Вой и визги мерзких чудовищ звучали жуткой какофонией, но в какой-то момент все прекратилось. Иргиз подняла усталый взгляд от очередного пострадавшего и обвела взглядом двор. Нашиды звездой стояли в центре двора, касаясь плеч друг друга руками, этакой звездой, в центре которой стоял Арман, отпустивший свою тьму и накрывший замок куполом. Вокруг хасана заклубилась тьма, она постепенно расходилась наполняя купол, неся с собой холод и опустошение. Душу Иргиз окатило волной отчаяния и страха, руки похолодели, а сердце пропустило удар, слишком жутким был вид. Нашиды, делилившиеся с хасаном своей энергией, были бледны, их глаза не отражали ничего, только черные провалы глазниц, от которых чернильными нитями вилась живая тьма. Они делись своими жизнями для подпидки тьмы своего господина, котороя с жадностью ненасытного чудовища ловила своими длинными щупальцами урчхи и с чавкающими звуками поглощала их плоть. И от этого было в двойне страшнее. Это было отвратительное зрелище, но такова была роль защитников Альморавидского царства.
Когда с атакующими было покончено, нашиды разом ушли теневым путем.
— Куда они? — Подскочила Иргиз растерянно смотря на разом опустевший двор. Лишь стоны раненых, до которых она еще не добралась, говорили, что они не одни.
— Моя хатут, оставшихся вживых ьварей нужно вернуть в разлом иначе они пойдут дальше. А разлом — закрыть, иначе твари так и будут лезть сюда и атаковать нас. Но что-то сегодня их было слишком много, раз они успели прорваться в третий двор. — Задумчиво проговрил Руслан.
— Наверное это из-за магических эманаций, что сегодня прошили остов. Их ведь привлекает магия? — Медленно спросила Иргиз, наблюдая, как из замка повалили слуги и стали забирать раненых для дальнейшего ухода. Самых тяжелых ей удалосб вернуть из-за грани, и сейчас она хотела выпить сладкого персикового щербета и уснуть глубоко-глубо. Хотя бы до следующего утра.
— Да, особенно когда ее много. Она для них словно огонь для светлячка, но при этом они едят плоть. Странные создания. Руслан едва заметно передернул плечами вспоминая урчхи.
Иргиз кивнула и следом спросила, пока Руслан охотно отвечал на ее вопросы:
— Они… на долго? — Это вопрос тревожил ее зарождая в душе непонятное волнение и тревогу.
— Не думаю. Тьма быстро закроет разлом и до следующего года можно не беспокоиться о урчхи. — Нашид устало улыбнулся.
— А почему так? Что заставляет тварей, раз за разом нападать на остова, почему они не идут дальше? Неужели дело только в магии? — Иргиз не могла не задать этот вопрос, он уже давно мучал ее, еще с того дня, как она узнала куда едет.
— Говорят, это наказание для нашидов и хазяев Альморавида. — Руслан ловко ушёл от ответа, б правду своей хасинте пусть хасан рассказывает. Его дело маленькое. — Но за что, увы моя хатут, я не знаю. Вам пора в замок, не стоит так долго стоять на таком ветру. — И накинув ей на плечи свой плащ Руслан повел Иргиз в замок.
***
Севарра сжала кулаки, наблюдая за вошедшими с блюстрады. О, как же ей хотелось в этот момент сжать так же сильно шею этой степной выскочки!
Гадина!
Мерзкая тварь!
Ярость душила Севарру, мешала дышать, подкатывала комком к горлу, заставляя делать глубокий вдох и сжимать кулаки все сильнее, оставляя кровавые бороздки на ладонях. Ей нужно было срочно придумать что-то, пока эта мерзавка не прошла полный обряд с хасаном.
Севарра отвернулась и скрипя от ярости зубами направилась к себе. Думать. Много думать…
***
Из рассказов, любопытных до сплетен, служанок Севарра узнала, что Норида, дочь жреца, посмела попытаться убить и пришлую степнячку и самого хасана. За первое, она пожалуй была благодарна этой идиотке и даже помогла бы, знай, что она планирует. Но вот за второе… За второе, пожалуй, ее бы сама же и убила, всадив без сожалений в грудь кинжал.
Но, если и поступать так, то это означало подписать себе смертный приговор, в таком случае что же делать?
