— Так к чему ты ведешь?
Он оторвался от еды и поднял голову. На тарелке не осталось и половины.
— Ты должна делиться со мной подобными вещами. Я ведь твой брат.
Как мило.
Но ему было всего девять. Ма'авиры были чертовски опасны.
Конлан подался вперед, не сводя с меня немигающего взгляда.
— Я не ребенок.
Прямо телепат какой-то.
— Ты не ребенок, но часто себя так ведешь. Ты не любишь учиться, не стараешься, и со скрипом выдавливаешь самый минимум, лишь бы не рассердить деда…
Конлан поднял руку и сквозь ее плоть прорезались когти. Рука вытянулась, покрывшись угольно-черным мехом, а пальцы удлинились в монстроподобные крючья. Он полоснул себя по предплечью. Тонкие нити крови растянулись из царапин, обвились вокруг его руки и превратились в перчатку.
А кое-кто всё-таки практиковался.
— Покажи мне ее подвижность.
Он пошевелил пальцами, сгибая их к ладони и соединяя мизинец с большим пальцем. Закованные в кровавую броню когти прорезали воздух. У меня по коже пробежали мурашки.
Создание кровавого оружия и брони было одним из двух важнейших навыков рода Шинар. Другим делом было иметь дело с «шаром», непреодолимым желанием владеть землями и защищать их от всех угроз, было другим. Кровавое оружие и броня делали тебя практически неуязвимым, но у брони были свои пределы, а кровавое оружие рушилось спустя несколько часов использования, когда магия выдыхалась. Тем не менее, кровавый клинок мог резать прочную сталь, будто масло.
Этот навык был бы мне недоступен, если бы не Кейт.
Много лет назад, меня укусил оборотень, и мое тело восстало против меня. Мне грозил люпизм, поэтому врач Стаи, доктор Дулиттл, погрузил меня в сон, чтобы выиграть время и позволить Кейт с Кэрраном смириться с неизбежным. Я должна была умереть. В последней отчаянной попытке спасти меня, Кейт при помощи магии вытянула кровь из моего тела и промыла ее своей, очищая меня от вируса Lyc-V.
Теперь во мне текла ее кровь, что давало мне силы ее рода. Даже после изменившей меня навсегда трансформации, я сохранила силу магии крови. После того, как мы с Эррой пробудили ее народ, Эрра нарекла меня своей официальной наследницей. У некоторых советников возникли сомнения, гожусь ли я для этого. Я пришла на собрание Совета, плеснула себе под ноги галлон вампирской крови, порезала руку и облачила себя в кровавую броню. Больше никто не хотел оспаривать мое право на правление.
Конлан покрутил запястьем — перчатка обтягивала его, словно вторая кожа. Конструкция была идеальной. Всего год назад, он едва мог покрыть свои когти. Для такого результата требовались месяцы упорной работы. Я еще удивлялась, почему он проводил столько времени с дедом. Когда бы я ни приходила, он все время был там.
— Я сам подогнал ее, — сказал брат. — Я хочу быть в деле.
Он смотрел на меня с той упрямой решимостью, которую я часто видела на лице Кейт. Конлан для себя уже все решил: он любой ценой выяснит, что здесь происходит. Мой выбор сокращался до двух вариантов: рассказать ему все самой и в нужной мере, или же позволить ему узнать все самому и распрощаться с возможностью держать его в узде.
— Я доверяю тебе кое-что очень важное.
— Я знаю.
— Одно неосторожное слово, и мы столкнемся с катастрофой, которую никто не сможет предотвратить.
— Я понимаю.
— Что тебе известно?
— Если ты придешь домой, мама умрет.
А.
— Дедушка?
Брат кивнул.
— Он рассказал мне восемь месяцев назад. Я никому не говорил. Я понимаю всю серьезность ситуации. Позволь мне помочь.
— Родители ни в коем случае не должны ничего узнать.
— Понимаю.
— Ты должен изучить все, что можно, о Молохе.
— Кто он?
— Враг. Древний бог, переродившийся как аватар. Пифия предсказала, что в будущем он убьет твою мать. Мы пытались изменить это будущее, но пока не преуспели. Если она узнает о пророчестве, то умрет.
Он застыл, а в его серых глазах промелькнул страх. Я отреагировала точно так же, когда впервые осознала значение пророчества.
— Вырванный глаз принадлежал Молоху?
— Да.
