Граф Наварро повернулся ко мне с ироничной улыбкой.
— Ваше Высочество, если я правильно понял, вы только сделали мне предложение руки и сердца? — спросил он, внимательно глядя мне в глаза.
Только теперь до меня дошло, что именно я высказала вслух. Сердце грохотало в груди, плечи дрожали — теперь уже не от холода, а тело хранило память о тепле сильных рук, которые несли меня через тёмный потайной ход. Разум кричал о том, что стоило бы заткнуться или отшутиться, но странная удаль одержала верх.
— Да, вы поняли верно, — со смехом и вызовом ответила я.
Ожидала насмешки или серьёзной лекции о политике и правилах, но граф Наварро молча поднялся и подошёл ко мне. Я удивлённо вжалась в кресло, одеяло выпало из рук и укатилось куда-то на пол. Армандо встал на одно колено, склонил голову, а потом поднял на меня взгляд, в котором читалась такая дикая боль, что мне стало не до веселья.
— Ваше Высочество… Лучиана. Я люблю вас, и с равным удовольствием пойду по вашему приказу и под венец, и на плаху. Если вы говорите серьёзно, я готов рискнуть и репутацией, и жизнью, и просить у Короля вашей руки. Если нет — не терзайте понапрасну моё сердце, и прошу, давайте навсегда забудем этот разговор.
Я замерла в попытках придумать достойный ответ, но подходящие слова всё никак не приходили на ум. Вместо ответа я наклонилась к лицу графа и едва ощутимо коснулась губами его губ. Хотела отстраниться, но он мягко притянул меня к себе и углубил поцелуй.
В этот момент я забыла обо всём на свете: и долг, и ужасны сегодняшнего дня мгновенно стёрлись из памяти. Остался только океан неизведанных, новых для меня эмоций.
Когда граф отстранился, я выдохнула и, глядя в омуты бездонных глаз, сказала:
— Я тоже люблю вас, граф, и тоже готова рискнуть.
Откинувшись на спинку кресла, я на миг прикрыла глаза, а потом потянулась к бутылке и сама наполнила бокал.
— У нас есть шанс. Если я полностью объясню отцу ситуацию, быть может, он согласится. К тому же, он хорошо знает вас, и… — я вынырнула из череды планов, которые уже один за другим проносились в воображении, заметив, что Армандо всё ещё стоит у моих ног, пряча лицо в пышном подоле юбки.
Я осторожно коснулась жёстких чёрных волос, и лишь после этого он поднял голову.
— Ваш отец, быть может, и одобрит, но что скажут дворяне? — спросил он, поднимаясь с колен.
— Те самые дворяне, которые в десятки раз беднее вас? Которые бледнеют от одного вашего взгляда? Быть может, они скажут, что стоит внимательнее относиться к тем, кто получил титул за чиновничью службу. В вас ведь течет королевская кровь, вы знаете местные порядки. Думаю, многие из придворных вздохнули бы с облегчением, стань вы королем. Но вот удастся ли бедить отца… — протянула я, из-под опущенных ресниц наблюдая, как граф подходит к мольберту, поднимает кисть, которую я обронила, когда один из слуг Лайонэла зажал мне рот, и внимательно рассматривает картину.
— Если… всё получится, то я хочу, чтобы эта картина стала вашим свадебным подарком мне, — тихо сказал Армандо.
Армандо
Я шёл по коридорам дворца, почти ничего вокруг не замечая.
Два дня назад мы с принцессой написали королю два письма, в которых постарались как можно полнее объяснить ситуацию Его Величеству. Вчера прибыл гонец с приказом для меня — срочно явиться во дворец. Лучиане было велено остаться в замке и чем-нибудь занять принцев.
Я верхом добрался до дворца в столице, и теперь приближался к кабинету монарха. С каждым шагом наша с Лучианой идея казалась мне всё глупее и глупее, но вспоминая вчерашний вечер, когда она рисовала, я сидел рядом и потягивал вино, и мы обсуждали современную поэзию, я ощущал непривычное тепло и уют, готов был провести так же каждый вечер оставшейся жизни. Ради этого рискнуть стоило.
