— Дарина, мне очень жаль, — пролепетал недомуж.
— А мне нет, — и встретив удивлённый взгляд, пояснила. — Если бы не настолько ужасное отношение ко мне, не моё отравление, то я могла бы всю жизнь прожить под гнётом инфантильного придурка. Так что нет, мне определённо не жаль, но это не означает, что тебя или Кристи ждёт хоть малейшее послабление, особенно её.
— Но, — сглотнул он тяжело. — Я же не знал.
— И? Ты её привёл, ты её обнадёжил, может и подговорил, — злорадно улыбнулась я. — Ты же знал, как со мной обращаются? Ты в курсе, что меня даже не кормили, пока твоя подстилка тратила мои деньги? Трахая очередную дамочку, ты знал, что я две недели умирала?
— Нет, — обречённо прошептал недомуженёк. — Я действительно придурок.
— С чего Кристи вообще решила меня устранить? Вдовцу бы и дом не оставили, не то что содержание. — А вот знала ли мужнина зазноба, что их благосостояние зависит от моего пребывания в мире живых? Вопрос. — Тебе не хватило гордости признать даже любовнице, что ты обычный альфонс?
Вот за что меня таким недоразумением наградили? Спасибо батюшка, чтоб тебе снотворное и противодиарейное перепутать!
— Дарина, ты же добрая, тихая девушка, сможешь ли погубить сразу столько жизней? — Предпринял последнюю попытку разжалобить меня Ангус.
— Давай без притворства, это называется забитая и угнетённая, а не добрая и тихая. — Припечатала я, останавливая мужа. — И вы сами, своими руками убили прежнюю Дарину. Грех жаловаться на то, что сами породили.
— Кристи ждёт ребёнка, — вдруг выпалил собеседник.
— Меня это каким боком должно касаться? — Прямо, сценарий из низкопробной мыльной оперы какой-то. — Не мне тебе лекцию о предохранении читать. И давай на чистоту — сами расплодились, сами разгребайте. Или ты наивно полагаешь, что я должна размякнуть? Разочарую — мне плевать.
— Ты не человек, ты сухарь, — отчаянно выплюнул муж.
— Вашими стараниями, — отсалютовала чашечкой чая. — Уверен, что ребёнок вообще есть или что он твой?
— Да не знаю я! — Вскочив из-за стола, заметался по столовой молодой человек.
— Настаивай на ритуале проверки кровного родства, как родит, ну если есть кого рожать конечно. Откуда столько волнений то? Если беременна, то казнь отложат, а родить и в тюрьме можно, — пожав плечами, посоветовала мужу. — И вообще, не находишь, что твой бастард в теле убийцы жены, это не самая уместная тема?
Последним вопросом вышибла воздух из лёгких мужа и про себя отметила, что мне реально плевать, на метания этого недоноска и на возможно брюхатую его любовницу. Я настолько плохой человек? Не думаю, каждый сам кузнец своего счастья.
— Предупреждаю, тебе придётся доказывать на суде свою неосведомлённость о планах Кристи на меня, ребёнок только усугубит её положение, учти это, когда будешь речь готовить. На сколько знаю, твоего прямого участия не смогли доказать, так что соучастником тебя не сделают, но вот за попустительство вполне могут и привлечь. Если докажут, что ты был в курсе моего отравления, то разведут на месте в зале суда. Будь готов, что можешь отправиться на каторгу вместе со своей содержанкой. — Отчеканила я, глядя в перепуганные глаза недомужа. — Это максимум моего сочувствия вашей парочке. Я не стану настаивать на её казне, но на этой есть другие причины, не обольщайся.
На заднем фоне Кнопка отчаянно жестикулировала, не прозрачно так намекая, что пора выпроваживать гостя.
— Пора прощаться, и не приходи больше, сохрани хоть каплю достоинства, а лучше стойко прими развод, отсутствие содержание и найди работу, не унижайся перед лиером Айлонсом. — Решив закончить на оптимистичной ноте, стала подталкивать нежомуженька в сторону чёрного выхода. — Кнопка тебя проводит.
Огромный камень свалился с плеч, не думала даже, что мне так полегчает от обвинительной речи, высказанной Ангусу. Хоть лично я и не пострадала от действий этих аферистов, но душа требовала отмщения. А выражения лица, которым меня награждал почти бывший супруг, просто бальзамом лились на память Дарины, надеюсь ей там, куда бы она не попала, тоже станет легче, от осознания, что жизнь в моём лице тыкнула в самое уязвимое место любых напыщенных пустозвонов — в гордость.
