забытые вещи.
План выглядел слишком идеалистичным, но внушал надежду, однако один нюанс всё портил: если я слишком заиграюсь, если от роли ученицы штурмана перейду к действующему члену команды, то, возможно… О том, что у меня есть все шансы превратиться в рыбину, я старалась не думать вовсе. Но именно эта мысль бесконечно вертелась в усталом сознании.
За своими рассуждениями я, почти ничего вокруг не замечая, доплелась до камбуза. Там Кацка, окинув меня недовольным взглядом, всучила гамак и указала в дальний угол. Я покорно пристроила временное ложе на крюки, на которых, судя по запаху, недавно висела рыба, и меланхолично улеглась на него.
Вскоре неподалёку пристроилась Мариота. Она долго ворочалась — уж не знаю, как ей это удавалось в гамаке — и тяжело вздыхала. Так что в итоге я не выдержала.
— Что случилось? Отвалились остатки волос? — шепнула я, краем глаза наблюдая, как Кацка тяжело заваливается на гору каких-то не то мешков, не то тряпок в другом углу.
— Да ну тебя, — Мариота махнула рукой и отвернулась.
Гамак качнулся, крюк на стене тихо скрипнул. Мариота поморщилась и демонстративно закрыла глаза, но я продолжала смотреть на нее и ждать: она сосредоточенно жмурилась и стискивала губы, и явно не могла сейчас уснуть.
— Ты же видела, как Стэфан на меня посмотрел, когда я обняла его, — наконец, зашептала Мариота, наклоняясь ко мне. — У меня нет шансов.
На миг показалось, что она сейчас вывалится из гамака, но она умудрялась ловко держать равновесие.
— Ты налетела на него слишком неожиданно. Сдаётся мне, тут надо действовать мягче.
Советчик из меня, конечно, так себе: весь мой опыт отношений исчерпывался несколькими мимолетными связями, и я даже не уверена, что хоть раз по-настоящему влюблялась в мужчин, с которыми иногда делила постель. Но я хотя бы читала пару любовных романов в далёкой юности, так что могу попытаться найти баланс между идеальной теорией и неудачной практикой.
— Ты думаешь, всё еще может сработать? — даже в темноте большие глаза Мариоты блестели с азартом, и я кивнула, хоть сама и не слишком уверена в успехе.
— Надо только заранее продумать, что ты будешь делать и говорить.
— Но я же не куртизанка-соблазнительница! — тут же возмутилась лекарка, и только я собиралась успокоить её на этот счёт, как Кацка повернулась на своём высоком ложе и, тяжело вздохнув, села.
— Поспать не дадите, трещотки, — проворчала она.
Мы с Мариной повернулись к ней и с удивлением смотрели, как аборигенка, кряхтя, начала возиться в нижних ящиках. Вскоре она выудила оттуда бутыль из мутно-зеленого стекла, ловко откупорила её и вытащила с полки два стакана. Всё это Кацка с глухим стуком сгрудила на стол.
— Вот, берите и гнездуйте на палубу, канарейки. Ночь тёплая, и вино хорошее — не бойтесь, пейте. Только не шумите там сильно, — прошептала она и вернулась в свою импровизированную постель.
— А… разве можно? — спросила я, с сомнением поглядывая на стол. Насколько я знаю, без разрешения капитана спиртное на кораблях пить нельзя.
— Если никто не увидит, то и запретить некому, — философски изрекла Кацка и отвернулась к стене.
Мы с Мариной переглянулись и, не сговариваясь, поднялись. Я подхватила бутыль, она — медные стаканы, и мы выбрались под лунный свет, прямо в объятья теплого морского ветра.
Мы уселись неподалёку от двери на камбуз. Из-за качки приходилось постоянно придерживать и стаканы, и бутылку, но нам это не мешало. Какое-то время мы пили молча. Я смотрела на незнакомые звезды, лунную дорожку и паруса, которые в слабых отблесках воды, казалось, мерцали как-то мистически, хотя, по сути, наверное, всего лишь отражали лунный свет. Мариота смотрела в одну точку, и точка эта явно находилась где-то внутри неё. Я не хотела прерывать ход её мыслей, поэтому решила просто подождать, пока она оттает сама.
— Но разве любовь вот так можно спланировать? — наконец, спросила Мариота, будто мы и не прерывались на полчаса.
Я выпила остатки вина из стакана и потянулась за бутылкой. Кацка не обманула — и в самом деле хорошее.
— Любовь спланировать нельзя, к сожалению. Но вот рассказать о ней аккуратно, а не как кулаком по лбу, можно и даже нужно, — пояснила я.
Мариота ненадолго замолчала, снова погрузившись в раздумья. Я ей не мешала. Впервые с того момента, как я оказалась в этом мире и в этом теле, удалось хоть немного расслабиться. Пусть и с помощью алкоголя. Так что теперь я наслаждалась лёгкой заторможенностью собственных реакций и тем, что мысли в голове больше не скакали как бешеные, а успокоились, пусть и всего на пару часов.
Луна проделала по небу немалый путь, пока мы с Мариотой обсуждали, как бы поаккуратнее намекнуть капитану о её чувствах. Рассматривали и вариант с заботой, и больше общения, и даже пытались продумать ситуации, в которых они могли бы хоть ненадолго остаться наедине, но чем больше Мариота рассказывала мне про Стэфана, тем сильнее я убеждалась, что она, как говорится "во френдзоне". Это не приговор, но в том, что ей удастся преодолеть незримый бартер, я сомневалась. Но лекарку старалась поддерживать, и она ушла спать довольная созревшим планом, а я осталась на палубе, чтобы ещё немного насладиться тишиной и хотя бы мнимым подобием одиночества.
Я сидела в тени, и наблюдала за белыми бликами на волнах, за тем, как постепенно светлеет горизонт и мутнеет глубокая небесная синева. Приближался рассвет, но спать всё еще не хотелось. Тяжесть в голове уже понемногу перерастала в головную боль, и стоило хоть немного вздремнуть, чтобы остаток дня не слишком заметно клевать носом, но подниматься на ноги было лень, так что я продолжала отсиживать попу на жестких досках и вслушиваться в тишину.
На миг задумавшись, я потянулась рукой к груди и нащупала нитку амулета, который всё так же висел на шее. Бог, дар… Точно! Я же могу попытаться найти что-нибудь, что поможет Стэфану и его команде избавиться от проклятья. Надо только сосредоточиться.
По опыту прошлых экспериментов я уже знала, что стоит мне чего-то захотеть, как странная сила будто тянет меня в направлении искомого. Правда, путь мне приходится прокладывать самой, и как я выяснила, пару раз вписавшись носом в стену, прямой — далеко не лучший.
Но в этот раз всё получилось совершенно иначе. Меня никуда не тянуло и не манило, я только ощутила, будто уже имею то, что необходимо для осуществления цели. Попыталась ещё раз подумать о