Надежды мои разбились вдребезги, стоило лишь встретиться взглядом с Королём. Его почти белые, острые как вершины заснеженных гор глаза сильно контрастировали с рыхлой грузностью тела. И хоть на вид Король казался добрым стариком, я прекрасно знал, что означает этот его холодный, почти безэмоциональный взгляд.
— Граф Наварро, вы что, могли с ума? — медленно заговорил Король, как только я выпрямился после вежливого поклона. — Я могу понять Лучиану — молодая, амбициозная, ещё девчонка, но вы! Почему вы не доложили мне о кражах и нападении?
Я вдохнул, приготовившись объясниться, но Его Величество поднял руку, призывая к молчанию.
— Не отвечайте, сам знаю — всё ваша дворянская честь, будь она неладна. Просить помощи, чтобы разобраться с мелкой кражей… Вы бы не стали. Но скажите на милость, как вы могли не заметить опасность под самым носом? Как посмели поставить под угрозу жизнь и честь моей единственной дочери?
Глядя в хмурое лицо Короля, я понимал, что оправдываться бессмысленно. Теперь оставалось лишь с достоинством выслушать собственный приговор.
Чувства будто замёрзли, мечта о том, как я буду обнимать хрупкую, но такую энергичную Лучиану, как сниму с её плеч венчальную сорочку, показалась далёкой и бессмысленной. В лучшем случае меня лишат титула, хотя, полагаю, этим дело не ограничится. Впрочем, за то, что подверг принцессу опасности, я готов был принять любое наказание. Главное сейчас — обезопасить её от любых возможных последствий, в том числе и от гнева отца.
— И вы всерьёз полагаете, что поруганная принцесса может занять трон? Выйти замуж за достойного человека? Если вы лжёте, и этот мерзавец Лайонэл успел опорочить её, то мне придётся сослать её в женский храм! Ваши действия поставили под угрозу не только саму Лучиану, но и целую династию.
Король вопросительно взглянул на меня, и я понял, что только теперь могу говорить.
— Я согласен со всеми обвинениями, предъявленными мне, но принцесса Лучиана чиста. Любая повитуха докажет это.
— Однако ни одна повитуха не заткнется рты столичным сплетницам, — проворчал Король, прохаживаясь вдоль длинного деревянного стола. — Так что мне придётся принять меры, если я не хочу допустить бунта. Принцесса отправится в монастырь, а что до вас… Думаете, отправлю в отставку или казню? Нет, вы будете разгребать тот бардак, который возник по вашей милости.
Король хлопнул ладонью по столу — обычно это означало, что он принял решение и спорить бесполезно, однако мне уже нечего терять.
— Обязательно ли заточать Её Высочество в храме? Разве не достаточно просто лишить её права на корону?
— Защищаете её, — с горечью улыбнулся Король, взглянув на меня с толикой одобрения. — Зачем вам это сейчас, когда она уже бесполезна?
— Если вы сохраните её свободу, я снова попрошу её руки, — уверенно сказал я. Слабая надежда на хоть сколько-нибудь счастливый исход вновь забилась в груди.
— Возьмете в жены обесчещенную женщину? В таком случае рано или поздно вам придётся оставить должность советника. Не выгоню я — выживут придворные. Такой колоритной паре явно не место в столице, — Его Величество смотрел на меня удивлённо, но голос его всё ещё звучал ровно.
— Принцесса невинна, — повторил я, — и достаточно и того, что я уверен в этом. Если оставлю службу, займусь морской торговлей — расширю кампанию отца. Промышленники с дворянской честью считаются редко.
— Из дворцовых кабинетов в доки, к просмоленным доскам, грубым рабочим и складам, кишащим крысами. Незавидная карьера. Вы пойдете на это, граф? — Король остановился, смерил меня оценивающим взглядом.
— Да, — я ещё ни разу в жизни ни в чем не был так уверен.
Груз боли отчасти упал с плеч — теперь я больше всего волновался о том, как Лучиана воспримет столь печальные новости. Согласится ли она стать женой не будущего короля, а торговца?
— Ну что ж, мой вердикт… — Король замолчал, будто нарочно тянул время. — Вы не заметили у себя под носом подстрекателя, вора и насильника, подвергли жизнь принцессы опасности. Однако вы всё же сумели её защитить. Не самое достойное поведение для будущего Короля, однако и эту историю мы сумеем обратить в пользу династии.
