— Подожди, — теперь уже фейка схватилась за мои руки, впадая в крайнее волнение. — Правильно ли я поняла — Чары наделили тебя способностью обращать вспять действие самого страшного и незыблемого Закона Высоких Холмов?
Отчего-то всё ещё страшась произносить это вслух, я лишь медленно моргнула, давая понять Ирмине, что она не ошиблась.
— Вот только не обращать вспять. Я пока не знаю, могу ли возвращать утраченное, но точно могу даровать новое.
— Неважно! Это же Чудо! — вскричала фейка и тут же, испугавшись того, как громко это получилось, прикрыла рот ладонью. — Чудо! Со времен Созидателей* подобное считалось невозможным.
Из невероятных ясных глаз Ирмины вдруг пролились дорожки светлых слез. Поразив меня до глубины души, девушка опустилась на каменную поверхность выступа и, обняв меня за талию, прижалась щекой к моим коленям.
— Юля, дорогой мой долгожданный друг, клянусь, я буду преданна тебе.
Мои руки сами собой легли на её пышные яркие волосы и осторожно огладили их. Неожиданно для самой себя я беззвучно разрыдалась. Я плакала по самой себе, так внезапно и фатально попавшей в дьявольскую круговерть смертельных событий чужого мира. Плакала по тем прекрасным, но обреченным душам, так сильно изломанным, что сердцу в груди становилось тесно от распирающего его сострадания. Плакала по оставшимся на Земле маме и бабушке, по которым чудовищно сильно скучала и которых, возможно, мне было не суждено увидеть никогда.
В итоге мы с Ирминой сцепились каким-то спасительным объятием, то плача, то смеясь, то просто замолкая, бесконечно счастливые от того, что сумели обрести друг друга.
Наконец, выплеснув накопившиеся эмоции и подуспокоившись, мы в сопровождении Триана вернулись в мои покои. Гвардеец остался на своем посту в общей гостиной, а мы с Ирминой решили заняться делом.
На столе в служившей мне и столовой, и кабинетом комнате громоздились высокие стопки разномастных книг. Старательный Дан ответственно подошел к поручению и как следует перешерстил дворцовую библиотеку в поисках подходящих для моих изысканий фолиантов.
— Так что же делать с Замфиром? — спросила подругу, открывая первую попавшуюся под руку книгу.
— Попробуй воспользоваться моим методом, — усевшись с ногами на небольшой двухместный диванчик, так же, как и я с книжкой за компанию, посоветовала Ирмина.
— Это каким же?
— Подразни его и посмотри, что случится.
***
Дразнить короля Железного Двора с самого начала не казалось хорошей идеей. Но никаких других способов добиться аудиенции придумать я так и не смогла. Попытки подкараулить правителя у дверей его покоев ни к чему не привели. В умении ускользать непойманным, Замфир оказался похлеще «Неуловимых мстителей». В итоге, устав от сомнений, я отважилась на рискованную авантюру.
Правда, привлекая к её воплощению Ирмину, я была совсем не готова к тому образу, который она решила на меня примерить.
— Я в этом не выйду! — заявила, уперевшись руками в дверной проём.
— Выйдешь, ещё как выйдешь! — возражала фейка, крайне гордая собой и своими усилиями по моему преображению.
Она толкала меня под зад, побуждая отпустить руки и не упрямиться. Наблюдающие весь этот водевиль кобольды — вся троица в полном составе — не таясь, веселились за наш счет. Иногда даже закрадывалась мысль, что они избрали меня своей Госпожой просто от того, что я постоянно попадала в какие-то трагикомичные истории, без конца снабжая простокровных фейцев поводами для веселья. А хорошенько повеселиться кобольды ой как любили.
— Ты с ума сошла! — разорялась я, костеря саму себя на все лады за то, что пошла на поводу и позволила сотворить с собой не пойми что. — Проще пойти голой, чем в этом платье.
Если я думала, что прежние мои наряды были провокационными, то сегодня, с лёгкой руки рубиноволосой сиды, это понятие совершенно точно достигло нового уровня.
