На середине показа в тронный зал прошел Лератфан. Согнав с трона Аринделя, он уселся на любимое место, неохотно скользя по девушкам взглядом. Дела у него закончились, он все же решил посмотреть на представление.
Руки чесались. Хотелось избить многих участниц показа. Как они такое вообще умудрились сшить?! Занавеска, повязанная вокруг бедер, будет намного приличнее!
Не успела я додумать мысль, как на подиум поднялась очередная невеста, с занавеской, украшенной стразами. Она явно гордилась своим внешним видом, дефилируя по хрупкому подиуму на высокой шпильке.
— Честное слово, когда я говорила одеть то, в чем себя лучше всего представляете, я не это имела в виду. — Прошептала эльфийка так, чтобы мы все её слышали.
— Когда я говорила сочетать несочетаемое, я тоже другой подразумевала, — смущенно добавила демонесса.
— Когда я предлагала это испытание, я вообще такого представить не могла! — рыкнула я.
— А я вам говорил не выделяться. А вы все лезете куда не надо. — Насмешливо прозвучало над ухом.
Этот позор закончился тем, что Лератфан обрушил свою руку на лицо, прикрыв глаза. Такая реакция последовала после того, как на всеобщее обозрение вышла девушка, завернутая в ковер.
— Вы были незабываемы. Каждая из вас показала себя… Показала… — запнулся ворон.
— Мы все были рады видеть вас и ваши таланты, все вы безусловно прекрасны. Идите, переодевайтесь, скоро бал, всем удачи! — закончила я, придя на выручку Лератфану.
— А кто едет домой? — наивно спросила одна из девушек. Кто она по расе — не знаю, они все смешались в одну большую неприличную массу, от которой так и хотелось отвернуться.
— Как и было сказано — все вы прекрасны. А потому все остаются. — Радостно сказал Лератфан, спасаясь бегством. Наблюдатели поступили так же, кучно выпрыгивая из дверного проема в коридор.
Дракон поцеловал мою руку, сказав, что ждет свою „любовь“ на балу и куда-то смылся. Я проследила за ним взглядом, а после медленно направилась к нашим покоям.
Почему пошла в обход, я не знала, но так получилось, что мне пришлось проходить через гостевое крыло. Зачем я заглянула в свои старые покои? Я без понятия, но меня буквально звала эта дверь. Интуиция у валькирий очень хорошо развита, а потому не доверять ей — верх безумства. Лучше следовать зову души, пользы от этого всегда больше.
Пройдя в знакомую комнату, я опустилась в любимое кресло, прикрыв глаза. Просидела так примерно минуту, а потом решила, что пора готовиться к балу. Уже в дверях я обернулась на прощание, тут мой взгляд упал на бумажку, мирно лежащую на подоконнике.
„У меня есть информация. Надо поговорить. Твоя карета прибудет в полдень. Вияней.
Мея, это важно!“
Сложив её пополам, я сделала вид, что не понимаю происхождение этой бумажки. Смяв, я подожгла её, сбивая пепел с рук на ковер.
— Теперь я уже должна думать, где и какие цветы сажать? — покачала головой я, уходя из комнаты. Разыгрывала такую сценку я, само собой разумеется, для моих наблюдателей, которых тут на удивление много.
В покоях находился Винсент. Он сидел за бумагами в глубоком кресле, загадочно улыбаясь. Увидев его, я почему-то захотела извиниться, закрыть дверь и убежать подальше. Но потом я вспомнила, что теперь живу с ним, а значит, это и моя комната тоже.
— Никогда не видела, чтобы документы так радовали кого-либо. Лично у меня они вызывают чувства апатии. — Проговорила я, садясь в кресло напротив. Его общество не на шутку напрягало, ожидание колкой шутки не покидало ни на секунду. Небеса, и мне ещё с ним жить?.. Ладно, пока ничего плохого не случилось.
— А это и не документы вовсе. Это то, что я покажу тебе завтра, если ты возьмешь меня с собой в Вальхаллу.
Я нахмурилась. Откуда он знает? Задавать вопрос не пришлось — архимаг встал, схватил со стола какую-то бумажку и протянул её мне.
— Только что в окно залетело. Интересная у вас почта.
Письмо было такого же содержания. Возможно, они только потом поняли, что я больше не живу в тех покоях, ибо обычно отвечаю быстро. Потому прислали второе письмо, только уже сюда. М-да…
— С чего ты взял, что мне это интересно. Может, мне вообще нет дела до тебя и твоих бумаг?
