но сами они его сделали или нет, сказать не могу.
— Уверена, что в дневнике папы было что-то об альвийских вещах, предназначенных для «странников», — неуверенно проговорила Инара.
— Нечто подобное я и почувствовала! — торжествующе воскликнула Лиза. К счастью, шум разговоров заглушил ее слова. — Как бы мне оставить ключ у себя!
Сестра покачала головой:
— Дядя тебе его не отдаст. А если отдаст, то… Ты ведь не можешь рассказать ему, кто ты. Только не после того, что открылось.
— Если я попрошу что-нибудь у дяди, Эйд с удовольствием напомнит мне о правильном поведении девиц из рода Эреер, — усмехнулась Лиза. — Кстати, я до сих пор не уверена, в курсе ли дядя Эйтарен? Знает ли он, каким сокровищем обладает? Думаю, нет. Иначе он не вызвал бы мейста Лерроу. Ох, вот и он! Уитон Лерроу! Легок на помине! Возможно, я успею вернуть ключ до его визита к нам!
В фойе действительно присутствовал мейст Лерроу. На этот раз хрупкая «кукла» шла рядом, совсем близко. И снова ее лицо было прикрыто, на этот раз капюшоном накидки из блестящей тафты.
Если в лавке мейста Гайста покупатели держались от мага подальше, то собравшиеся в фойе оперы, почти все без исключения, старались попасть в поле его зрения. Господин Лерроу отвечал на приветствия кивками. Некоторые дамы бросали на него недвусмысленно-страстные взгляды. Трепетали веера и ресницы. Выражение лица василиска оставалось невозмутимым и даже немного скучающим.
Лиза всегда любила оперу, в отличие от Стаса, который не понимал смысла «заунывного вытья», но ради создания позитивного имиджа вынужден был посещать все крупные премьеры. Елизавете же казалось, что голоса оперных див и исполнителей делают ее душу лучше, чище, словно омывая водами волшебного источника.
Сюжет спектакля был прост: единственная дочь короля альвов влюбилась в обычного человека. Король наложил на нее чары забвения. Скандал улажен. Возлюбленный забыт, во дворце готовятся к свадьбе с принцем соседнего королевства. Но бедная девушка угасает. Ночами она бродит по саду, пытаясь вспомнить того, о ком забыла. Душевная боль сжигает ее изнутри. Есть ли спасение от этой болезни?
Ария принцессы поразила Лизу в самое сердце. Сколько же муки в ней прозвучало!
Из ложи Эрееров был хорошо виден балкон мейста Лерроу. Случайно посмотрев туда во время арии, Лиза завороженно уставилась на мага. В его глазах стояли слезы, он не отрывал взгляда от сцены. Лизу тронула искренняя реакция мага. Она подумала, что, возможно, причиной ее было нечто личное.
Но в фойе лицо мейста Лерроу вновь стало невозмутимой маской. Богачи в шикарных нарядах раболепно кланялись василиску и смотрели ему вслед. Дамы пожирали глазами его статную фигуру. Но маг равнодушно скользил взглядом по толпе. И когда его взор должен был настичь Лизу, она шагнула за колонну.
Ночью Лизу беспокоили кошмары: какие-то твари преследовали ее, клацая зубами. Их направлял человек без лица, у него был голос Стаса.
За завтраком Елизавета вяло грызла тост с мармеладом, пока Инара и маменька громогласно восторгались вчерашним спектаклем.
Лиза тем временем обдумывала очередную авантюру. Для ее осуществления требовалось присутствие Роога. Орк остановился на постоялом дворе. Вызвать его к гостинице не составило бы труда, однако мистресс Эреер могла воспротивиться желанию старшей дочери уйти на прогулку без сестры и матери.
Ситуацию спасла госпожа Велэль. Она пригласила Эрееров к себе в столичный дом. Лиза разыграла мигрень (она действительно выглядела бледной и вялой после беспокойной ночи), и ее оставили в покое. Похоже, маму Мара больше интересовала Инара.
Госпожа Эреер настояла, чтобы средняя дочь поехала с ней. Инара не была в особом восторге, но Лиза попросила ее уступить матушке. Отъезд явно откладывался, и вопрос с ключиком беспокоил Елизавету все больше и больше.
Пропажу предмета из коллекции могли заметить в любой момент. Вероятно, Лиза сумела бы сочинить какую-нибудь невероятную историю про то, как закрепленный магией артефакт попал к ней в руки, но дар дяди разоблачил бы все ее выдумки.
После того, как мама и сестра ушли в гости, Лиза выскользнула из гостиницы и отправилась за Роогом. Орк без лишних вопросов присоединился к хозяйке. Елизавету снова интересовала Ведьмина сторона, только на этот раз – ее ювелирные мастерские.
Даже днем люди здесь носили маски, а жизнь бурлила. На Лизу и ее сопровождающего никто не обращал внимания.
Выяснилось, что старинный дизайн ключика представлял для обычных ювелиров большую сложность. Никто уже не делал таких вещей. Один из кожевников, впрочем, припомнил старого мастера-гнома, который специализировался именно на плетении золотой нитью.
Однако с упомянутым ювелиром не все было ладно: когда-то он выполнял работы по заказу альвов, а теперь, когда Совет опять погрызся с остроухими, попал в опалу.
Лизе объяснили, где находится лавка гнома, и рекомендовали не рассчитывать на успех. Однако, Елизавета упрямо пробиралась по забитым толпой улочкам.
Войдя в убогий крохотный магазинчик, она обнаружила в нем хозяина – мужчину очень небольшого роста, коренастого и остроухого. Елизавета еще ни разу не видела гномов. Ее поразили огромные уши старика, покрытые жесткими седыми волосками.
Досточтимый Гне, так звали хозяина лавки, посмотрел на ключик с очень странным выражением, затем перевел свой недобрый, подозрительный взгляд на Лизу, затем на Роога... Маленькие глазки гнома испуганно забегали:
— Сделать копию?! Вот этого?! Кто вас ко мне послал?! Кто вы?!
— Я, — Лиза растерялась, — я… искала ювелира! Меня никто не посылал. Мастера в начале улицы кожевников рассказали мне о вашем магазине. Этот ключ принадлежит моим друзьям, мне он так нравится, что я выпросила его – на время, чтобы сделать копию.
— Зачем она вам? — досточтимый Гне умудрялся одновременно коситься на окно и на дверь, словно ожидал, что Елизавета привела «хвост».
— На сумочку повешу, — радостно сообщила та. — Это последний писк моды. Все так ходят.
— На сумочку?! — теперь глаза гнома чуть не выпали из орбит. — Что вы знаете об этой вещи?
— Э-э-э… это артефакт, да? Был когда-то.
Лиза забеспокоилась. Дело принимало тревожный оборот: гном явно что-то знал или чувствовал. Вряд ли он ощущал магию ключа. Артефакт был разряжен, Елизавета об этом позаботилась, раз двадцать открыв им мамину шкатулку с золотом.
К ее облегчению, проверив резерв ключика, досточтимый Гне слегка успокоился
