Сколько я так пролежала, одному черту известно, но, когда я пробудилась ото сна, я снова оказалась в своей постели. И вновь эти странные звуки, доносившиеся из кухни, а потом довольный Миша, вошедший в мою спальню. Он в точности до каждой секунды повторил свои движения: облокотился о косяк, скрестив руки, ухмыльнулся. Я запаниковала, ощущая подступивший ком к горлу.
— Что за фигня?! — закричала я, пугая своего недожениха и тот попятился назад, выставляя перед собой руки, жестом говоря, что он не понимает, о чем я.
— Аня, успокойся, ты вчера шампанского перепила, забыла что ли? — виновато засмеялся он, — твой босс огорошил тебя, что ты получишь двойной гонорар за проект и ты на радостях позвонила мне, — тут же объяснился Миша, но мне было наплевать на его слова. Я никак не могла сопоставить, почему все вновь повторялось со мной, будто наваждение. Как день сурка, вот именно потому я не любила тот фильм. Таких оборотов в жизни я бы точно не вынесла, чтобы проживать один и тот же день бесчисленное количество времени.
— Миша, какой сегодня день? — оборвала его вопросом, соскочив с кровати. Я мигом рванула в ванную и уставилась в отражение зеркала – оно было покрыто пеленой дымки. — Ты видишь это? — закричала я, указывая на зеркало. Миша нахмурился, но кивнул.
— Да, мы с тобой, а что?
— Ты что, издеваешься надо мной? Тут нет ни меня, ни тебя! — воскликнула я, начав безумно стирать запотевшее зеркало полотенцем.
— Аня! Господи, что с тобой, детка? — взволнованно спросил Миша, пытаясь обнять меня.
— Не трогай меня! Не прикасайся! Только Соломон может. Только он! — я кричала во все горло, огорошивая Мишу именем мужчины, которого он знать не знал. А потом снова туман перед глазами, и я медленно скатывалась в его темную бездну...
Глава 24. Соломон
— Соломон! — Авраам окликнул меня, когда я пулей вылетел из огромной залы и направился к Анне. — Ну, постой же, дай мне объясниться с тобой! — дядька настаивал, а я даже слышать его не желал. Поэтому обратившись в дым, я пересек пространство, оказываясь в миг в своей спальне, где оставил под присмотром ее хранителя – черный кот, возлежал на ее груди и издавал мурчащие звуки, которые вибрацией сохраняли тепло тела моей королевы.
Приблизившись, я разорвал невидимый купол, который скрывал Анну от врагов. Недовольный кот зафырчал, но все-таки спрыгнул с груди Анны, уступая мне.
— Спасибо, Людовик, — поблагодарил кота-демона; в прошлой жизни животное было человеком – преданным охранником королевской крови. Переродиться в человеческое обличие ему не удалось, но, казалось, в шкуре кота он тоже чувствовал себя комфортно. Сверкнув зелеными глазами, кот мягко приземлился на лапы и вальяжно направился к стене, в углу которой была тень.
Анна лежала практически бездыханно, хотя начал проступать на щеках румянец, а значит, заклинание постепенно слабело. Я был несказанно рад, что проклятье, наложенное на девушку, не имело силы, такой, которая могла навсегда лишить меня моей любимой. Сев на край кровати, я взял кисть Ани в свою и переплел наши пальцы в крепкий замок – никакой реакции, и это жутко удручало мое состояние. Я уже скучал по ней, по нашим неловким и спонтанным объятиям, по нашим поцелуям, которые сводили обоих с ума.
— Анна, любимая, — я провел по ее правой скуле ладонью, отмечая бархатистость ее кожи. Затем немного склонился и посмотрел на нее, будто девушка спала и никак не реагировала на мои отклики ее имени. — Если ты слышишь меня, тянись к моему голосу, любимая. Я рядом… я найду того, кто осмелился наложить на тебя проклятье забвения. Аня, тянись ко мне, без тебя я погибну, — прошептал у ее ушка, чтобы только она слышала эти слова.
Я прекрасно понимал, что отчасти забвение могло продлиться и бесконечность, и это меня пугало до чертиков. Когда ее веки дрогнули, я сначала подумал, что мне почудилось, но – нет, она ответила на мои слова своей реакцией, потому что боролась за себя. Легонько накрыв ее прохладные розовые губы своими, я оставил поцелуй – поцелуй надежды и желания. Чувствуя на своих губах сладость Анны, я зажмурил глаза и переборол в себе гнев и ярость, которые вот-вот чуть было не накрыли меня с головой. Было трудно оставлять девушку вновь одну здесь, но я должен был разобраться, кто в моем замке вел интриги.