— Ты сейчас только что это подтвердила. Но покажу я тебе их только завтра…
— Хорошо! Только до завтра доживи… Кстати, мы на „ты“ или на „вы“? Определиться надо.
— Мне без разницы, — вновь опустился в кресло дракон. — Бал будет в восемь, и ты на него не опоздаешь. Можешь идти собираться…
Я закатила глаза. Он говорит со мной как с дитятей неразумной. Пришла Лиран, и я потащила её в гардеробную, плотно закрыв дверь, послышался тихий смех. Смешно ему! Ничего-ничего, смеётся тот, кто смеётся последний…
* * *
Бал шел полным ходом. Все веселились, танцевали и… Пили. Что же еще делать? Невесты отрывались как могли. Вальтер кружил в очередном танце Фадей, Лариль менял партнерш как перчатки, а Ариндель стоял в стороне, пытаясь пробурить во мне две дыры. Получалось пока не очень, но он не унывал.
— Может быть хватит? Мне уже надоело… — недовольно сказала я, когда начался новый танец, а мы даже не отдохнули от старого. Дракон, как оказалось, очень любит танцевать. Мы не пропустили ещё ни одной новой мелодии, отчего мои ноги сильно устали.
— Ты леди или нет? Ноешь, как простая оборванка. У тебя с детства должен быть привит иммунитет к долгим балам, — заметил дракон, пытаясь тепло улыбаться. “Даже маньяк в подворотне будет подружелюбнее”, — подумалось мне, отчего я усмехнулась.
Танцевал он без удовольствия, ведя меня по залу словно куклу. Говорить толком не говорил, только сжимал губы и продолжал таскать от одной стены к другой. Всем, кто подходил к нам, он громко заявлял, что я его возлюбленная. Нас поздравляли, желали счастье, долголетия чувств, больше страсти и нежности, в общем всего, что обычно желают. Недовольны были валькирии, мол, как так-то? Сначала вы, многоуважаемая Верховная, против были, а теперь влюбились? Не порядок…
Все остальные дружно нацепили лживые улыбки и начали осыпать нас комплиментами. Я уже поняла, что мы красивая пара, что мы нашли друг друга и какие мы счастливые. Киватья давно умею, отточенное и журчащее „Спасибо, я польщена!“ всегда при мне, а на всё остальное мне плевать.
— У меня иммунитет к долгой работе. Не успела я из пеленок вылезти, как меня усадили за дела Вальхаллы. А в двадцать я зашла кабинет, и так не выходил до недавних пор. Мне некогда по балам шастать. — Проворчала я, механически переставляя ноги.
Нет, танцевать я умею, и делаю это крайне охотно, но только когда есть настроение. А вот телепаться туда-сюда, при этом улыбаясь, на протяжении двух часов… Вы уж извините, но я так не умею.
И слава Небесам.
Легко же ему говорить! Леди Мариэла была бесплодна, а потому с десяти лет меня тренировали. И кем я стала? Отважной, храброй и сильной? Нет… Я стала унылым трудоголиком, не знающим светской жизни. Поставить на место, объяснить стратегию или поразить умением находить выход из любой ситуации — пожалуйста! А вот как насчет стать душой компании, быть легкой и непринужденной… А это как вообще? Я не знаю, живу с этим и мне хорошо!
Нет, танцевать я умею, и делаю это крайне охотно, но только когда есть настроение. А вот телепаться туда-сюда, при этом улыбаясь, на протяжении двух часов… Вы уж извините, но это не в моих силах.
И слава Небесам.
— Хотя бы улыбайся, ты же танцуешь с…
— Да, я танцую с мужчиной всей моей жизни! — перебила его я. — Делай что хочешь, но мне это надоело. Найди дамочку покрасивее и кружи её взад-вперед, а меня не трогай! — одернула руку я, уходя к столам с напитками. Затылком я ощущала тяжелый взгляд.
Липкий, холодный и пробирающие. Дракон точно недоволен, могу предположить, что он очень и очень зал. Ещё чего, ведь он такой блистательный, такой сказочный… Но не для меня. Да и пусть злиться, мне он уже надоел. Весь вечер читал нотации, как надо себя вести, указывал на ошибки, корил в излишней яркости и некой вульгарности. Да, я такая! И меня не изменить. Не нравлюсь — так катись колбаской. Как же хорошо, что нашу внеземную любовь мы разыгрываем и уже через несколько недель мы разминемся к в море корабли.
