— Вы имеете красивые волосы, мадемуазель Данимира, — прощебетала мадам, ловко застегнув крючки на корсете. — Но стиль прелестной дикарки — это не для вечерних туалетов.
Я поразмыслила и решила, что обижаться не на что — волосы красивые, дикарка прелестная. Замечание было сделано безукоризненно.
Мадам усадила меня в кресло, быстро и ловко собрала пряди на макушке, закрутила и подколола их множеством шпилек, которые доставала из кармашка жакета. Получилось что-то объёмное и стильно-небрежное, в духе шестидесятых годов прошлого века.
— Да, я не ошиблась, — с удовлетворением сказала мадам Трюмо. — Так хорошо. У вас, Данимира, удивительно несовременное лицо.
Я подняла на неё глаза в замешательстве.
— Это комплимент, — засмеялась она, потом, как бы между прочим продолжила: — Простите за любопытство, а в каких отношениях вы с Ксенией?
Я ненадолго задумалась. Друзьями нас, пожалуй, было не назвать. Но сегодняшний чудесный день многое изменил. Я чувствовала, что моё сердце готово раскрыться. Да, они странные… и, пожалуй, немного циничнее, чем стоило бы. Но, как говорится, у каждого свои недостатки. Сегодня ведьмы Мартина уделили мне столько внимания и подарили чудесное ощущения будущего счастья, а это дорогого стоило.
— Мы недавно познакомились, но Ксения ко мне очень добра…
В зеркальном отражении лицо мадам Трюмо странно потемнело, будто доброта Ксении ей не нравилась.
— Нет, правда-правда, очень. Ну, вроде как она шефство надо мной взяла… все они — Анна, и Людмила… и Ангелина…
Особенно Ангелина, хмыкнула я про себя. Воспитывает во мне толерантность.
— А молодой человек?
— Мартин… а-а-а… так это… он тоже…
— Шефство взял? — невинно спросила горбунья.
— А-а… да, вроде того. И вообще мы сегодня встретились совершенно случайно.
Обсуждать мои взаимоотношения с Мартином я не собиралась ни с кем. В первую очередь, потому что и сама не знала, что сказать. Ой, вы знаете, мы чуть было не стали любовниками, но выяснилось, что я бьюсь током, как неисправная проводка. Такая вот незадача, но я работаю над этим.
Мадам Трюмо сменила тему и защебетала о том, что перед своим следующим балом я обязательно должна посетить её салон.
— Мы позовём месье Шифоньера. Он лучший стилист на всём Северо-Западе. К нему записываются за полгода. Он будет счастлив поработать с таким богатым материалом.
Я с уважением подумала о том, какой сказочный мир заполняет мысли мадам Трюмо — балы, приёмы, светские рауты, благотворительные вечера… леди в бриллиантах, джентльмены в смокингах… А я даже в ночной клуб не пойду, где наша группа собиралась отмечать окончание первого учебного года, потому что в это время буду уже в Оленегорске. Впрочем, я так стремилась домой, что ни один бал в мире не удержал бы меня в Петербурге.
— Когда-нибудь — обязательно, — вежливо сказала я, вставая. — У вас прекрасные платья. И большое спасибо за причёску. У меня самой так никогда бы не получилось.
Мадам Трюмо всплеснула руками.
— Зачем же «самой»? Есть специалисты, и вы, мадемуазель Данимира, должны научиться пользоваться их услугами…
— Когда будет повод — непременно.
Я посмотрелась в зеркало. Облегающее платье цвета слоновой кости было расшито крошечными золотистыми стразами и посверкивало при каждом движении. Сзади подол был длиннее и лежавшие на полу кружевные фестоны напоминали морскую пену. Я одновременно походила на кинодиву и на русалку.
Ну и куда в таком?
— Thank you! Thank you! — прошептала я с надрывом, раскланиваясь и прижимая к груди воображаемого «Оскара», потом смахнула воображаемые слёзы.
Мадам Трюмо не разделяла моей иронии. Без тени улыбки она сказала:
— Женщина должна построить свою жизнь так, чтобы ей было куда выйти в вечернем туалете.
Я подумала и небрежным движением выкинула «Оскара» в кусты.
— Например, выйти за принца?
— Например, — всё так же серьёзно подтвердила мадам. — Этот способ, наверное, самый надёжный.
