– Ты тёплая.
Оказалось, мы думали об одном тоже.
– Если я буду лежать, смогу заснуть, – проявил хоть какую-то разумность Рий в отличие от меня.
– Мы обнимемся и не замерзнем, – говорю же: разум мне окончательно отказал.
– А если звери, Лина?
– Нам не повезёт, Рий.
Рий тихо хмыкнул, и я не стала придавать этому значения и пытаться понять малоразговорчивого мужчину с лёгким акцентом. Усталость взяла своё. А, проснувшись утром, я, сладко потянулась и поняла, что Рий так и не ложился. Он всё порывался встать и продолжить путь, но я толкнула его в грудь, чтобы не смог подняться. Ничего не говоря, мой ночной телохранитель, наконец, сомкнул глаза, чтобы через пару часов проснуться и, пошатываясь от недосыпа, помочь мне затушить огонь. Ах, какие же это были прекрасные часы. Я вдоволь смогла за это время насладиться природой. Природой сильных жгутов мышц. Нет, ничего личного. Просто созерцание прекрасным.
Глава восьмая в долги попадательная
Казалось бы, если есть деньги, то можно купить всё: образование, лечение (не всякое, конечно, но сейчас не об этом речь), лучшие продукты питания и качественную одежду. Как показала практика, в этом мире деньги тоже имеют огромную значимость. Можно даже сказать, они «правят балом».
Вот только…
Миранде не нужны были наши деньги. Эта сухая, сморщенная старуха, перебравшаяся на край крохотной деревушки, жила натуральным хозяйством и совершенно не нуждалась в наших деньгах. А мы с Рием принесли столько, сколько могло хватить на добротную рабочую лошадь. Наверное, в моём мире эту сумму можно было бы сравнить со среднестатистическим автомобилем.
Однако, как я уже сказала, ни деньги, ни артефакты, ни мольбы о помощи не разжалобили Миранду. Она на отрез отказалась пускать нас на порог своей избы и разговаривать с нами.
– Что будем делать?
Так странно, но за эти дни я научилась доверять Рию, как себе. Впрочем, мы прошли слишком долгий путь, чтобы не остаться чужими. Скрывать нечего: если бы не Рий, я бы никогда не дошла. Растерялась бы, струсила, сдалась и осталась на веки вечные в тёмном незнакомом лесу.
Рий присел на сырую от росы землю и уронил голову на руки. Последнее время в этом положении ему лучше думалось. Для моральной поддержки я отзеркалила позу, но ко мне никакие мысли приходить не желали. Под вечер мы нашли доброй души старичка, который согласился пустить нас на ночлег (не всё же на сырой земле в лесу спать).
– Скажите, а Миранда хоть с кем-то общается? – попыталась выяснить я.
– Нелюдимая она слишком, сама по себе живёт.
Следующие четверо суток мы с Рием с утра до ночи сидели под забором Миранды, возвращаясь по ночам к старичку. Что поделать? Терять нечего. Зато хоть обо всём поговорить успели. Я даже научилась с полуслова понимать Рия и чувствовать его акцент. А Рий за время общения со мной не только от акцента практически избавился, но и научился разговаривать более полными и длинными предложениями. Правда, зачем ему понабилась Миранда, Рий мне так и не рассказал, боясь, что я не пойму. И я тоже ничего не говорила по этому поводу. Я же не знаю, как Рий относится к иномирянам. И узнавать не хочу.
Каждый день, выходя со двора, Миранда окидывала нас неприязненным взглядом и уходила вдаль по своим делам. Возвращалась – мы продолжали сидеть под забором. И всякий прожитый час меня всё больше и больше убеждал в том, что я могу навсегда застрять в чужом мире. Но по ночам я не переставала продумывать объяснения своей новой внешности и внезапному появлению, которые всерьёз собиралась представить так, чтобы Юра мне поверил. Пока получалось из ряда вон плохо. Все аргументы казались мне не убедительными, по крайней мере, если бы мне, обычной Гале, никогда не перемещавшейся между мирами, незнакомый человек сказал что-нибудь из моих аргументов, я бы не поверила.
На восьмые сутки произошло чудо – Миранда всё-таки решила нас принять, попросив заходить по одному. Рий вежливо пропустил меня вперёд. Я махнула на прощание миниатюрной ладошкой (никак не могу к ней привыкнуть) и, поколебавшись, поднялась на носочки и оставила на колючей щеке влажный поцелуй. Рий резко прижал меня к груди, заключив в медвежьи объятия, и, ласково потрепав по волосам, пожелал удачи. Да, Рий со мной не прощался, поскольку не знал, куда я собираюсь.