Будуарное нечто, которое подруга напялила на меня, представляло собой длинное платье-чехол цвета розовато-бежевой пудры. Платье усеивали россыпи мельчайших золотистых кристаллов, от чего при каждом движении я вся вспыхивала теплым светом, точно праздничная гирлянда. Корсаж плотно облегал грудь и имел вырез в форме сердца. Лишенный бретелей, он сидел так низко, что едва прикрывал ареолы.
Мне было страшно в нём даже глубоко вздохнуть. Воображение зацикленно рисовало момент возможной очень неловкой ситуации. Вдобавок к этой скандальной детали, платье могло похвастаться ещё и разрезом, который оголял не только ногу, но и часть тела выше. Чтобы нежная ткань не разошлась по сторонам, края стягивала замысловатая шнуровка, выполненная в неожиданно контрастном ярко-алом цвете. Она, словно неоновая вывеска, буквально вопила: «Смотри сюда!». И что самое неловкое, всякому последовавшему данному указанию сразу становилось ясно — белья подобная конструкция не предусматривает…
Но наиболее ошеломительный эффект «голого платья» достигался не вызывающим декольте, не цепляющим взгляд блеском и даже не отмеченным алым фривольным разрезом. Невероятно красивым, и в то же время бесконечно вызывающим, наряд делал его цвет. Он столь точно совпадал с оттенком моей кожи, что я самой себе казалась в нем совершенно раздетой.
— Голой ты не произведешь нужного впечатления, — сдув упавший на лицо непослушный локон, возразила запыхавшаяся Ирмина.
— В этом тоже! — насуплено пропыхтела я.
Сопротивляться фейке долго оказалось невозможно. Как истинная Высшая, она оказалась намного сильнее и с легкостью подавила бунт. Я таки вылетела вперед, в одну из комнат, предоставленных в мое распоряжение. Осмотревшись, поняла, что она самая крайняя, дальше следовала гостиная, общая для всех апартаментов на коронном этаже.
— По-моему, ты неправильно меня поняла. Я хочу поговорить с королем, а не затащить его в постель.
— А по-моему, самая непонятливая тут у нас ты, — настаивала фейка. — Если бы Замфир желал разговаривать, он бы уже давно так и поступил. Так что надень-ка ты лучше на шею вот это.
Ирмина протянула длинную бархатную ленту с нежно позвякивающими колокольчиками на концах. — И делай всё в точности так, как тебе скажет мудрая «тётушка» Ирмина.
— Что это за сбруя? — сообразив, что лента ни что иное как бархатка, я сильно напряглась, услышав пришитые к ней колокольчики. — Ты думаешь, меня нужно сделать еще заметнее? — указала на и без того сверх всяких мер вызывающий прикид. — Чтобы все фейцы в радиусе километра не только видели, но ещё и слышали, как я приближаюсь?
Сида с философским видом пожала точеными плечами.
— По преданиям, в эпоху Древних Королей трельги на шее носили только самые любимые наложницы правителей. Это были честь и символ… — начала пояснять Ирмина.
— Символ чего? Козы с колокольчиком? — прервала её, вспылив от волнения.
Ни капли не обидевшись, Ирмина, посмеиваясь, фыркнула.
— Вообще-то, некоторые из них и в самом деле были ещё те козы. Но ты меня отвлекла. Так вот, учитывая историю этого украшения, его наличие на тебе заставит короля желать лишь одного…
— И чего-же? — не скрывая своего скепсиса, я всё же позволила сиде повязать бархатку себе на шею, так, чтобы её длинные, издающие мелодичный перезвон концы свободно спускались по спине.
— Разумеется он будет желать её снять.
Видя моё искреннее недоумение, Ирмина снова засмеялась.
— Дело в том, что снять подобное украшение с наложницы может лишь тот, кому эта самая наложница принадлежит.
— Но я не его наложница и принадлежу сама себе.
— Вот именно! А значит бархатка с трельги станет для Замфира и вызовом, и искушением.
— То есть, ты намекаешь, что вот этого, — я показала на свои волосы собранные в высокий, завитый крупными локонами хвост, — ни вот этого, — обратила её внимание на ярко подкрашенные черным глаза, — ни этого, — в очередной раз обрисовала контуры голого-платья и выставив в разрез ногу в алой туфельке на очередном убийственном каблуке, — недостаточно, чтобы ошеломить и искусить?
