— Отлично! Значит, ты ему нравишься! Он такой … такой… Он чересчур обаятельный! Лично я рядом с ним чувствую себя дурой. — Синди скорчила гримасу, очевидно, что когда-то и она стала жертвой бездонных глаз.
— Ну, со мной такое тоже бывает, — призналась я.
— Он тебе нравится? — Мда…
— Да, — только и ответила я.
Я ей не ответила, а максимально сконцентрировалась на коридоре, если он действительно подслушивает. Усилием вытащила предполагаемо ручку из переднего кармана его брюк, мысленно представила его стоящим, жаль, что мне не известно наверняка, где находятся его руки. В руку было бы чувствительнее. Прикольно получиться, если он стоит чуть в другом месте или там будет проходить кто-то другой! Еще чуть напряглась и воткнула эту ручку ему в ухо. Он все равно бронированный, но это будет для него сюрприз, а заодно немного отвлечет от нашего с Синди разговора, если конечно он вообще заметит ручку.
— Ты, что уснула? — возмущалась рядом сидящая Синди, — Он тебе очень нравится?
— Очень, — прошептала я, сдерживая улыбку. Будем надеяться, что у меня получилось.
К счастью, тут вмешался учитель, задав Синди какой-то вопрос. Учитель все же заметил нашу болтовню. На тригонометрии нам больше не удалось поговорить. Чему я была несказанно рада. Хорошо, что больше общих с ней уроков у нас не было. Иначе я бы не выдержала.
Наконец настал обеденный перерыв. Вскочив с места, я как попало покидала учебники в рюкзак. Он ждал прямо за кабинетом тригонометрии. И почему я не сомневалась, что он буде именно там? С виноватой улыбкой я вышла из кабинета, смотря на него исподлобья. Он был как всегда прекрасен и спокоен.
— Привет, — невесело проговорил Турнен. Наш разговор он слышал, можно не сомневаться! Но вот как узнать получилась ли моя проделка?
— Привет!
О чем говорить, я не знала, и Габриель тоже молчал, очевидно, ожидая благоприятного момента. Так мы и пришли в столовую. Пристальные удивленные взгляды нас сопровождали постоянно, что сильно напрягало!
Он набрал кучу еды. Интересно зачем? Не собирается же он ее есть! Но я продолжала ждать. Мы прошли за столик, уже ставший нашим.
— Ты снова выходной? — удивленно спросила я.
— Скажем так. Я взял отпуск, — проговорил он, — Но наш столик я буду обслуживать по-прежнему.
— Тебя уволили? — воскликнула я.
— Тихо. Ты чего кричишь? Нет. Я сам ушел.
— Почему? — удивилась я. Не мог же он ради меня уйти с работы!
— Это единственное время, когда я могу побыть с тобой, — как-то нерешительно признался он.
— Оно ты приходил ко мне в комнату?
— Вечером. А до вечера так долго. Ты против? Может быть, я поступил эгоистично, ты, наверное, хочешь обедать со своими друзьями? — грустно говорил он.
— Нет. Друзей мне и на уроках хватает. Я рада быть здесь с тобой. Но правильно ли было ради этого увольняться?
— А что? — удивился он.
— Ну, как. Теперь ты лишился денег.
Он рассмеялся. Я не поняла, чего он нашел смешного. Видимо, мое удивление было написано на моем лице.
— Я работал здесь не ради денег, — начал он объяснять, — а просто ради развлечения. Знаешь, скучно стало последнее время. Но ты все изменила. После его таких слов, мое сердце не просто захотело выпрыгнуть из груди, оно заметалось по телу в поисках выхода.
— Я даже не знаю, что на это ответить, — призналась я.
— А ничего и не нужно. Кушай! — улыбался он. Я покорно взяла кусок пиццы и быстро съела его. И откуда это у меня такой аппетит?
Дожевав пиццу, я запила ее колой и взяла яблоко.
— Интересно, — вертела я его в руках, — а что случится, если заставить тебя съесть обычную пищу?
— Ну и любопытная же ты у меня! — подначил Габриель, качая головой. Бросив на меня злой взгляд, он взял пончик и с аппетитом съел. Я сидела с круглыми глазами. — Интересно, что случится, если заставить тебя есть живых червей?
