Адам принял удар Ричарда и крутанулся, выведя саблю по ногам противника.
Энни, еще продолжая кричать, с открытым ртом, выбившимися из косы прядями, прилипшими к лицу и шее, с палашом наперевес, оказалась перед бывшим почти женихом.
- Восхитительна…
- Нам больно, ублюдок! – Прорычал "белокурый ангел" и приставил к горлу капитана острие палаша.
На палубе сражение подходило к логическому концу. Остатки команды барка спасались в трюме, но оттуда уже доносились звуки боя. Несколько пленных матросов, связанные и изрядно побитые, уже лежали у правого борта за ящиками с песком, боцман Лона добивал рыжего матроса, используя не только клинок, но и умело по-пиратски обточенный эфес.
Ричард успел обвести взглядом картину гибели его команды и опустился на колено, отбросив оружие в сторону.
Свисток возвестил о начале упорядоченного грабежа и погрузки товаров на «Санта Анну».
О сундуке с казной из пиратов знал только Адам. Не убирая от горла Ричарда оружия Энни, Адам наклонился, заглянул в карие глаза, когда-то так мягко и тепло смотревшие на его девку.
- Веди в каюту, Ричард.
***
Да, он служил Короне. Да, он проводил совсем не праздо свои дни на острове. Парочка заинтересовала Ричарда сразу. Они были чужие. Совсе чужие. Словно не только не из кололний, но и не из этого мира. Слишком понимающий взгляд у столь юной девицы. Слишком спокойный и изнутри опасный мужчина. И в то, что они брат и сестра, казалось, не поверил только один Ричард. А донесения о проделках Энни Бэттон, дочери самого Рока Бразильянца, были изучены от корки до корки.
Два и два сложить не составляло труда. Обворожительная Энни для Ричарда была лишь пропуском к тайнам рейдеров. А светловолосый якобы брат - интересным экземпляром. Потому что Адама Лонели Ричард знал еще по Ливерпулю. Поразительное сходство и в тоже время это были абсолютно разные люди. Абсолютно!
Как Адам отдал в распоряжение Энни стол и документы капитана, как деловито девица упаковывала и заворачивала все в холщевые мешки, как спокойно и привычено эти двое общались почти полужестами и полуфразами, наводило на массу версий и догадок.
Но самое потрясающее зрелище - бой на мостике - стоял перед глазами Ричарда. Необыкновенно, великолепно, сказочно!
***
Адам первую же попытку плененного капитана приблизиться к Энни пресёк ударом ноги, Ричард рухнул как подкошенный и зажмурился, приготовившись к избиению.
Но Энни спасла Ричарда одним тоглько своим присутствием. В принципе, Адам мог и при ней убить капитана. Не страшно. Мало что ли она крови видела? Но сейчас остановился. Сам выкуп был и к стати и не сильно-то и нужен. Казна не принадлежала Ричарду. Офицер в отставке, мирный плантатор, время от времени выполнял поручения английской короны, используя свои суда. Потому так и сглупил, отправившись в этот раз без надлежащей охраны. Понадеялся, что торговый барк пираты обойдут стороной. Да и обошли бы. Если бы не наводка в порту.
Как только Энни вышла вслед за матросами, уносившим бесчувственного Ричарда, Адам рухнул на пол, сполз по стене и расставив ноги, привалился к перегородке каюты. Вот теперь было больно. Очень больно. И он вспомнил реакцию Энни на его ранение. Это было что-то новенькое в их союзе. В союзе двух рабов.
Теперь они еще и чувствовали боль друг друга? А только ли боль?
Рана не была глубока, спас корсет, что Адам нацепил перед абордажем. Широкий пояс из плотной выделанной кожи, что затягивался на штанах и доходил по высоте почти до солнечного сплетения. Удобная пиратская штуковина. Адам оценил.
Судя по звукам с палубы, выгрузка товаров и передача пленников уже заканчивались. Адам встал и, еще раз оглядев чужую капитанскую каюту, машинально подхватил пару книг и чернильницу. Искусно изготовленная вещица отчего-то напомнила ему Рим. Решил передарить Энни.
Адам надеялся, что у девки хватит ума не лезть с жалостями к пленникам и не пялиться как, обернутые в рваные паруса, трупы спускают по мосткам в воду.
Все-таки стремление всем помочь, всех понять и всех опекать, в Энни было неистребимо.
Это и умиляло и раздражало одновременно. Как, в прочем, и все в Энни.