Раздался тяжелый стук в дверь, отвлекая меня от моей любимой. Я почувствовал присутствие своей мамы рядом.
— Войдите, — сказал я, приглашая демоницу.
Мама осторожно ступила через порог и покосилась на мою королеву. В ее глазах я прочел пренебрежение и некоторую ревность, когда ее взгляд пал на наш крепкий замок сцепленных рук.
— Сынок, я хотела с тобой поговорить, — полушепотом сказал она, остановившись в нескольких метрах от кровати. — Знаю, ты сильно переживаешь за землянку, но, Соломон, — она осеклась, увидев мое выражение лица, сулившее ничего хорошего. Если мама пришла промывать мне мозги – то я боюсь ее огорчить, ведь у нее ничего не выйдет. Я давно принял решение, что Анна моя судьба, и я намерен бороться за нее до самого конца.
— Мама, я не хочу, чтобы ты ненавидела Анну. Она не виновата, что я притащил ее в свой мир и желаю сделать девушку счастливой рядом с собой. Я чувствую, что ее душа постепенно раскрывается и она влюбляется в меня. Рядом с ней я становлюсь более свободным и мне легче дышать… и, — остановившись от восторженной тирады, которую я обрушил на мать, я запнулся, — рядом с Аней я чувствую себя пробудившемся от самого глубоко сна.
— Соломон, — отчаянно выдохнула мама, хватаясь за грудь. Она драматично ахнула, зажмурив глаза на секунду, словно собиралась с мыслями, затем сделала шаг вперед и сказала: — Нельзя так привязываться. Именно поэтому в нашем Царстве запрещено чувство любви – оно делает демонов слабыми и нелогичными в своих поступках. Смотри, как уже реагирует большая часть элиты. Соломон, прислушайся ко мне, к своей матери, ведь я желаю для тебя только самого лучшего.
Импульсивность мамы меня раздражала. Взмахнув рукой, я безмолвно попросил ее замолчать.
— Мама, прошу, не заставляй меня исключать тебя из круга своего общения. Я не вынесу такой утраты, — прозвучало грубо, но порой только так можно было поставить на место своего родителя.
Она пошатнулась, словно получила от меня пощечину.
— Отец будет недоволен тобой, — зло кинула она, но потом по-матерински смягчила свой тон голоса, — Соломон, сынок, разве Азада не была предначертана тебе судьбой? Скажи мне, пожалуйста.
— Хранитель сказал, что судьбе свойственно менять решение, а еще, — я резко замолчал, потому что почувствовал, как Анна крепко сжала мою руку и испустила тяжелый выдох. Я не на шутку перепугался и переключил свое внимание на девушку. Мама подошла ближе, заинтересовавшись происходящим.
— Заклятие забвения тем и плохо, Соломон, что твоя Анна борется за себя в параллельном мире. Бесконечный порочный круг, проходя который, она теряет свои силы все больше и больше, — осторожно промолвила мама, положив свою ладонь мне на плечо. — Поговори с невестами, — посоветовала демоница. — Уверена, кто-нибудь из них сознается в содеянном.
— Думаешь, претендентки так могли поступить? — я все еще сомневался, но искоса посмотрел на мать, и она кивнула.
— Я говорю тебе это не как твоя мать, Соломон, а женщина, из-под носа которой увели желаемый приз. Ты не просто Лорд своего Царства, ты прежде всего мужчина в расцвете своих сил. Сам посуди, все столетия, что прошли мимолетными днями, претендентки грезили о своем законном месте подле тебя, и тут вдруг ты приводишь в свой замок незнакомку – землянку, но благо они об этом не знают. По крайней мере, я надеюсь на это, — понизив голос, мама помотала головой. — А если и узнали, то теперь не жди спокойной жизни. Правильно сказал отец, нужно придерживаться строгих правил.
— А жену Авраама вы тоже выпроводили из Царства? — я решил не юлить и задал вопрос прямо в лоб матери. Демоница замешкалась, обалдев от резкой смены темы разговора, сначала она не нашлась в ответе, но потом робко кивнула. Если бы она знала, как во мне все перевернулось к верху дном. Мало мне, что мою Анну околдовали, так еще и родные, самые близкие мне демоны, лгали в глаза, уверяя в честности.