— Поэтому ты выглядишь иначе?
— Да.
Я сняла с полки безымянную книгу и положила на стол перед ним. Он открыл ее и принялся разглядывать страницы, заполненные моим почерком и иллюстрациями магических знаков.
— Здесь все, что мне известно о Молохе на данный момент. Эта книга не должна покидать этот дом. Прочитай ее тут и выучи на память. Справившись, ты должен отправиться к дедушке и узнать как можно больше подробностей о Молохе. В прошлом Молох пытался вторгнуться в Шинар. Дедушка может рассказать тебе больше. Ты должен выяснить, чего нам опасаться, и мне нужно, чтобы ты оберегал маму. Если ты увидишь любой намек на Молоха или его дерьмоголовых жрецов, ты должен тут же мне об этом сказать. Делай что угодно, чтобы не позволить Кейт с ними встретиться.
Далекий крик орла эхом прозвенел в моей голове. Турган.
Я позволила взгляду орла развернуться в моем сознании. Дом Ника появился в фокусе, как видение, сотканное из сети светящихся нитей. Турган повернул голову. Большая волчья фигура приближалась к нам, мчась на полной скорости по темной улице.
Что еще за…?
У входной двери Ника остановился волк. Он был огромным — крупнее любого дикого волка, что я видела. Оборотень. Их звериные формы были крупнее, чем у их животных двойников.
Волк уселся на задние лапы и осторожно поскребся в дверь. Мгновение спустя она распахнулась. Тело волка взметнулось вверх вихрем из костей и плоти, и на пороге Ника предстала обнаженная женщина с длинными светлыми волосами до пояса.
Эмм…
Дамочка повисла у Ника на шее. Орел мельком увидел ее лицо, и я чуть не свалилась со стула. Что?
Он подхватил ее, занес внутрь и захлопнул дверь ногой.
У Николаса Фельдмана, рыцаря-защитника атлантского капитула Ордена, образчика рыцарской добродетели, был бурный роман с Десандрой Крал, альфой клана волков.
Я поспешила слезть со стула. Мне нужно это видеть.
— Куда ты? — спросил Конлан.
— Мне нужно идти.
— Я пойду с тобой.
— В следующий раз. Но ты все равно можешь кое-что для меня сделать. Для начала, прочитай эту книгу. Затем прогуляйся до бульвара Шрайкера на краю Улья. Там в одной из развалин торчит деревянный столб с телефонным проводом, который я этим утром перерезала. Если его починили, перережь снова. Не попадись никому на глаза.
Братишка улыбнулся.
— Будет сделано.
Я продиктовала ему номер телефона.
— Нигде его не записывай. Позвонишь мне завтра, как магия отступит, и расскажешь, как все прошло.
Я была уже в дверях, когда он меня окликнул:
— Джули…
— Да?
— Ты винишь маму в случившемся?
Я остановилась и развернулась. Когда Кейт омыла мою кровь своей, она создала между нами магическую связь, позволившую ей подавлять мою волю. Следующие несколько лет, я была магически привязана к Кейт. Я чувствовала ее все время. Я не могла указать ее точное местонахождение, но я знала, в каком направлении ее искать даже на приличном расстоянии. Я чувствовала, если она ранена, а если она давала мне прямой приказ, я была обязана подчиниться.
Такой приказ она отдала мне лишь однажды и из наилучших побуждений. Потрясение от подавления моей воли преследовало меня годами. Это было глубочайшее оскорбление, какое мне только приходилось пережить.
Связь между нами прервалась со смертью Кейт. Она умерла на считанные секунды, но этого хватило меня освободить. Свобода была агонией. Оборванная связь оставила зияющую рану в моей душе, и мне понадобилось долгое время, чтобы исцелиться. Мой дядя Хью пережил подобное — однажды, он тоже был связан с дедом. Если бы не он, я бы страдала еще больше.
Я бы лучше умерла, чем пережила это снова. И это были не слова на ветер. Если кто-нибудь еще раз попытается связать меня, я перережу себе горло.
Конлан ждал ответа.
— Я не виню ее. Она пыталась спасти мне жизнь. Конлан, я очень сильно люблю Кейт. Она, Кэрран, ты и бабушка — вами я дорожу больше всего. Вы моя семья. В этом огромном мире со всеми его знаниями, богатствами и удовольствиями, важны лишь любимые люди. Прочитай книгу и позвони мне завтра.
