Кстати, завтра будет прием в честь вашей помолвки, думай быстрее, надо ли оно тебе. Свободна.
— И вам всего доброго, мадам, — встаю и кланяюсь, — главное, не хворать. И цветы подозрительные не нюхать, как произошло с вашим сыном накануне.
— Что? Да как ты смеешь! — она моментально багровеет, но я уже выскакиваю за дверь.
Здорово. Просто здорово. По–другому не скажешь.
— Леди, вы вернулись как раз вовремя, — говорит лекарь, едва вхожу в покои Клемондского, — его сиятельство уже порывался вас искать.
— Ни к чему, сама нашлась. Вы помогли ему с головной болью? — спрашиваю, строго смотря на Джеймесона.
Не вызывает он у меня доверия после истории с каплями.
— Все нормально, Грейс, Джеймесон помог и уже уходит, — подает голос герцог.
— Да, ваше сиятельство, откланиваюсь. Если что, зовите.
Жду, пока за ним закроется дверь, и только потом заговариваю.
— Не доверял бы ты ему, не так долго доехать до города и найти там нормального лекаря, — произношу обеспокоенно.
— Меня радует твоя забота, но и этот лекарь более чем нормальный, не волнуйся. Лучше поведай мне о матери.
— Не только о ней, но и о Карле. Если кратко, то твой брат считает, что мы с тобой ломаем комедию, а твоя мама хочет, чтобы ты отдал земли под управление Карлу. Еще намекала, что я в тебя вцепилась лишь потому, что ты могущественный герцог. Ах да, завтра нас с тобой будут чествовать, поздравлять с помолвкой, — договариваю и наслаждаюсь произведенным эффектом. — У меня создается такое впечатление, что в поместье не ты хозяин, все за тебя решают. Уж прости за честность.
— Да нет, ты права, — задумчиво тянет Клемондский.
Наступает новый день, и он сулит нам еще больше интересных событий. Я прямо вся в предвкушении. Красивое платье, прием, фальшивые улыбки родственников. Наконец–то мы пришли к тому, ради чего меня, собственно, наняли.
Тревоги, на удивление, нет. Вот совсем не страшно и не боязно. Внутри стойкое ощущение, что все пройдет, как надо.
— Моя дорогая невеста, ты очаровательно выглядишь, — Артур встречает меня комплиментом, — лишний раз убеждаюсь, что сделал правильный выбор.
— Благодарю, мой милый жених, ты тоже прекрасен, — произношу ответную любезность.
— Идем, пообщаемся с родственниками?
— Конечно, дорогой.
Сначала все проходит более–менее сносно. Мы с Артуром ходим от одной пары к другой, мило улыбаемся и принимаем поздравления. Вожу нас, конечно, я, но сердобольная родня Артура сама представляется и жалеет «бедного мальчика». Не приходится напрягаться ни ему, ни мне.
Закуски и напитки тоже великолепны. Чего не отнять у мадам Клемондской, приемы она устраивать умеет, я бы, наверное, не смогла в кратчайшие сроки все так организовать.
— Доченька, мы до последнего не верили, что это ты.
— Мама, папа? — этих гостей я точно не была готова увидеть. — Вас мать Артура пригласила?
— Да, она заезжала буквально на полчаса на днях, сказала, что наша дочь нашлась. А я даже не знаю, что хуже, если бы ты не находилась, или происходящее вокруг, — недовольно поджимает губы моя мама.
— Мадам Дебуа, конечно же, лучше нынешний вариант, — говорит Артур с улыбкой. — Прошу нас простить, нужно идти дальше.
— Спасибо, что увел, — произношу, пытаясь оправиться от шока.
— Да все нормально, с твоей родней даже веселее. Сразу со всеми расквитаемся, — говорит он с загадочной улыбкой.
Я не разделяю его положительный настрой, но ничего не остается.
Проходит еще немного, и наступает время для речи Клемондского.
— Дорогая, ты не могла бы нас отвести к ступенькам, хочу встать повыше, чтобы все нас видели, — просит Артур.
— Конечно, милый, все для тебя.
— Как вы знаете, я наконец–то решил остепениться, — говорит он, когда мы проходим на место. Ото всюду слышатся возгласы поздравлений. — Да, я тоже очень счастлив, ведь моя избранница, Грейс Дебуа, прекраснейшая из девушек, — смотрит на меня нежно, сжимая мои ладони.
— А ещё она занимается тем, что играет за деньги подставных невест, — громко произносит Карл. — Сдается мне, наш дорогой глава семейства тоже нанял ее, чтобы навсегда закрепить за собой власть над всеми нами.
— Неправда! — вперед неожиданно выступает Кларисса. Что–то мы не видели ее на приеме, пряталась от нас, что ли? — Неважно, чем занималась раньше Грейс, главное, сейчас она беременна от Артура, и они должны быть вместе!
Ропот вокруг поднимается нешуточный, причем, кажется, вторая новость всполошила народ больше первой. Вот уж помогла сестрёнка своей защитой.
— Что ты несешь? — перекрикивает толпу Карл, возвращая внимание к себе. — Артур подстроил эту помолвку, он опорочил имя герцога Клемондского. Я призываю признать его недостойным главой семейства! А девчонка просто подставная актриса. Нечего на нее обращать внимание.
Все. Точно конец.
Полный крах нашей так толком и не успевшей оформиться афере. А деньги я уже получила и возвращать совсем не хочу, ведь вряд ли смогу продолжать зарабатывать. Кому нужна невеста по контракту с подмоченной репутацией?
Артур выкрутится, но не я. Бизнес можно закрывать и паковать чемоданы в теплые края. Клемондский своим влиянием заставит родню молчать, я полагаю, возможно, даже оставит за собой все семейные полномочия, но моя роль однозначно сыграна.
Мой самый высокооплачиваемый и самый провальный заказ. Прикрываю глаза, чтобы сдержать боль внутри.
— Браво, Карл, — чуть ли не кричит Артур, хлопая в ладоши, — ты превзошел сам себя. Такая работа проделана, причем в кратчайшие сроки. Моя матушка помогла, признавайся?
Ропот толпы снова затихает, людям интересен следующий акт пьесы. Впрочем, как и мне. Клемондский либо мастерски блефует, либо действительно знает, как выпутаться из ситуации, когда у меня в голове лишь обреченность. И дева с драконом, как назло, молчала, никак не предупредила об опасности в этот раз.
— Сын, ты переходишь границы, — поджимает губы мадам Клемондская, — если бы здесь был твой отец.
— Но его здесь нет, — перебивает ее Артур, — он оставил все прелести общения с семьей мне. Но я не жалуюсь, дорогие мои родственники, хотя и подустал от вас. Даже вот зрение испортил в заботе обо всех, но разве ж кто оценит, — он театрально вздыхает, качая головой.
— Брат, заканчивай ломать комедию, в этот раз ты проиграл, — снова подает голос Карл.
— Нет, Карл, это ты свой грязный рот прикрой, — тон голоса герцога становится предельно жестким, — ты умудрился прилюдно оскорбить мою
