— Что случилось? — тоже приостановился колдун.
— Смотри, сколько малины! — восторженно выдохнула ведьма. — Это ведь малина?
— Малина. — кивнул Никклаф, посмотрев на кусты. — Действительно крупная. И что?
— Как это что? — Вилентина сползла с коня. — Я обожаю малину! А тут ее столько… Неужели ее деревенские не собирают⁈ Ты это… — она облизнулась. — Отведешь моего коня, а я поем малины и приду. Ага?
— И как долго ты будешь есть малину?
— Ну, если задержусь, то ты пришли кого—нибудь за мной. Или сам приедешь. — она резко оглянулась в сторону деревни. — Тут какое расстояние — нашей сцепки хватит?
Колдун тоже прикинул расстояние.
— Должно хватить. — нахмурился он. — Только постарайся не объедаться.
— Конечно-конечно. — кивнула Вилья, передавая ему уздечку. — Ты едь. — она нетерпеливо подошла к кустам, уже больше не имея сил сдерживаться, и с чувством глубокого удовлетворения сорвала несколько ягодок. — Ммм… Вкуснятина!
Никклаф посмотрел на ее счастливое лицо и тихо тронул своего коня.
***
У самого края деревни стояла кузница, из которой то и дело раздавался стук молота о наковальню. Колдун приостановился, немного подумал и решил прикупить для себя несколько метательных ножей — последняя схватка с бандой показала их острую нехватку. У входа в кузницу сидел мальчик лет семи и усердно точил маленький ножик.
— Эй, пацан, тебя как зовут? — обратился к нему Ник.
— Флачик. — мальчик встал, подтянул широковатые штаты и шмыгнул носом.
— Сгоняй к старосте, скажи, чтобы не уходил никуда. Нам с напарницей поговорить с ним нужно. А я тебе монетку дам. Ладно?
Паренек кивнул, отнес на лавку ножик и инструмент и, сверкая грязными пятками, побежал в сторону деревни.
Через полчаса, обогащенный пятью метательными ножами и тремя шипастыми дисками, бывший судья спокойно направился к дому старосты — согласно закону, колдуны должны были отмечаться в небольших населенных пунктах, чтобы мелкие «царьки» знали о вездесущей власти. Ерунда, но от старост всегда можно было получить помощь и полезную информацию.
Староста сидел на широкой лавке в тени своих ворот, ожидая гостей.
— А где ваша девушка? — спросил он, сразу после приветствия. — Флачик сказал, вы с девушкой будете.
— Да… Малину у вас там увидала. Говорит, что удивительно, как такую крупную еще деревенские не собрали…
— Ах! — ошарашено выдохнул староста. — Неужто в малиновые дебри отправилась? Когда? — он соскочил с лавки, словно с муравейника.
— Почти сразу, как деревня показалась. — нахмурился Никклаф. — А что? Это чья—то малина?
— Да пошто, вы разве не знаете? Это же МАЛИНОВЫЕ ДЕБРИ!!!
— Что? — на лицо колдуна набежала тень. — Вы хотите сказать, что это не детская страшилка и что ОНИ действительно СУЩЕСТВУЮТ?!! — теперь уже забеспокоился и он.
— Да если бы это была страшилка… — покачал головой мужик и поспешил к избе. — Проклятье это наше! — он крикнул кого—то из дома, распорядился на счет коней прибывшего и тут же поспешил обратно. — Вы с какой стороны деревни шли? Останавливались где?
— С той. — указал колдун налево. — Я еще к кузнецу вашему зашел…
— Тогда даже пытаться не стоит ее вызволить. — вздохнул староста, почти бегом направляясь к кромке леса с зарослями малины. — Ведь почитай около часа прошло…
— Объясните толком! — потребовал Никклаф, широким шагом уходя вперед старосты. — Я об этих дебрях только из детских страшилок знаю. «Не ходи далеко в лес, а то попадешь в малиновые дебри и останешься в лесу навсегда». — как мог, передразнил он свою старенькую бабку.
— Дык оно так и есть. Зашел в ентот малинник, съел пару ягодок и всё!
— Что «всё»?
— В лесу останешься. У меня в этих дебрях проклятущих уже две дочери сгинули.
Колдун резко остановился так, что чуть ли не вприпрыжку бежавший по пятам староста, невольно на него наскочил.
