— Пойдем, я покажу тебе.
Она собрала свои вещи и вдруг от неожиданности подскочила: сад опять стал садом, а вместо платья на ней по-прежнему были джинсы и трикотажная блузка.
Она нахмурилась.
— В следующий раз, когда тебе захочется выкинуть что-то подобное, будь любезен, предупреди заранее. Это действует мне на нервы.
— А ты пугливая, Женевьева.
— На моем месте ты был бы таким же, — ответила она, стараясь не обращать внимания на его озорную усмешку и чертову ямочку на щеке.
— Зная твою склонность по малейшему поводу падать в обморок, я постараюсь свести все эти трюки до минимума.
— Я никогда не падаю в обморок. Кроме того единственного раза. На моем месте ты бы тоже потерял сознание, — сказала она, идя вслед за ним в дом. — Я думала, ты собрался меня убить!
Он так быстро к ней повернулся, что она чуть было не прошла сквозь него.
— А ты уверена, что я распрощался с этой мыслью?
— Если бы ты желал моей смерти, ты не спасал бы меня на пляже от прилива, — сказала она, резко вздернув подбородок, чтобы придать себе храбрость. О, как она была рада, что он только призрак! Если бы он был настоящим мужчиной, она бы умерла от страха. Он был гораздо выше ее, и сложение имел атлетическое, как у футбольного игрока. Причем, не того игрока, что лишь бросает мяч, а того, что покрепче, основная цель которого — повалить противника и отнять у него этот самый мяч. Ее сведения о футболе были скудными, но она знала, какими мощными выглядят игроки на телевизионном экране. Именно такими, как Кендрик.
— Может, я тебя спас, чтобы затем иметь удовольствие собственноручно тебя убить, — сказал он.
— Ты знаешь, что это не поможет решить твою проблему.
— А оставляя тебя в живых, поможет?
— Этого я не говорила. Но, по крайней мере, у тебя будет общество. Ведь это что-то значит.
Выражение его лица смягчилось.
— Да, это так. И это общество будет весьма привлекательным. — Он улыбнулся и кивнул в сторону дома. — Давай войдем, и я покажу тебе логово льва.
Женевьева застыла в нерешительности, как будто увидела его впервые. Может, он сейчас так любезен, чтобы потом ему легче было ее убить? А может, под маской хмурого нелюдима скрывается настоящий рыцарь в сверкающих доспехах?
— Женевьева?
Она посмотрела на него и невольно ответила на его улыбку. Кем бы он ни был на самом деле, сегодня днем он был в очень хорошем расположении духа. Наверное, ей следует этим воспользоваться. Она послушно последовала за ним, как будто всю жизнь общалась с привидениями.
— Лорд Кендрик, леди Женевьева, — поклонился Уорсингтон, когда они проходили мимо него. Вид Женевьевы, разгуливающей с призраком по замку, не произвел на него ни малейшего впечатления.
К ее удивлению, она уже сама начала считать это совершенно нормальным явлением. Может, она и вовсе забыла бы о мистической природе Кендрика, если бы не то, что он имел дурную привычку проходить сквозь предметы. Хорошо, что он никогда не воскреснет: его тело превратилось бы в сплошной синяк, пока бы он к нему привыкнул.
Она прошла за ним по лестнице на третий этаж и вглубь коридора. Пока они шли, свет загорался сам по себе.
— Как тебе это удается?
Он подмигнул ей через плечо.
— Столетняя практика.
Он остановился перед дверью и поклонился.
— А это мое логово. После вас, миледи.
Женевьева посмотрела на дверь и нахмурилась. Эту самую дверь она безуспешно пыталась открыть в течение недели. Значит, здесь находится убежище Кендрика. Ей не терпелось увидеть комнату, покрытую паутиной и толстым слоем пыли. Может, там у него и гроб есть?
Она открыла дверь и остановилась на пороге так внезапно, что Кендрик прошел сквозь нее. Его движение оставило у нее внизу живота странное, ноющее чувство.
Что ж, в комнате не было ни следа пыли или паутины. Кендрик определенно заботился о комфорте своего жилища. В комнате был камин, несколько книжных полок, уставленных вовсе не пыльными книгами; широкое кресло со скамеечкой для ног, пара стульев возле приставного столика, уставленного хрустальными графинами.
— Ты готова к экскурсии?
Она кивнула, заинтересованная тем, что ей хочет показать Кендрик. Он провел ее к другой двери.
— Это моя святыня, — произнес он с легкой иронией. — Ты можешь зайти туда на свой страх и риск.
Женевьева нерешительно открыла дверь и заглянула внутрь. Она вздрогнула от неожиданности, когда внезапно зажглись светильники, висевшие вдоль узкой комнаты, а скорее коридора, который, возможно, тянулся вдоль стен всего замка. Помещение доверху было забито старинными вещами, в основном оружием, но она заметила здесь также мебель и рыцарские латы.
— О боже, — вздохнула она, — откуда все это взялось?
— С мертвых тел Баченэнов, которых я убил.
Она быстро к нему повернулась, и в знак капитуляции он поднял руки вверх.
— Я пошутил, Женевьева. Большинство из этих предметов мне удалось добыть вполне законным путем. Хотя должен признаться, некоторые из них достались мне в довольно неприглядных обстоятельствах. — Он указал на дверь справа. — А здесь находятся мои личные вещи. Открой дверь и входи. — Он тяжело вздохнул, идя вслед за ней. — Одна из Баченэнов в моем личном кабинете. Наверное, я все же сошел с ума.
Ответ уже готов был сорваться у нее с языка, но она умолкла при виде небольшой уютной комнаты. Ее стены были обшиты темным деревом, что придавало ей еще более уютный вид. Одну из стен занимал книжный шкаф, но она на него даже не взглянула. Все ее внимание было сосредоточено на картине, которая висела над столом Кендрика.
— Моя семья, — сказал он, проследив за ее взглядом.
Она легко узнала отца Кендрика, так как они были очень похожи. Серые глаза искрились смехом, и казалось, он вот-вот улыбнется. Рядом с ним стояла женщина поразительной красоты. Длинные светлые волосы струились по ее плечам как тонкие нити нежнейшего шелка. Женевьева приподнялась на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть глаза матери Кендрика.
— Чтоб меня черти побрали… — выдохнула она. — Они были зеленые.
Кендрик тихо рассмеялся.
— А сейчас ты мне веришь?
Она улыбнулась, не отрывая глаз от полотна.
— Я узнаю тебя и Джейсона, а кто остальные?
— Мать с отцом, Анна и Робин, и мой старший брат Филипп. — Он встал рядом с ней. — Вот эта девушка с обманчиво-ангельской улыбкой моя сестра Мэри.
— Она очень красивая, — прошептала Женевьева.
— Да, она была красивой, — задумчиво произнес Кендрик. — Она умерла от чахотки за год до моего убийства. Для отца это было страшным ударом. На людях он казался человеком суровым, но душа у него была добрая. — Кендрик вздохнул и заложил руки за спину. — Сейчас они все вместе, и я им очень завидую.
