Она начала писать:
Дорогая, Ми!
Я понимаю, что прошло несколько месяцев с тех пор, как я написала тебе в последний раз, и месяц с того момента, как ты написала мне. Извини меня за это. Я была… занята.
Как поживаешь? Как продвигается организация свадьбы? Как готовится Дэвид? Думает ли он поступать в аспирантуру? Твои родители до сих пор достают тебя с планом размещения гостей за свадебным столом? Ты пригласила свою тетку, также известную как «Сука», на вашу свадьбу?
Будь спокойна — я буду там и помогу управиться с ней. Я нашла магазин с тем платьем подружки невесты, которое ты хотела бы, чтобы я одела, и спасибо тебе, спасибо: оно не бледно-голубое и не мятно-зеленое.
Моя семья в порядке. Мама приходит в норму, учитывая, что в прошлом году мы похоронили моего брата, Дэнни, который умер от СПИДа. Моя старшая сестра Энни беременна. Если родится девочка, она будет вся в мать: зацикленной задницей[42], которая обожает командовать и везде, куда бы она ни шла, таскает с собой свой «Palm Pilot»[43]. Еще только два месяца беременности, а она уже не в силах прекратить командовать нами. Господи, что бы мы все делали без ее властного руководства нашей ежеминутной деятельностью? Наверняка, она считает, что без нее бы мы развалились по швам.
Сразу отвечаю на твой еще не заданный, но само собой напрашивающийся вопрос. Мне было некогда писать, потому что меня со зверской жестокостью избил супруг клиентки. Как мне удалось уцелеть? Меня спас мужчина, и он же, после произошедшего, укрыл меня в безопасном месте. Да, я знаю, что ты собираешься сказать: он — настоящий герой, достойный преклонения. Но, Мия, это не так. Это нечто другое, словно я нашла свою вторую половинку. И мне показалось, что он тоже это почувствовал.
Каким образом он спас мне жизнь? Ну, ты же знаешь, что моя работа иногда бывает опасна — и несмотря на это я все еще люблю ее. Я пыталась убедить клиентку покинуть ее дом только в том, что на ней было, и захватить с собой лишь удостоверение личности. Она хотела собрать чемодан вещей. Я согласилась, а на выходе мы столкнулись с ее мужем. Теперь она мертва, как и ее муж. Для меня же все закончилось вывихнутым плечом, порезами и синяками, в том числе отвратительной раной на пояснице, и мужчиной, которого я не в силах понять. Почему он для меня сплошная загадка?
Он спокойный, таинственный, нежный и, по-моему, опасный. Я не могу рассказать тебе больше этого. Пожалуйста, не сердись на меня. Его жизнь полна сложностей, по крайней мере, мне так показалось. Да, я понимаю, что должна сама его расспросить. Я не сошла с ума. Если я чересчур на него надавлю, он исчезнет, как дым. Подожди! Это не может быть правдой. Не бери в голову. Я несу чушь!
Слушай, со мной все нормально. Я едва вижу на себе шрамы и иду на поправку, медленно, но верно. Так что, не переживай. Я буду на вашей свадьбе, прошествую в церкви по проходу между рядами и, скорее всего, у меня, как обычно, не будет кавалера.
С любовью, твоя лучшая подруга,
Ти
Румыния, 1489 год
Я вновь обрел положение в обществе. И снова стал Инфорсером деда. Не о такой работе я мечтал. Заниматься ею означало уничтожать свой собственный народ за многократное нарушение наших законов.
По приезду домой из еще одной кровавой миссии я почувствовал ее. Почувствовал ее присутствие. Это было подобно зажженному маяку, приветствующему меня на суше. Это ощущение согрело меня и всколыхнуло мои чувства. Она находилась где-то рядом, может в деревне, а может и дальше, но она была здесь.
Таня, проведя бессонную ночь, ранним субботним утром сидела на диване. Не в силах заснуть, она ворочалась в постели, думая об Алеке. Затем девушка решила, что на диване ей будет лучше всего. У нее уже, наверняка, под глазами мешки размером с блумингдейловские[44] пакеты. Это не в ее духе: грезить о мужчине. Таня включила «Санди Ньюс»[45] и взяла почитать журнал. За перелистыванием страниц она чуть не прослушала сообщение диктора о появившемся в районе Бруклина серийном насильнике. Она резко подняла голову, прислушиваясь к последним словам репортажа. Здорово! Теперь ей придется беспокоиться еще и из-за этого. Она положила ногу на ногу и стала раскачивать на носке розовый, пушистый тапочек. Таня только переключила на рекламный ролик, как ей позвонили в дверь.
Девушка продолжала сидеть на месте, надеясь, что, кто бы это ни был за дверью, он — не дождавшись ответа — постоит и уйдет. Она выжидала, прислушиваясь, и тут вновь раздался звонок. Девушка встала и нерешительно пошла к двери. Посмотрев в глазок, она резко отпрянула. «О, нет, — подумала Таня. — Неожиданный сбор всего семейства». Нацепив улыбку, она открыла дверь.
Сестры тут же засыпали ее вопросами. Мать держалась позади и пожимала плечами.
— Что это за нападение и что за странный человек тебя спас?
Таня повернулась к Лейле, самой оптимистичной из ее сестер. От Лейлы веяло доброжелательностью и детской наивностью. А длинные волосы, стянутые в хвост заколкой в виде цветка, и яркая одежда разительно отличали ее от Жаклин и от самой Тани.
— Что он сделал?
— Кто он такой? Почему он не доставил тебя в больницу? Боже мой! С тобой все нормально?
Тане и самой хотелось бы это знать. Алек определенно был странным, неотразимым мужчиной, которого она так и не смогла разгадать, что делало его еще более интересным для нее. Он безраздельно завладел всеми ее мыслями.
— Не было времени. Я находилась в довольно плачевном состоянии.
— Он не…
— Нет, он этого не сделал. Он был настоящим джентльменом, и он был мил.
Жаклин подбоченилась.
— И как же он выглядит?
— Зачем тебе?
— Мне хочется знать, как он выглядит. Он целый месяц держал тебя вдали от семьи, людей, которые переживают за тебя.
— Вот это да! Я и не знала, что ты переживала, Жаклин. Послушай, он не скрывал меня от вас. Я позвонила маме и сказала ей, что со мной все в порядке.
Таня увидела, как Жаклин передернуло от ее тона. Жаклин — чопорную, лишенную всяких сантиментов деловую женщину с неизменно пристроенным на боку мобильником, которая по совместительству еще и ее старшая сестра, ожидающая малыша.
Таня до сих пор испытывала жгучую боль из-за того, что сестра вышла замуж за ее бывшего бойфренда.
— Мы сестры, Ти, несмотря ни на что.
Танино лицо приняло скептическое выражение. У Жаклин была убийственная манера добиваться всего, чего она хотела, даже если для получения приза ей приходилось пренебречь родственными связями. И этим призом был Шон, бывший Танин парень.