— Ну, если они вымыты, то вполне себе ничего, а вот жуки … у них конечности шевелятся даже уже откусанные, а это не очень приятно и панцири у них жесткие, — невольно рассмеявшись, призналась я. — Когда есть нечего и не такое съешь.
— Знаешь, ты меня не перестаешь удивлять, — улыбнулся.
— Зачем ты подслушивал? Ты же не будешь утверждать, что это случайно получилось? — обиженно проговорила я.
— Я тоже любопытен! Как еще узнать, что ты говоришь обо мне своей подруге?
— Можно было просто спросить! Тебя никто не учил, что подслушивать не прилично? — возмущалась я.
— Самого интересного я все равно не услышал. Меня отвлекли, — грустно проговорил Габриель. Я усмехнулась.
— Как это? К тебе подкрались? У тебя же отменный слух! — со сделанным удивлением спросила я.
— Кто-то ткнул мне в ухо ручкой, да с такой силой! — возмущаясь, произнес он. Я постаралась замаскировать смех под кашель, но видимо безуспешно.
— Что смешного?
— Ничего. Просто осмелели, увидев, что ты можешь вполне нормально общаться.
— Нет. В этом то и странность. В коридоре никого не было. Это точно! — непонимающе, произнес он.
— Все ошибаются! И вообще у меня к тебе еще уйма вопросов! — решила быстренько я перевести тему.
— Ты у нас смотрю во всем любопытная! Задавай! — усмехнулся он.
— Сколько тебе лет?
— Почти восемнадцать, — тут же ответил он.
— И давно?
— Давно, — он усмехнулся.
— Когда у тебя день рождения?
Габриель внимательно меня разглядывал.
— 13 марта, — немного помедлив, ответил он.
Скрывает возраст. Понятно.
— Не смейся… но разве ты не должен днем спать в гробу?
— Чушь! Я вообще не сплю.
— Вообще не спишь? — ошеломленно переспросила я.
— Никогда! — прошептал Габриель, задумчиво глядя на меня. Попав в плен его бездонных черных глаз, я начисто забыла, о чем думала.
— И в дом без приглашения его владельца ты тоже войти не можешь?
— Без приглашения не могу, но какой будет человек совершенно не важно. Пригласить может любой.
— Как вы охотитесь? Не производите же вы ритуалы!
— Никаких ритуалов — это все очередная выдумка!
— Я так понимаю, чеснок, колья, серебро и святая вода тоже вам не вредят?
— Правильно понимаешь! Сказу про чеснок распустили сами вампиры. Серебро вредит вервольфам, оно нарушает их способность к восстановлению, но не убивает. Колья полная выдумка, а вот святая вода, наоборот, залечивает очень сложные раны оборотням.
— И вы действительно бессмертны? Не меняетесь на протяжении времени?
— Не меняемся. Но убить нас все же возможно. Но человеку это не под силу.
— Как?
— Зачем тебе это? Ты собираешься меня убить? Хотя я заслуживаю это, раз подвергаю тебя такой опасности! — горько, опустив голову, проговорил он.
Мне стало невыносимо больно смотреть, как он снова корит себя, а его смерть означала бы конец света.
— Не болтай ерунды! Разве ты не заслуживаешь быть любимым! Тебе не в чем себя винить! — возмущалась я.
— Быть любимым? — как-то странно повторил он мои слова, одновременно удивленно и обрадовано, но при этом мотая головой.
Мы молчали. Как вдруг я заметила, что никого кроме нас в кафе больше нет.
— Мы опаздываем! — Воскликнула я, поднимаясь.
— Да-да! — удрученно сказал он, тоже поднимаясь.
Даже опаздывая, он решил проводить меня до кабинета. География тянулась невыносимо долго, особенно если учесть скучнейший пересказ учебника в виде лекции. На следующий урок он тоже меня провожал, и тоже молча. Не сказав ни слова, Габриель быстро удалился.
Я поплелась в раздевалку. К суровой реальности пришлось вернуться, когда мне дали бадминтонную ракетку. Не то, чтобы я плохо играла в бадминтон, просто очень не хотелось с ним расставаться даже на час.
Мы с Крисом играли в одной команде и, конечно, в независимости от моего настроения выиграли.
— Итак? — многозначительно начал он, когда мы шли с корта.
— Что итак?
— Ты встречаешься с Турненом? — с вызовом спросил Крис.
Настроение тут же испортилось. — Не твое дело! — предупредила я, тихо проклиная нескромность Синди.
