«Я сделаю это, — клянусь я ему. — Это только временно. У меня есть отмычки, и я знаю, что смогу снять с тебя этот ошейник. Вероятно, мы сможем снять и другие наручники, если у нас будет достаточно времени. Мне нужно будет проверить твой жилет, чтобы посмотреть, какие на нем застежки. Фокус будет в том, чтобы снять с тебя эту дрянь, пока другие не обращают внимания. Азар подсыпал снотворное в еду моей подруги Саши. Интересно, смогу ли я раздобыть то же самое и уничтожить лагерь? Это бы сработало». — Я одновременно взволнована и напугана этой мыслью. Если они поймают меня, я покойник.
С другой стороны, если я убегу с Зором и они поймают меня, я все равно умру. Ходячая мертвая женщина, с какой стороны на это ни посмотри. С таким же успехом я могла бы попытаться спасти дракона.
«Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — обещает он мне. — Ты моя, и я должен тебя защищать».
Что непросто, учитывая, что он заперт. Я стаскиваю джинсы, снова прячу отмычки, а затем забираюсь обратно в постель.
«Это худшая часть моего заточения — знать, что моя пара в опасности, пока я в плену».
«Что ж, посмотри на вещи с хорошей стороны, — говорю я ему, взбивая подушку. — По крайней мере, у тебя появилась пара».
Долгое мгновение в его мыслях царит молчание. «Ты… у тебя уникальный взгляд на вещи, моя Эмма. Я об этом не подумал, но ты права. Это немного смягчает мое негодование».
Я улыбаюсь в темноту своей комнаты. «Рада, что смогла быть тебе полезной. Я давным-давно усвоила, что если ты зацикливаешься на плохом, это тебя угнетает. Сосредоточься на позитиве и контролируй то, что в твоих силах».
«Прямо сейчас единственное, что находится под моим контролем, — это наша мысленная связь», — его разочарование проникает в мои мысли.
«Тогда сосредоточься на этом, — весело говорю я ему. — Сосредоточься на мне».
«Ты уже — мой мир. Как я могу больше сосредоточиться на тебе?»
— Попробуй, — бормочу я вслух, чтобы он меня не услышал.
В моем сознании расцветает изумление, а затем смех. «Ты разочарована во мне? Потому что я не пытаюсь?» — Похоже, его это забавляет.
«Я? — Мне неловко, что меня поймали. — Как ты это услышал?»
«Я слышу твои произносимые слова. Я вижу то, что видишь ты, чувствую то, что чувствуешь ты. Наши умы связаны. Это обмен духом. Разве ты не видишь моими глазами?»
«Правда ли это?» — Я закрываю глаза и мысленно пытаюсь прищуриться, но единственное, что я получаю, — это разрозненные образы, и они больше похожи на мысли, чем на реальные зрелища.
«Я не уверена, что это так».
«Возможно, связь человека не так сильна. — Похоже, он встревожен. — Или, возможно, потому, что ты отвергла мое семя…»
Я громко ахаю.
— Чушь собачья! Я ничего не отвергала. Я же говорила тебе, что спешила!
«Для дракони величайшее оскорбление — если его семя отвергли».
«Что ж, это не было отказом!» — Я почти говорю ему, что в следующий раз он может кончить в меня, но потом останавливаю себя, потому что не знаю, будет ли следующий раз.
«О, еще как будет. — Его мысли — это страстное мурлыканье. — Ты моя пара. Я намерен заявить права на каждую частичку тебя. В следующий раз ты не будешь седлать меня, когда мы будем спариваться. Я буду сверху и оседлаю тебя должным образом».
И хотя я должна была бы быть возмущена или раздражена его своеволием и тем фактом, что он выхватывает мысли, которыми я не хочу делиться, меня немного заводят его слова. Он посылает мне изображение своего золотистого тела поверх моего, его грудь прижата к моей спине, когда он накрывает меня и трахает сзади.
Я понятия не имела, что мысленная связь между нами будет такой… интимной. Саша сказала, что это связь через спаривание, но я никогда не думала…
Фух. Очевидно, я не продумала это до конца. Я прикусываю губу, мое дыхание учащается, и я чувствую, как румянец разливается по моему телу.
«Зор, мы незнакомы. Мне нужно узнать тебя получше, прежде чем я подумаю о том, чтобы снова заняться с тобой сексом».
«Вранье. Я могу сказать по твоим мыслям, что тебе нравятся изображения, которые я тебе посылаю, — его тон сексуальный, умоляющий, как будто он собирается соблазнить меня одними словами. — Если я не могу прикоснуться к твоему телу, я могу, по крайней мере, прикоснуться к твоему разуму, не так ли?»
Я должна была бы сказать ему «нет», но это кажется такой мелочью. И мы уже связаны узами, верно? Верно. Так что это не должно иметь значения.
Точно так же, как не должно иметь значения, что моя рука пробирается между моих бедер, скользит под трусики.
«Ты прикасаешься к себе? — Рычание, которое проникает в мой разум, восхитительно. — Это потому, что тебе так сильно не нравится наша ментальная связь?»
— О, туше.
«Наверное, я нечаянно провела рукой. Я не прикасаюсь к себе», — лгу я.
Я практически чувствую, как он насмешливо фыркает.
В данный момент это почти похоже на вызов или дерзость ответить ему. Что-то вроде… флиртующей игры между нами. Я просовываю палец между своих складочек и не удивляюсь, обнаружив, что я мокрая. Действительно мокрая. Как я могу не быть такой? Он спорит со мной о сексе, и я не могу отвертеться. Крошечная часть меня потрясена, но еще большая часть возбуждена тем, что меня загнали в угол и заставили признать свои желания.
Мне нравятся изображения, которые он мне присылает. Мне нравится его собственническое поведение.
И я очарована мыслью о большем между нами. Это небезопасно, но, возможно, в этом часть привлекательности. Может быть, меня привлекает его необузданность больше всего на свете.
«Тебе нравится мысль о том, чтобы быть моей», — посылает он в ответ.
— Я сама по себе, — шепчу я, но в своей голове все еще представляю, как его большое золотистое тело накрывает меня. Я думаю