— Как сгинули? Там тварь какая живет или волки? Ты, старик, толком мне объясни!
— Лес ентот… То есть малинник. Так вот, он вроде как завлекает ягодками своими, увлекает в дебри. А как его жертва, то есть девка кака, аль мужик, пару—тройку ягодок ентих зачарованных съест, то уже оттэда ни ногой. Мы же и силой пытались вытащить и уговорами разными, но никак! Все снова туды бегуть.
— То есть по этим дебрям сейчас бегают толпы людей и едят малину? — никак не мог понять колдун.
Он уже видел то место, где остановилась поесть малинки ведьмочка. Её там сейчас не было.
— Нет, конечно. Чтоб таку малину наростить, дебри у людей жизню—то забирають. Самый молодой, как говорят, не боле трех годочков там живет. А потом лес его в себя втягиват.
— А поточнее? Что значит «втягивает»? И откуда вы об этом знаете, если дебри никого из людей не выпускают?
— Да двое оттэда сумели убегнуть. Они на чары леса не поддались и ягоды той не поели, вот и ушли живы—здоровы. Один сынок нашей пустобрехи, Сермихи, годочка три назад. Ему тогда почитай уж семь весен стукнуло. Захотел он для матушки пирога с малиной у бабки Ветенки попросить. Ну и матери ничего не сказамши, с утречка самого раннего в дебри—то и побёг. Как уж он выстоял, неизвестно, но через часа три выбрался отэда весь бледный и с мешками под глазами. Таких ужасов наговорил! Видел, говорит, как дряхлый старик, в одежде Маруськиного жениха, который года два как сгинул в малиннике, в изнеможении пал на землю. Его ветки малины прикрыли и он словно растворился между ветками и травой! Лес его в себя вобрал.
— А как же пацан этот смог устоять против леса?
— Говорит, чтоб ентой ягоды в рот не взять, всё про мамку свою твердил, мол, один он у ней кормилец.
— Так, не понял. — колдун снова замер на месте. — Вы только что говорили, что ягоду из малиновых дебрей есть нельзя, а сейчас рассказываете, что пацан малину матери рвал. Он что, хотел от нее избавиться?
— Типун тобе на язык, господин хороший! — замахал руками старик. — Если ту ягоду рвать, да в рот не брать, то за лесом, через полчасика она обычной малинкой становится. Лес—то на нее влияния боле иметь никакого не будет! Вот по этой глупости все в дебри—то и отправляются, думають, что сильнее всех, что хватит волюшки в рот ягоды не брать. Мол, наберут, продадут и денег заработают… Дурни! Если б у людей волюшки—то ентой хватало, разве бы выстоял этот лес—то?
Колдун уже выскочил к самой кромке леса и посмотрел на кусты малины. Ягоды, как ягоды, только покрупнее обычных, да поспелее… Он хотел было сорвать одну из них и растереть между пальцами, чтобы внимательней изучить, но по его протянутой руке тут же ударила ладонь старосты.
— Ты что, не слышал, что я тебе тут говорил? — воскликнул он, от переживания переходя на менее уважительное обращение. — Сгинуть захотел? Девка твоя уже в лесу!
— Не кричи, дед. Есть малину я не собирался — с детства ее не перевариваю. Объелся как—то в младенчестве и с тех пор на дух не переношу. Просто посмотреть хотел. Подумать, как напарницу вызволять.
— Не перевариваеть он! Многие так говорили. Только вот где они сейчас?
— Просто ты дед не видел, как меня три дня полоскало. — усмехнулся Ник. — Ты бы мне лучше показал, где у вас тут ведунья деревенская живет. — спросил он, быстро что—то обдумав.
— Пошли, покажу.
Староста, казалось, с превеликой радостью пошел прочь от малинника, на который старался даже не смотреть. По ходу, метрах в десяти от места, где они стояли, Никклаф увидел небольшую табличку, написанную кривыми буквами, неровно прыгающими по строчкам.
'Малиновые дебри!
Путник, будь осторожен!
Не ешь малину, иначе сгинешь!'
Колдун лишь покачал головой. Кого они хотят напугать подобной писаниной? Текст предупреждения больше походил на простую пугалку, которую можно было бы перевести примерно так: «Не собирайте нашу малину! Мы сами ее будем собирать!»
Через полчаса Никклаф со старостой разработали небольшой план действий и отправились к малиннику. Староста шел чуть позади.