Севарра задумчиво расхаживала по свои покоям, пока до нее не долетел истиричный вопль Юлиты, она узнала что малый истефан хасинты почти уплыл из ее цепких пальчиков. И губы Севарры расползлись змеей в предвкушающей улыбке. Пожалуй следует навестить свою конкурентку и пригласить выпить щербета…
— Севар-ра… — Прорычала Юлита ожидая ее за низеньким столом, у котрого служанки споро расставляли блюда с сушеными фруктами и свежими ягодами и кувшины с щербетом.
— Юлита. — Недовольным тоном отозвалась Севарра и подрбрав парчовые юбки уселась напротив белокурой красавицы, чьи налитые вишевым цветом губы скривились в недовольной усмешке.
— С какой стати мне распивать с тобой щербет Севарра? Или пришла позлорадствовать? Так вот не надейся! — Зашипела Юлита и ее белая кожа покрылась красными, отвратительными пятнами гнева.
— Собственно по этому поводу я и пришла. — Севарра ловко разлила по пиалам щербет и пригубив напиток продолжила: — Что ты задумала Юлита? — Прищурившись спросила Севарра.
— Не твое дело! — Скрипнула зубами Юлита.
— Я… могла бы помочь? — Вопросительно протянула Севарра разглядывая мерцание серебрянного браслета, хотя сама уже придумала план как убить двух ворон одной стрелой. Ей нужно было всего лишь вложить нужные ей мысли в голову глупышке Юлите и дело сделано! Юлиту казнять за убийство мерзкой ревийки, Марьям уже нет, Арда… Арда уже вне игры за трнон хасинты, а все остальные ей не соперницы.
Юлита прищурилась и чуть подалась в перед.
— А тебе-то это зачем? Зачем тебе мне помогать, если ты сама спишь и видешь как истефан будет украшать твою голову. Юлита знала, что доверять этой девке не стит, она ради выгоды лично всадит кинжал в спину собственной семье.
Севарра улыбнулась вспоминая недавний разговор с Марьям.
— Мы могли бы договориться. Я не стремлюсь быть хасинтой, слишком много нужно будет работать. — Беспечно отмахнулась Севарра. — А вот праздная жизнь хасан-али мне бы подошла.
— И ты так просто откажешься от собственных детей? — Усмехнувшись спросила Юлита. Да, Севарра красиво и сладко сейчас поёт. Но, можно ли ей доверять? Юлита не знала ответа на этот вопрос, но предложение соперницы было идеальным выходом из сложившейся ситуации. — Ты же знаешь, что хасан-али запрещено иметь детей и Бенгу, и замковый лекарь будут зорко следить за тем, чтобы ты не понесла.
— Мне все равно, — пожала плечами Севарра. — Я не люблю детей. А уж быть беременной то еще удовольствие, поверь, это я знаю. Моя старшая сестра извела всех и каждого в доме отца своими роскознями, как ей тошно, как плохо, как тяжело. А ее зеленое лицо во время трапез и стоящий рядом серебяный таз были те еще удовльствия, пока отец напрочь не запретил Сафие садиться за общий стол до тех пор, пока та не разрешится от бремени.
Юлита покивала, да, она тоже все это видела на родине отца, но там было все иначе. Беременные женщины находились отдельно до самых родов и ни когда, с момента, как узнавали о беременности, не садились за общий стол.
— Что ж, думаю, наш договор следует скрепить магической клятвой.
Севарра скривилась, не ожидала она от глупышки Юлиты такого умного хода. Вот, гадина морская! Нужно как-то обойти эту клятву.
— Хорошо, но не сейчам, моя связь с луной прервана и колдовать я пока не могу.
Юлита снова кивнула, да, была у всех женщин в этом мирпе одна и та же проблема. Стоило только прерваться их связи с луной — магия замирала и не реагировала на призыв. Только целителтницы могли использовать легкое колдовство.
— Есть у у меня пара идей, но я понятия не имею как их реализовать. — Юлита скомкала салфетку и со злостью швырнула ее на стол. — Она целителительница, ты же сама видела. И поэтому идею опоить ее и подложить под нее слугу, я отмела сразу. Хотя это самый верный путь.
Севарра кивнула, план был хорош, но лично ей он не подходил, так бы казнили только ревийку, а Юлита оказалась бы не при чём, а Севарре нужно другое. Нужно было подтолкнуть Юлиту к тому, чтобы она сама достала дурман-траву и подсыпала степной гиене в утренний напиток. И тогда девка с ума сойдет, будет видет свои страхи и бросаться на всех. А потом умрет в муках. Дурман трава разжижала кровь и выводила ее из всех доступных отверстий. И Севарра знала, где она растет.
