— Хорошо, профессор, — отвечаю смиренно, опустив взгляд в тетради.
— Как думаешь, он о... том самом хочет поговорить? — спрашивает Сэя шепотом, когда профессор начинает подготовительную лекцию к следующему дню практики по поиску искаженных.
— Конечно. О чем же еще?
— Считаешь, они уже доложили обо всем вашим семьям?
Сердце пропускает удар.
Вот об этом я вообще не думала. Машинально достаю телефон из сумки и проверяю. Никто из родителей не звонил. Если бы им рассказали, то наверняка они позвонили бы. Но я не хочу, чтобы все так было! Не хочу! Это мой разговор! Мой личный разговор с ними! Я не от них узнала о своеем происхождении, но хочу, чтобы они именно от меня узнали, что я в курсе их обмана. Пусть никто не вмешивается, пока я лично не поговорю!
— Профессор Даррио?! — резко вскакиваю со стула, все еще зажимая телефон в руке.
— В чем дело, госпожа Варран? — выгибает темную бровь вампир.
— Я... мне надо выйти... Это срочно...
— Хорошо. Идите, — кивает, прищурившись, и указывает рукой на дверь.
— Что происходит? — спрашивает Сэя одними губами, когда я, не взяв с собой ничего кроме телефона, выхожу из-за стола, на миг обернувшись на подругу.
— Сейчас вернусь, — так же, как и она, отвечаю одними губами, после чего в спешке покидаю аудиторию.
Я позвоню маме. Прямо здесь и сейчас. Пока никто другой за меня не рассказал им правду.
25 глава
Ками
Самые долгие гудки в моей жизни — гудки пока я жду ответа мамы сегодня. Я не знаю, что услышу, когда она возьмет трубку и, я задам вопрос о том, кто же я, и почему они мне столько лгали? В глубине души все еще надеюсь, что это просто какой-то бред, что такого не может быть. Но когда тщательнее раздумываю, понимаю — если я на самом деле их родная дочь, то укус Марко действительно был вне закона, и наши чувства больны, а его поцелуй не должен был свести меня с ума.
— Да, детка? — мамин голос, такой родной, нежный и ласковый прерывает поток моих мыслей и переживаний.
Я стою в небольшом закутке коридора и смотрю в окно. На небе снова собрались тучи и угрожают пролиться дождем на наши земли. Дождь сегодня очень кстати. Мне хочется, чтобы было пасмурно и ненастно. Пускай погода играет одну мелодию с моим настроением.
— Здравствуй, мам, — отвечаю тихо и немного печально.
— Как хорошо, что ты позвонила, малышка. Я так по тебе соскучилась, а ты так редко набираешь маме!
По ее голосу я понимаю, что родителям еще никто из преподавателей не сообщил о произошедшем между мной и Марко. Я успела. Я позвонила вовремя.
— Мам... — прокашливаюсь, потому что говорить об этом очень трудно. Впервые с момента видения, я задумываюсь о том, что почувствует мама, когда я ей обо всем расскажу? Ей будет больно? Сложно? Она испытыает чувство вины? А может, наоборот облегчение? Вдруг не так уж я им и нужна?
— Детка? В чем дело? Не молчи, пожалуйста!
— Кое-что случилось, мам... Марко меня укусил. Поставил метку.
На том конце трубки воцаряется молчание. Лишь прерывистый вздох намекает на то, что мама прекрасно слышала, что я сказала.
— И... когда он это сделал, когда его зубы вонзились в мою шею, у меня случилось видение, мам, из которого мне стало ясно, что ты... ты вовсе не моя мама... — последняя фраза звучит почти шепотом, мой голос дрожит, а на глазах снова выступают слезы. Мне так больно об этом говорить. — И... что папа вовсе не мой папа... И кто я на самом деле, я так и не смогла понять. Мам, скажи мне, что происходит? — выдираю из горла вопрос, шмыгнув носом и раздарженно утерев ладонью проклятые слезы, текущие ручейками по щекам. — Как.. вы могли от меня такое скрывать?! Как вы могли мне столько лгать?! Кто я вообще?! Кто мои настоящие родители?! Получается, что моя семья и не семья мне совсем?! Что мне теперь делать? Кем себя считать?!
