что это?
Арвольд неопределённо пожал плечами. Почему-то ему не хотелось выдавать этому человеку свою осведомлённость. Да и проверить слова сэра Ремальда о драконах не мешало. Специально рыцарь обманывать бы не стал, но ведь мог не знать многого.
— Просто подумал… слишком простое украшение для того, кто так легко расстаётся с золотом. Оно наверно что-то значит для вас?
Дарон рассмеялся. Как-то горько, невесело, и, похлопав парня по плечу, ответил.
— Да так… Старая легенда. Просто дурацкая традиция, парень.
— Это же обсидиан, я прав?
Рыцарь поднял на него взгляд и посмотрел совсем иначе. С подозрением.
— А… так, стало быть, ты знаешь?
Арвольд смущённо повёл плечом.
— Слышал немного.
Дарон рассмеялся.
— Немного… Ну, как видишь, я всё ещё жду, что он растает. Можешь выдохнуть парень, перед тобой обычный человек, а не дракон. Вряд ли когда-либо им уже стану. Знаешь, мне почти двадцать два года, но отец не разрешает снимать. Всё надеется на что-то.
— А разве есть какой-то срок? Ну… для пробуждения драконьей крови?
Рыцарь прищурился, с интересом разглядывая оруженосца.
— Нет, но когда эта примета ещё действовала, обсидиан плавился даже на груди младенцев. Балестиану Невезучему пришлось ждать совершеннолетия, чтобы сия примета сработала. Но и моё совершеннолетие уже давно позади. Эх, не быть мне Дароном Возродителем. Пожалуй, отец бы на руках меня носил, коль так. А сейчас все больше ворчит, что не завещал бы мне и ячменного зернышка, если б был у него другой наследник.
С мрачной торжественностью сказал рыцарь и горько усмехнулся. А потом вдруг стянул украшение с шеи и протянул его Арвольду.
— Хочешь?
— Что… хочу? — растерялся парень, попятившись от нового подарка.
— На. Держи, говорю.
Не без раздражения проворчал Дарон и, поймав руку юноши, вложил в неё камень, заставив сжать его в кулаке.
— Нет… как я могу…
Арвольд не на шутку испугался. Он попытался вернуть его, но не тут-то было.
— Забирай, кому сказал. — Мужчина перехватил его руку и прижал к груди юноши, ставя тем точку в споре. — У меня еще есть. Золотой не хочешь, хоть эту безделушку в благодарность забери. Да не переживай так. Не реликвия. Этот и так обломался уже весь, вечно в рёбра впивается. Обсидиан не самый крепкий камень. Особенно для тех, кто так ловко падает с лошади, как я.
Чувствуя, как от волнения колотится сердце, Арвольд осторожно раскрыл ладонь. Но того, чего он боялся не случилось. Камень не растаял. Он ко всему безразличным осколком тьмы остался лежать у него на ладони. Снова сжав его в кулак, оруженосец вежливо поклонился рыцарю.
— Благодарю вас, господин.
— А, брось! — Усмехнулся тот. — Давай, оруженосец Ремальда Верного, береги себя. Рядом с таким рыцарем, как твой господин, голову надо беречь. А увидишь Маркуса, будь добр, передай ему от меня хорошего пинка в направлении этого шатра!
Арвольд торопился на встречу с лисицей, с каким-то особенным чувством. Несмотря на множество дел, эта девчонка совершенно не выходила у него из головы. Её голубые глаза и светлый образ в обрамлении блестящих тёмных локонов перемежался в его сознании с мыслями о Фэррэйнах, драконах и том, что он узнал сегодня от сэра Рэмальда об истинных драконьих невестах. От мысли о том, что ко всему этому он мог иметь непосредственное отношение, захватывало дух, и кружилась голова.
Оказавшись за пределами замковых стен, Арвольд уже не смог сдерживать своё нетерпение. Перейдя вначале на быстрый шаг, увидев с холма искрящееся полотно реки, впадающей в море дальше, у взгорья и ряд опустивших в неё ветви ив, юноша побежал.
Лисица сказала, что будет ждать его там вечером, но вечер — это такое растяжимое понятие. Он не хотел заставлять её ждать и очень боялся опоздать. Ведь что, если бы лисица пришла туда раньше него и, не дождавшись, вернулась восвояси? Как он станет искать её, в таком случае, ведь ему неизвестно о ней практически ничего. Даже имени!
Ступив под благодатную тень плакучих ив, Арвольд заметался вдоль берега, раздвигая перед собой хлёсткие ветки. Его сердце забилось ещё чаще, чем во время бега, ведь лисицы нигде не было. Обернувшись к солнцу, яркий оранжевый диск которого уже до половины скрылся за горизонтом, юноша взволнованно прикусил губу и запустил пальцы в растрёпанные тёмные волосы.
— Потерял кого?
Парень растерянно оглянулся, думая, не послышалось ли ему. Но берег реки был по-прежнему пуст.
— Да здесь я!
Сверху, сидя на одной из веток, скрытых густым зелёным каскадом, ему улыбнулась лисица. Она беспечно болтала ножкой в голубой лакированной туфельке, надетой поверх плотного белого чулка. Не в пример прежней встрече, в этот раз она была одета куда опрятнее и богаче. Вместо тонкого ситцевого сарафана, на ней было тёмно-синее кукольное платье с какими-то оборочками и бусинами. А блестящие, чёрные локоны были аккуратно собраны в хвостики и перевязаны у затылка широкими атласными лентами.
Пожалуй, такой наряд меньше всего подходил для лазанья по деревьям.
— Ну? Узнал что-нибудь?
Как ни в чём не бывало, спросила девчонка и, не получив так сразу ответа на свой вопрос, недовольно взмахнув перебинтованной рукой, велела Арвольду отвернуться.
— Чего смотришь? Или отвернись уже, чтобы я могла спуститься или сам сюда полезай!
Юноша безразлично фыркнул и отошёл к реке, чтобы намочить руки и умыться, но не успел. Резкий хруст и обидное “ай!”, заставили его обернуться и тут же броситься на помощь лисице.
К счастью, девчонка даже не поцарапалась, только испачкала белые колготки, упав на мокрую землю у корней дерева.
— Дурында. — Проворчал Арвольд, с улыбкой отряхивая подругу от налипших на красивое платье листьев. — Ты разве не знаешь, что лисы не созданы для того, чтобы лазать по деревьям?
— То мелкой меня звал, теперь лисицей? — Насупилась девчонка, отмахнувшись от помощи в чистке одежды. — Ты всем обидные клички даёшь, да?
Арвольд усмехнулся и хотел уже ответить какой-нибудь колкостью, но заметил забинтованную руку девочки.
— Дай посмотрю.
— А? Да это… ничего. Это я сама.
Юноша растерянно поднял на неё взгляд.
— Ту отметину замотала?
— Ага.
— Болит?
Девчонка фыркнула, будто он сказал какую-то глупость.
— Да нет же… совсем не чувствую. Решила спрятать просто чтобы другие не спрашивали, что да зачем. А так, сказала, что на кухне к печке приложилась и все и думать забыли. На кухню, правда, ходить теперь запретили… зато отстали.
Арвольд удивлённо вскинул брови.
— А я думал, что ты поварёшкой работаешь.
Лисица услышав это как-то странно замялась, словно ей было стыдно признаться ему в
