отчетом.
Мне хотелось уже только принять душ и спуститься в заповедное крыло, в объятия своего дракона. Но меня вновь вызывали к начальству.
