— Мне казалось, вы менее зависимы от общественного мнения, — в его голосе послышалось разочарование.
«Да, мне по фигу было на это мнение, пока добрая Троя не предупредила, что некоторые белобрысые преподаватели роют мне глубокую яму», — эту мысль я, разумеется, озвучивать не стала.
Переступив через гордость, мне пришлось кивнуть и вслух согласиться со своей зависимостью от мнения окружающих.
— Что ж, если все так, как вы говорите, можете оставить цветок на столе, — не отрываясь от стихов, равнодушно пожал плечами Глеб.
Облегченно выдохнув, я положила розу рядом с ним и собралась уйти из кабинета.
Конечно, я могла просто выкинуть цветок в ближайшее мусорное ведро. Но, черт возьми, мне это казалось неуважением, кощунством. Лучше отдать обратно и не убиваться потом угрызениями совести.
Все же кокетка, живущая внутри меня, очень любила цветы, пускай и подаренные таким странным образом.
Я почти дошла до выхода из лаборатории, когда Глеб меня окликнул:
— Эля, ваш кот сегодня ночью приходил ко мне и вылакал миску белладонны!
Я аж за стену схватилась, а на глаза сами собой навернулись слезы. Просто идиоткой я не была и что такое белладонна, знала:
«Глупый Му-у-урз!» — перед моими глазами плыл образ бездыханного рыжего тельца, неподвижно лежащего на холодном полу рядом с выпитой миской яда.
— Элла, что с вами? — обеспокоенный голос брюнета прозвучал совсем рядом со мной. — Почему вы плачете?
— Мурз уме-е-ер… — у меня начиналась истерика. — Блин, зачем я его сюда при-та-щи-и-и-ла! Жил себе в Москве-е-е, шарился бы по помойкам!..
Меня схватили за плечи и принялись трясти, приводя в чувство:
— Эй, ты с чего взяла, что он мертвый? Он живее всех живых! — вытирая слезы с моего лица невесть откуда взявшимся платком, успокаивал Глеб.
— Так яд же! Бе-еллад-о-онна — яд! — не понимая, всхлипывала я.
— Ну и что! На твоего уникального кота она действует, как валерьянка! Успокойся!
Успокоиться просто так у меня не получалось. Я все еще продолжала всхлипывать, хотя до головы уже начинало доходить — кот жив.
Выхватив платок из рук Глеба, я принялась самостоятельно вытирать слезы и порядком размазанную косметику со своего лица. Белоснежная материя быстро окрашивалась в черные разводы от туши для ресниц и карандаша для глаз.
Глеб же, как истинный джентльмен, наколдовал мне еще и зеркальце, в которое я теперь гляделась и устраняла следы истерики, пока препод продолжал рассказывать мне о вчерашних похождениях моего кота:
— Убил пять горных крыс и притащил их под дверь ректору. Ты бы видела лицо Милонского, когда он, вернувшись из конференции в Пятом Радужном королевстве, обнаружил под кабинетом гору мышиных трупов. Бесценно!!! А потом твой наглый котяра пришел ко мне, выклянчил белладонны, вылакал целую миску и принялся орать мартовские песни. Уснул только под утро!
«Спасибо вам, столичные ядохимикаты, за то, что выработали у этого животного иммунитет ко всем мыслимым и немыслимым отравам!» — благодарила я химическую промышленность родной страны.
— Эля, — вернул меня с небес на землю магистр. — Если вы не против, я бы хотел вернуть вам кота!
— Разумеется, давайте я его заберу.
Лицо Глеба скривилось и отразило неприкрытый сарказм.
— Чтобы потом все шептались о том, как курсантка-первокурсница ходила в спальню преподавателя? — расплываясь в ехидной улыбке, поинтересовался он.
Отрицательно помотала головой.
«Упаси, вселенная! Мало мне проблем, что ли?»
— То-то же! У вас сейчас занятия и, если вы мне выдадите допуск в ваш блок, я сам верну кота прямо в вашу комнату.
Вот сейчас я чего-то недопоняла. Он же вроде как преподаватель, разве не может сам зайти?
— Эм-м, — в недоумении протянула я. — Какой еще допуск?
Брюнет закатил глаза и устало потер виски кончиками пальцев:
— Вам Арвенариус вообще хоть что-нибудь рассказывал о системе безопасности в блоках?
— Не-е-ет, — кажется, меня сейчас посвятят если не в тайну, то как минимум откроют важную информацию.
Усевшись за ближайшую парту, Глеб жестом пригласил меня также устраиваться поудобнее. Недолго думая, я уселась ровно напротив преподавателя и приготовилась внимать его рассказу.
— Во всех женских блоках общежития стоит защита от самостоятельного проникновения мужчин! И неважно, преподаватель это или курсант!
— Но вы же телепортировали меня?
— В коридор блока. В комнату без приглашения я бы зайти не смог!
Любопытно, выходит, выражение «мой дом — моя крепость» здесь можно воспринимать буквально.
— Поэтому я и спрашиваю разрешения, можно ли мне вернуть вашего кота непосредственно к вам в комнату.
С одной стороны, я просто физически ощущала, что где-то есть подвох в его предложении, а с другой — кота забрать все же стоило. Рыжая бестия, бегая по Академии без присмотра, подвергала себя слишком большой опасности. Это сейчас он штабелями крыс убивает и белладонну пьет литрами. А если на него кирпич свалится? Или, того хуже, прибьют кошака «по доброте душевной» злодеи всякие.
— Хорошо, ну и как вам выдать этот допуск?
— У вас же есть ключ? Просто одолжите его мне.
«Ага… А дайте мне ключ от квартиры, где деньги лежат», — всплыла киношная цитата.
— Эля, ну вы же мне верите?
«Мне скоро начнет надоедать эта фраза. Как минимум потому, что после нее я начинаю ему реально верить».
И словно подгоняя мое решение, Глеб добавил:
— Эля, вы уже опаздываете на следующую пару! Насколько помню, сейчас у вас по расписанию «Виды магического оружия и его использование» с Эриданом…
После этого имени я побледнела, а руки ощутимо похолодели и покрылись мурашками.
«Да черт с ней, с комнатой!» — молниеносно приняла решение и, судорожно найдя в сумке связку ключей, в которой были открывалки не только от блока, но и от квартиры в Москве, сунула ее в руки преподавателя.
— Хорошо, делайте, что хотите, в блоке! А я, пожалуй, побегу, извините! — и, фактически не прощаясь, вылетела из лаборатории.
По всем законам подлости кабинет, в котором Эридан должен был проводить урок, находился в абсолютно другом конце Академии. Чтобы туда попасть, мне за пять минут необходимо пробежать весь Вертикальный коридор, затем спуститься на три пролета вниз по лестнице и там уже, в десятом проходе слева, найти нужный кабинет.
Не знаю, каким чудом, но я успела — запыхавшаяся, растрепанная, с юбкой набекрень я ввалилась в кабинет, если так можно назвать огромный зал, поделенный на несколько зон. Ближайшая к двери зона была обита мягким войлоком, в середине помещения расположился филиал пустыни — огромный квадрат примерно двадцать на двадцать метров, засыпанный песком. Третья часть зала осталась девственно-нетронутой скальной породой. Стены по всему периметру были увешаны множеством оружия — я даже названий таких не знала, которыми ЭТО могло называться. Большой лук, маленький лук, какие-то кухонные ножи с зазубринами, топоры всех форм и размеров — не кабинет, а лавка мясника. А еще мечи, кинжалы, ятаганы, шипы, копья.
