Самым шоковым из всех новых для меня знаний стало умение видеть — или ощущать, сразу и слова-то не подберешь! — сколько и какой энергии уже вложено в какой-нибудь пучок сухой травы или горстку растертых цветков. Теория здесь не помогала, нужно было довериться интуиции, «чутью». Это казалось непостижимым, но именно это умение делало ведьму — ведьмой. И отличало снадобья этого мира от привычных мне по прежней жизни аптечных сборов.
Ситуацию осложняло то, что каждый воспринимал энергию по-своему. Поэтому, впервые «увидев» нити и плетения наговоров разной силы и сложности, бесконечные оттенки намерений, жемчужные переливы и мягкое сияние чистой силы, оставалось лишь запоминать, что именно они означают, накапливать опыт, свою личную статистику.
Александра Ивановна неделю гоняла нас по образцам, и не все из них были безопасными. На этом этапе легко накладывались и порчи, и всякая прочая опасная муть. «Вот уж в сказку попала», — хмыкнула я про себя, ощутив гнилостные эманации порчи быстрого старения, болотную муть помрачения разума, липкую паутину приворота. Вот так и станешь параноиком.
Первое, что я сделала, научившись накладывать наговор сохранности и видеть результат — спустилась в подвал. Честно говоря, думала я только о своих грушах с яблоками:
они и так неплохо лежали, но почему бы не продлить фруктам время свежести? Так что я прошла прямиком к ящикам, сосредоточилась, развела руками, выпуская из ладоней силу и концентрируя намерение плавным напевом. Ящики окутались мягкой золотистой дымкой, аромат спелых яблок и груш стал сильнее и ярче, как будто в запах вплелись нотки летнего солнца. Я глубоко вдохнула, купаясь в этом чудесном запахе, и довольно улыбнулась.
Полезное умение.
А потом я развернулась к выходу, и взгляд упал на шкаф с Мариниными запасами.
Шкаф едва заметно мерцал такой же золотистой дымкой, вплетая в наполнивший подвал аромат чуть заметную древесную нотку. Я открыла дверцы. Такая же дымка окутывала все сделанные Мариной запасы — правда, она уже почти сошла на нет, оставшись едва заметным флером. Никакие наговоры не держатся бесконечно долго, их надо подновлять, а Марина к тому же была довольно слабой по силе.
Я посмотрела на то, что запасала уже сама — мешочки с яблочной и грушевой сушкой и сушеным шиповником. Странно — на них тоже была эта дымка, хотя я уж точно ничего такого не делала. Просто не умела!
Я провела ладонью по дверце шкафа, по гладкой, приятной на ощупь полке. Руку защекотало ласково, словно мягким перышком. На мгновение почудилось, что и мои пальцы окутала все та же дымка.
— Опаньки, — пробормотала я. — Поздравляю тебя, Шарик, ты балбес. То травяной сад под картофельные грядки чуть не раскопала, то зачарованный шкаф чуть под обычный книжный не отдала реставрировать. Марина ведь слабая была, не факт, что она вообще умела этот наговор сама накладывать. Вполне могла и заказать шкафчик-хранилище. М-да, дела… Понять бы еще, почему я сильнее. Полчаса упражнений в день — и такой эффект?
Если нарастить силу так просто, почему вообще есть слабые ведьмы?
Я закрыла дверцы и пожала плечами. Вопрос, наверное, риторический. Делать каждый день зарядку тоже просто, а многие ли делают? Особенно из тех, кто жалуется на лишний вес? Лень-матушка, вот и весь ответ.
А вот интересно, как повлияет на ингредиенты, если я буду хранить их в этом шкафу, но и своей энергией подпитывать? По идее, для снадобий это будет лучше. А еще лучше, если я смогу сделать такой же шкаф, но со своей, а не чужой силой. М-да. Что-то даже страшно на такое замахиваться. Пожалуй, имеет смысл сходить на консультацию к Ивану Семенычу. Хотя нет, для начала спрошу у Александры Ивановны. А совсем для начала пороюсь в литературе, а то мой любимый монстр размажет меня тонким слоем за неумение читать.
Я рылась в справочниках полночи, на следующий день после занятия пошла в библиотеку, и за Олежкой прибежала на полчаса позже, чем нужно: просто выпала из времени. С ходу начала извиняться, Константин успокаивающе улыбнулся:
— Мы не скучали, Марина, не волнуйтесь. А что у вас стряслось? Могу помочь?
— Наверное, можете, только, боюсь, это дело не пяти минут. Мне нужна консультация. Не могу сама разобраться, знаний не хватает, а у Александры Ивановны страшновато спрашивать, не изучив предварительно вопрос.
Константин рассмеялся:
— Да, наша мастер Полева первым делом пошлет в библиотеку.
— Ну вот, а я только оттуда!
— С удовольствием помогу, рассказывайте.
Я быстро поцеловала Олежку, спросила:
— Не голодный? Не против, если мы немного задержимся?
— Марина, — укоризненно воскликнул Константин, — у нас здесь на территории прекрасная столовая! Пойдемте, я вас приглашаю.
— Это уже больше, чем консультация…
— Ерунда, не берите в голову. Рассказывайте, с чем у вас трудности? — Он поймал мой смущенный взгляд и демонстративно вздохнул: — Вы, в конце концов, мать моего ученика.
Тогда я и вывалила на него все свои вопросы. Даже те, о которых самой некогда было думать и тем более искать ответы — Константин так внимательно и располагающе слушал, что слова будто сами лились. Я даже толком не заметила, как мы дошли до столовой, как мой спутник заказал на всех обед, чай и сладкое, и замолчала, только когда передо мной очутилась тарелка с густым борщом, а Константин сказал, улыбнувшись:
— Приятного аппетита.
Домой в тот день мы добрались только к ужину, хотя насчет моего шкафа и сберегающих чар мой добровольный консультант все объяснил еще за обедом. Там все оказалось очень просто: запитанные под завязку энергией сберегающего наговора шкафы, сундуки, комоды и прочие хранилища очень даже популярны у травников, фармацевтов, аптекарей, имеющих мало сил для своих наговоров. Запасы ингредиентов нужны, а как их сохранить, если собственного наговора хватает на пару дней? Вот то-то. Но тут возник другой вопрос — моего наговора, даже по очень предварительным оценкам Александры Ивановны, должно было хватать уж как минимум на пару недель, а не дней. А в перспективе, если научусь как следует, и еще дольше. Хотя если судить и по доставшейся мне памяти прежней Марины, и — косвенно — по этому шкафу, я никак не могла рассчитывать на такие сроки.
Пообедав, вернулись в класс Константина, посадили Олежку за пластилин и занялись мной. Приятный и мягкий в общении, преподавателем Констанстин оказался таким же, работающим исключительно поощрением — сразу видно, что привык с маленькими детьми возиться. Он провел несколько тестов на уровень силы, показал несколько упражнений, даже не посоветовав, а практически приказав добавить их к утреннему комплексу. А потом начал отвечать на те мои вопросы, которые я и задать-то не сумела толком.