— Наверное, — засмеялась я. — Но вы знаете, за всю свою жизнь не видела ни одного принца. Не попадалось. Видимо, номера наших троллейбусов не совпадают. Я пойду уже, покажусь? А то все, наверное, заждались.
— Конечно. — Она подошла к двери и распахнула её.
— Я сделала всё, что смогла, — сказала она ведьмам и Мартину. — Встречайте свою принцессу.
И снова были аплодисменты, комплименты и мимолётное удивление тому, как быстро привыкаешь к всеобщему восхищению. Ни капли смущения я не испытывала, а напротив, принимала всё как должное.
После пятой примерки я взмолилась:
— Всё, не могу больше! Сил моих нет. Давайте на сегодня закончим. Домой хочу.
И все как-то сразу замолчали и выжидательно уставились на меня.
— Барашек, ты же не собираешься дома пить шампанское в одиночестве? — спросила наконец Ксения. — Это плохой признак даже в обычный день, а в день рождения и вовсе никуда не годится. Давай-ка мы составим тебе компанию.
Я была так благодарна и Мартину, и его ведьмам за этот чудесный день, так хотелось показать, как я ценю их дружеское участие… Со времени несчастья с Женькой никого в моём доме не было, а мне всегда нравилось принимать гостей.
Быстро прикинув, что в кладовке стоят мамины заготовки, холодильник полный, а в рюкзаке Мартина имеется большой пакет с пирожными, я решила, что, пожалуй, не ударю в грязь лицом.
Гулять так гулять.
— А давайте! Но шампанского у меня только одна бутылка.
— Ничего, заедем куда-нибудь и купим, — решила Ксения.
Она вызвала такси — две машины, в одной поехали ведьмы, в другой — я с Мартином.
Всю дорогу — очень короткую дорогу — я продремала на плече Мартина, а он держал меня за руку, и от этого пустяка я была счастлива, как будто весь мир был у меня в кармане.
О чём думал Мартин, пока такси мчалось по вечернему городу, я не знала, но когда мы подъехали к дому, он разбудил меня, и я увидела его глаза близко-близко. Мне даже показалось, что он готов, наплевав на последствия, поцеловать меня.
— Не надо, — поспешно сказала я. — Я боюсь за тебя. Подожди немного — всё изменится.
С вымученной усмешкой Мартин отстранился.
— Нет времени ждать. Пойдём, остальные уже здесь.
Перед входом в подъезд ведьмы остановились и стали доставать сигареты: они курили, все четверо. Дурная привычка, на мой взгляд, но я другим не указчик.
— У тебя, наверное, курить нельзя, а хочется по страшной силе, — пояснила Аня. — Постоим здесь, отравимся наконец-таки. — И добавила жалобно: — Хотя ноги гудят, и даже спину ломит… Ужасно устала!
Её слова меня смутили.
В нашей семье никто не курил, и я табачный дым не жаловала. Но некоторые из папиных друзей курили. Дымили как паровозы, чего уж там. Когда они приходили к нам в дом, то на улицу их никто не гнал. Включался на полную мощность кондиционер, а когда застолье заканчивалось, мама творила специальную антитабачную волшбу, которую сама и сочинила, к утру комната полностью очищалась от последствий курения.
Обои у меня в квартире были такие светлые, такие чистые, и занавески тоже новенькие… и потолок со свежей побелкой… и пахло у меня в квартире приятно. А кондиционера не было. Но не могу же я держать уставших гостей на пороге. Мне очень хотелось отблагодарить их за всё. За один вечер ничего не случится. Была не была, решила я. Пусть курят в комнате, не буду даже гонять их на лестницу. Всё равно буду сегодня созваниваться с родителями. Вот и спрошу у мамы, как избавиться от дыма. А пока окно в комнате открою, и на кухне балкон, чтобы сквозняком вытягивало.
Я улыбнулась и пошире распахнула дверь в подъезд.
— Заходите. Можно у меня курить, переживу уж как-нибудь.
Ведьмы замолчали, переглянулись и снова посмотрели на меня. Они явно обрадовались. У всех четверых даже глаза блеснули какой-то зеленью.
— Ты нас приглашаешь? — довольным голосом проворковала Ксения. — Всех?
Нет, можно подумать, я кого-то на улице оставлю.