— Детка! — прерывает мои всхлипы мама. — Малыш, родная... Луна... Ками, мне так жаль, что ты вот так все узнала! Я... я... — она тяжело дышит, словно паникует и не знает, что мне сказать. Я не знаю сама, кому из нас в этот миг тяжелее. — Как ты могла... увидеть? Как такое возможно? Мы с папой думали, что...
— Мам, да какая разница, как?! — кричу изо всех сил, сжав телефон пальцами. — Я все знаю! Понимаешь?! Я знаю, что я вам никто! Никто! Я... должна понять, почему вы со мной так поступили?! Кто я для вас на самом деле? Почему не сказали мне правду?!
— Детка, прошу тебя, только не плачь! Пожалуйста, я не вынесу твоих страданий... Ты наша дочь. Наша! И ничья больше. Мы тебя вырастили, мы тебя любим! Это самое главное. И... мы не говорили тебе ничего, чтобы не делать больно. Мы боялись тебя потерять... Боже, малыш, я не могу, когда ты так далеко... Мы приедем! Мы с папой сегодня же приедем в колледж и обо всем поговорим, только прошу, Ками, малыш, не плачь, я тебя умоляю!
******
Я очень стараюсь не плакать. Мама сказала — они приедут. И я на самом деле жду их приезда. Хочу услышать, что они скажут. Хочу знать абсолютно все, как бы больно мне ни было. Лучше знать, что оставаться в неведении.
На лекцию я все же возвращаюсь и сажусь за стол, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды студентов и профессора. Сэе пишу записку, что поговорила с мамой, и они обещали сегодня приехать и все мне рассказать.
"Держись!" — пишет в ответ лисичка, после чего мы обе пытаемся сосредоточиться на том, что говорит профессор Даррио.
Оказывается, сегодня днем нас ждет внеплановая практика, потому что расписание ищейки изменилось. Слава Луне, практика обещает быть не такой тяжелой, как первая. Нас просто поведут в город, в ближаший центр изучения искаженных состояний, где нам представят уже найденных искаженных на начальной стадии, и мы будем должны их определить среди нормальных обращенных и высших вампиров. Думаю, это будет несложно. А еще это поможет мне не размышлять целый день о предстоящем разговоре с родителями.
— Госпожа Варран, я жду вас у себя, — напоминает профессор, когда лекция подходит к концу.
— Я тебя подожду, — шепчет Сэя и провожает меня до кабинета преподавателя.
— Присаживайтесь, — рукой указывает профессор-вампир на кресло, стоящее напротив его стола, когда я вхожу в кабинет.
Послушно опускаюсь в кожаное кресло, крепко сжав пальцами ремешок сумки.
— Думаю, вы знаете, о чем пойдет разговор, — темная бровь профессора взлетает вверх. Он смотрит на меня выжидающе, считая, видимо, что я сама должна начать разговор.
— Вы... наверное... о Марко хотите знать?
— Именно так. Ваш поцелуй видело пол колледжа. И я уже молчу про довольно сильный запах господина Хазарда, который исходит от вас. Это может означать только одно — он вас укусил. А если это так, то, получается, он нарушил закон. И вы вместе с ним, раз отвечали на его поцелуи столь откровенно, Камилла.
Я невольно краснею из-за намека профессора на откровенность нашего с Марко поцелуя. Как-то некомфортно говорить об этом с преподавателем, хотя мне вполне понятна причина его беспокойства.
— Вовсе нет... то есть, я имею в виду, мы с Марко не сделали ничего противозаконного... Понимаете, профессор... я кое-что увидела в видении... Я не дочь своих родителей. Точнее не родная дочь, а вроде как... приемная, — мой голос дрожит, потому что признаваться в таком даже по сути чужому человеку очень больно. — Я почти ничего не знаю, но... сегодня приедут родители и все расскажут. Вы тоже сможете с ними поговорить.
Брови профессора от удивления взлетают вверх. Он смотрит на меня слегка шокированно и надоуменно, очевидно, как и я, не ожидав, что подобное вообще возможно.
— Вы уверены, Камилла?! Ничего не понимаю. Как же так? Получается, вы не родственники с Марко Хазардом?
******
— Я уверена, — отвечаю шепотом и опускаю взгляд.
Профессор больше не задает вопросов. Мне кажется, он тоже сейчас испытывает некоторую неловкость. Спустя минуту молчания, мужчина поднимается из-за стола, громко откашлявшись.