Деревянная лавка… Покосившийся от времени стол… Интерьер, который я и ожидала увидеть в этой избёнке.
– С чем пожаловала? – хмуро спросила Миранда.
– Хочу вернуться домой.
– Где же он?
– На Земле, в России.
Быть может, этих слов не было в местном языке, а, может, сама старуха не ведала, о чём речь. Но на её сморщенном лице я встретила смесь непонимания и горечи. Опасное для меня сочетание. Молчала Миранда долго, я порядком успела перенервничать.
– Иномирянка?
Я кивнула.
– Не боишься, что ничего не выйдет?
– Переместить Сафариду вы сумели.
Старуха передёрнула плечами, отчего стало понятно, что эта история ей крайне неприятна, и продолжила настаивать на своём:
– Молодая была, глупая.
– Ничего, попробуете ещё раз, – я тоже не сдавала позиции.
– Что ты можешь мне предложить?
– Горсть монет, которых хватит на лошадь.
– А деньги с тем парнем у вас общие? – язвительно выдала Миранда, хитро прищурившись.
Покраснев, я неуверенно кивнула, поглядывая на Миранду из-под полуприкрытых ресниц.
– Не нужны мне такие подачки.
Да, уж это мы с Рием за восемь дней успели запомнить.
– Что же вы хотите?
– Услугу.
Услугу, услугу, услугу… Пожалуйста, пусть это будет что-то выполнимое. Я не хочу потерять еще пару недель, а то и месяцев в этом мире.
– Ты выполнишь любую мою просьбу в своём мире. Не переживай, устраивать революцию не попрошу.
В моём мире? Но зачем? Какой прок Миранде от Земли? Она ведь не собирается там жить. Или собирается?
Вопросы, забегавшие по моему лицу, стали настолько очевидными, что Миранда прикрикнула на меня, пытаясь поскорее подтолкнуть к решению.
– Либо соглашайся, либо уходи!
Как же я «люблю», когда у меня та-а-акой огромный выбор.
– Я согласна.
Единственный верный ответ в моей ситуации.
Кто бы только мог подумать, какое преображение последует за этими словами! Старческие морщины разгладились, лицо подобрело, тусклые до этой секунды глаза загорелись предвкушением. Миранда тут же засуетилась, достала широкую вишнёвую скатерть из массивного сундука, накинула себе на лицо чёрную паутину пряжи и принесла высокое зеркало. Последним элементом подготовки стал сияющий шар, выставленный ровно в центр стола.
От волнения я перестала контролировать своё тело и начала пристукивать ногой. Но прежде, чем отправить меня обратно, Миранда принесла бумагу и заставила оставить каплю крови на договоре. Я вздрогнула, но решительно проткнула палец иглой.
– Сосредоточься. Думай о доме, о месте, в которое хочешь попасть. Думай о людях, которых любишь.
О доме… Кровать широкая, шторы светлые, столик туалетный с новым зеркалом, ковёр на полу мягкий. Но мебель не главная. Повсюду висят наши фотографии.
О людях… Обои мы с Юрой вместе выбирали. Я жёлтые хотела, но Юра настоял на голубых. О ком ещё думать? О друзьях? Сонька, Вера с мужем, Никита с женой и детьми должны были прийти к нам на годовщину. Соньку я просила купить торт. Как там они без меня? Переживают, оплакивают, смирились с моей «смертью», пропажей, или до сих пор пытаются найти тело?
Я так глубоко ушла в свои мысли, что не сразу заметила, как шар на моих глазах засиял ярко-жёлтым светом и стал постепенно увеличиваться в размерах. Я протянула руку и коснулась кончиком пальца удивительного сияния, ощутив лёгкое покалывание и нервную дрожь. На секунду мне показалось, что в этом шаре я разглядела очертания своего дома.
Миранда не дала мне ничего толком рассмотреть. Я не успела ни разозлиться, ни что-нибудь понять. Несмотря на возраст, она резко забрала светящийся шар и бросила его в зеркало. К моему удивлению, зеркало не разбилось. Вместо этого оно пошло рябью, как водная гладь. Под одобрительный кивок старухи я уверенно прошла сквозь зеркало и побежала за несущимся вперёд шаром.