— Что случилось? — Провожая взглядом Ангуса, шествующего за порхающей Кнопкой, спросила у Руди, застывшего в проёме.
— Диана пожаловала.
Да чтоб им всем злая я в кошмарах являлась. Что за паломничество целый день, тоже мне, нашли святыню.
— И ты тоже не в курсе, что ей понадобилось? — Не рассчитывая на ответ, всё же поинтересовалась я, направляясь на встречу очередной гостье.
— Это из-за суда. Но Тай тебе запретил говорить раньше времени, так что может сейчас сама узнаешь.
Оп-па, завтра только рассмотрение дела о отравлении, ну по официальной версии, каким местом тут Диана? Пришла угрожать, торговаться, умолять? Всё страньше и страньше, но жуть, как интересно.
— Диана, давно не виделись сестричка. — Плотоядно улыбаясь, в предвкушении предстоящих откровений, воскликнула я и потянула опешившую от такого приёма девушку внутрь дома.
— Дарина, у меня к тебе очень серьёзный разговор. — Не дожидаясь пока Рози принесёт свежие чашки, брезгливо окинув оставшиеся от экспрессии Ангуса пятна на скатерти и усаживаясь на самый краешек стула, чопорно произнесла сестра.
— Ну я так и подумала. — Кивнула ей.
— Завтра моему будущему придёт окончательный и бесповоротный конец. — Произнесла девушка, заставив меня подобраться и развесить ушки. — И только ты можешь спасти меня.
— А поподробнее?
Вот, что за привычка тянуть кота за яйца, да и манера переворачить слова таким макаром, будто я тут сижу в роли просителя и сопли жую, просто бесит.
— Лиру Кристи допрашивали с помощью ментального артефакта и смогли выяснить, как она раздобыла деккот. — Притворно вздохнув, опечалено продолжила Диана.
— Дай угадаю, яд ей выдала ты? — Хмыкнула я в ответ, проигнорировав недовольный взгляд сестрицы.
— Так сложились обстоятельства, что выбора мне не оставили. Если бы я отказалась, то лиеру Даствелу были бы переданы некоторые неприглядные факты из моей биографии.
— Скажи мне, что я ошиблась и ты не отравила сестру ради возможного замужества? — Ну не может же она реально сейчас просить помощи, рассказав, что моя жизнь стала разменной монетой ради жениха?
— Это не просто замужество, тебе этого не понять, такой союз возвысит наш род, приблизит к императору, — пафосно и в тоже время крайне пренебрежительно изрекла Диана.
— Ну да, куда уж мне, убогой, ваши глобальные планы понимать. Сдохнуть не согласилась, правду посмела рассказать, ну да — ну да. — В горле встал противный ком, это даже не разочарование или ненависть — чистое презрение. — И что моя очередная отравительница опять от меня хочет? Спасти твою честь, отказаться от обвинений, выпить прямо сейчас яд?
— Почему ты любую даже самую простую просьбу переиначиваешь? — Гневно дёрнулась девушка. — Если на суде встанет вопрос о происхождении яда, то всплывут непозволительные факты, это нанесёт непоправимый ущерб моей репутации.
— Какое лицемерие. Даже для тебя, Диана, это уже перебор, — равнодушно заметила я. — Ты кажется что-то хотела скрыть от лиера Даствела, — и дождавшись неуверенного кивка продолжила: — Тебе придётся пообщаться с лиером Даствелом, пусть и не тем, на которого ты так беспринципно охотишься.
— Иди Дарина, прогуляйся, Тайрина я позвал, а Диана обездвижена и не сможет сбежать, — раздался сзади спокойный и рассудительный голос Руди, а злое и безрезультатное трепыхание сестрички только подтверждали его правоту.
— Да Руди, ты как всегда прав. Если испачкаете и эту комнату, то я не буду расстраиваться. Прости Диана, но я просто не в состоянии строить из себя гостеприимную хозяйку и любящую сестру. Всего тебе недоброго, надеюсь это была наша последняя встреча.
Не оборачиваясь и не реагируя на гневные вскрики Дианы, я вышла из столовой и прибывая в странной прострации направилась на улицу. Обида, опустошение, разочарование — вот что вело меня прочь из дома.