Приказ Адама о сожжении барка было воспринято с радостью. Кому эта посудина нужна? Перепродать такую рухлядь никому бы пираты не смогли бы, да и тащить барк в порт напряжно.
Поэтому пушки по правому борту все же дали залп. Не ядрами. Смоченными в ворвани и подожженными факелами.
Адам, стоя на мостике, не меняясь в лице, смотрел, как занялся огнем барк, как пожар пожирает фок-мачту и разорванные, свисающие лохмотьями паруса, как дымит и чернеет палуба и трещат снасти.
Адам любовался.
Как спокойно и с некоторым удовольствием капитан Адам наблюдал за тем, как вздернули на рее и двух англичан. Ребята в «Санта Анны» решили, что эти матросы особо отличились, защищая барк. В наказание и в устрашение парней повесили. Когда корабельный хирург поддернул тела, перебив шейные позвонки, Адам заметил промелькнувшую юбку Энни.
Матросы на бриге Рока рассказали Адаму, что Энни Пуговица и сама горазда была участвовать в подобных развлечениях. Или они просто пугала Адама? Но свою встречу с Энни он помнил. Как она избивала связанного пленника. Значит, слез, криков и жалоб вечером не предвидится.
Ричарда поместили в отдельную клетушку в трюме, приковав за ногу.
Адам сразу отдал приказ не подпускать в трюм Энни, если что гнать взашей.
Вот прямо так – взашей.
А ночью он и сам Энни не отпустит. Из своих объятий. После боя ему хотелось и любви.
***
- С чего это твои кретины сторожат меня и не пускают в трюм? Ты хочешь чтоб раненные подохли, завоняли и позаражали всех тут на борту? Ты хочешь потерять деньги за выкуп?
Ну вот, наконец-то, она принесла свою задницу в его каюту! Разъяренная девица была переполнена праведным гневом и выплескивала его на капитана.
- Не вижу никаких кретинов на "Санта Анне", моя дорогая. Или это какой-то особо ласковый комплимент, означающий смелых и умелых моряков? - Слова нарочито растягивались, а поза кэпа была показательно небрежна.
Спорить с Энни, на предмет как ей называть матросов, у Адама желания не было. Но приструнить девку требовалось. Опять. Ну почему она не может сразу понять как и с кем себя вести?! Почему каждый раз он должен выступать в роли строгого воспитателя?!
- Мальчики постарались, между прочим и для тебя, Пуговка. Так что не вижу причин обзываться и яриться.
Причины были, и он сам был и создателем причины, и самой большой причиной. Приглашать отдохнуть, отужинать и выпить он Энни и не собирался. К завтрашнему полудню они повернут в Порт-о-Пренс, испанцев порадуют пленники-англичане. До этого нужно успеть распорядиться награбленным. Не до Анны.
Но сейчас девка была очень кстати.
Поэтому Адам медленно поднялся из-за стола, медленно плавно, по-кошачьи крадучись и не отводя взгляда от глаз Энни, двинулся в ее сторону.
- У меня есть подарок для тебя. - Его губы невольно растянулись в ухмылке, - Поверь, гораздо занимательней, чем бывший жених.
Капитан намеренно уходил от разговора о раненных и пленных. Но раз девке так хочется...подарок отложим до лучших времен. По настрою Энни, гордо вздернутому подбородку и гневно горящим глазам Адам понимал, что упрямая девка не отстанет от него.
Хорошо же!
Уже подойдя вплотную к лже-сестрице, капитан Лон занес руку словно для пощечины, но рука Адама прошла по касательной, ласково огладив висок и щеку девки и заправив за ухо выбившийся локон.
- Инфекции, болезни? Ты утверждаешь, что они больны и опасны? А раненные настолько слабы, что не дотянут до Порт-о-Пренс? - Адам выждал, когда девка чуть расслабится, понадеявшись, что капитан готов к разговору на ее условиях, и продолжил, - Тогда с утра мы выбросим этот балласт за борт. Всех, кого ты признаешь больными и ослабленными.
***
Энни Бэттон долго говорила, назидала и указывала. Нудно и монотонно, словно в ней умерли все чувства и все страсти. Холодная как снулая рыбина. Какие то воспоминания о эскулапе легиона, что-то о грязи в Камелоте, какие-то байки про лудий и по кругу, по кругу. Адам был ранен сам. Наскоро заштопанный коком, он ждал, что Энни окажет внимание ему в первую очередь, а не пленному отродью. Но нет. Словно Энни не понимала, что должно произойти после того, как она начинала читать нотации Адаму.
