краю территории Мракьяна, не торопясь ступать лапами на снежный покров, которым всё было усыпано. Деревья, скалы, дорожки… В горном кольце царила настоящая зима. Это поражало и пугало одновременно. А ещё больше меня впечатляло время, которое Мракьян потратил на создание всего этого. Пара часов… подумать только!
Если у меня не получится с ним договориться, есть все шансы остаться здесь в виде умилительной ледяной статуи…
– Глупости в голову лезут, – одёрнула я саму себя, слезая с волчьей спины и делая несколько шагов в сторону снежного настила. – Мама часто говорит, что лучшая защита – это нападение. Он просто защищался. Нужно просто всё ему объяснить. Если Кладенец это уже не сделала!
Мысль о том, что Клава уже всё разъяснила Мракуле, детально обрисовав ему реалии настоящего, придала мне уверенности. Может он сам уже ждёт моего появления? Кто знает…
– Ой, – ступив на снег, я заметила птичку, превращённую практически в кусок льда.
Вероятно, пока Мракьян обращал всё в лёд, она сидела на траве.
– Бедная, – осторожно взяв в руки воробушка, я провела пальцами по заледеневшим перьям, почувствовав заворочавшуюся тьму внутри себя. – Папа был прав. О местных обитателях Мракакуля не подумал.
Поддавшись порыву, я поднесла птичку к губам, медленно выдохнув на неё, стараясь согреть клубами выпускаемого изо рта пара. Странно, но в привычной тьме я почувствовала что-то ещё… новый и совершенно незнакомый мне отголосок магии, который словно проснулся во мне и…
– Чирик! – воробей засуетился в моих ладонях, стряхивая с себя ледяную корку и разрушая царившую здесь тишину своим недовольным писком.
От неожиданности я выпустила птичку из рук, с неверием наблюдая за тем, как она улетает.
– Ты это видел? – шёпотом обратилась я к развалившемуся на траве в паре метров от снежной границы Серому.
Волк лишь оскалил морду в подобии улыбки.
– Это я сделала? Или… – догадка озарила меня внезапно. – Кулон? Это он? Это из-за него…
Я замерла, не закончив мысль, озадачено наблюдая за Серым. За какую-то секунду от его расслабленности не осталось и следа. Он вскочил на лапы и припал к земле, скалясь в сторону…
– Вот гадюка! – проследив за его взглядом я увидела Василину, скрывающуюся от наших взглядов за дверьми главного входа в замок.
– Р-р-р-р! – согласился с моим высказыванием Серый.
Мы с ним стояли на приличном расстоянии, но я была уверена в личности закутанной в расписной красный плащ визитёрши.
Как и в том, что ничего хорошего от её намерения посетить Мракьяна в обход делегации ждать не стоит.
Мракакля, он же (как выяснилось) Мракьян Светозарович!
Слушая меч я всё больше и больше убеждался в том, что жажда власти и собственного величия никого и никогда ни до чего хорошего не доводили.
Взять к примеру историю её создания. Добрый и очень сильный волшебник заточил своё могущество в меч, наделив его своей памятью и дав имя… а после спрятал. Для чего? Для благой цели? С виду было так. Устал от своего бессмертия, а чтоб никто не пустил чары во зло, скрыл их…
Смешно.
У него было достаточно времени, чтобы воспитать достойного преемника и передать силы ему. Но – нет. Жадность чародея подтолкнула сделать всё, чтобы не было ему равных.
И что получилось в итоге?
Один из его потомков всё же добрался до меча. Обладая памятью и разумом, Кладенец, естественно, ухватилась за возможность вновь «жить» среди живых, а не сидеть вечность среди камней. Вот только подвело их исполнение.
Объединить столь мощную, по местным меркам, силу и слабое человеческое тело? Конечно это даст свои последствия. Странно было бы ожидать другого.
И тут снова взыграла человеческая жадность. Вместо того чтобы отсеять излишки сил, меч и первый из Бессмертных, как их называют, создали ряд бессмысленных ритуалов. Одно «сердце Кощеево» чего стоит.
Забавно.
Скорее всего, создатель Кладенца был оборотнем. Возможно, сам оборачиваться не мог, но силы в себе носил. Только у них есть понятие пары, которое действующие Бессмертные копируют из поколения в поколение. Сила сама выбирает «сердце». Человека, с кем есть наибольшая совместимость. Ну, а магия оборотней сдабривает всё это дело любовью. Единственная умная вещь, которую делали Бессмертные – это обращения к Алатырю с просьбой указать на пару. Хоть время не тратили на самостоятельные поиски, пользуясь частью моих сил. Но вот сам ритуал передачи, с привязкой к мечу… это вызывало лишь улыбку. Особенно тот факт, что никакая часть силы избраннице не переходила. Точнее, не давалась ей в пользование. У Кладенца один хозяин и только ему позволено иметь доступ к магии. А сейчас была хозяйка. Которая, к слову, не торопилась забирать меч обратно.
– Кирьяна придёт, – не соглашался со мной болтливый меч, но спорить больше не пыталась. Боялась, что развею. И правильно делала. – Ей тяжело без меня контролировать силу. Скорее всего, отец запретил ей вообще колдовать, чтобы не провоцировать выбросы…
– Или принял верное решение избавиться от тебя, – ухмыльнулся я, заметив, как недовольно Кладенец поджала губы. – Нет тебя – нет проблем. Да, где-то полгода боли и агонии твоей хозяйке придётся пережить, пока тело освобождается от чуждой ему магии, зато потом – никаких проблем.
Я видел, что артефакт со мной не соглашалась, но боялась перечить. И правильно. Хотя, стоит признать, перепалка с ней давала мне время немного отвлечься от собственных мыслей.
То место и… время, в которых я оказался, вызывали тоску.
Я и раньше мог полагаться только на себя, но были люди, к которым я испытывал нечто схожее с доверием. А здесь… здесь и сейчас я по-настоящему один.
– К нам гости, – озвучила очевидное Кладенец, как и я, почувствовав приближение чужой магии.
– И это не за тобой, – покачал я головой, осматривая зал, в котором сидел.
Стены, пол, потолок… всё было покрыто льдом. Не рассчитал немного, призвав силы. С другой же стороны, пусть все видят, с кем имеют дело. Я ожидал, что ко мне отправят переговорщика. Но не ожидал увидеть темноволосую красавицу в расписном красном плаще с меховой отделкой.
Даже немного обидно стало. Либо
