задавленными одним из этих монстров.
— Если бы не ты… — слезы покатились из глаз Рубин. — Я бы не удержалась на месте и побежала. И погибла бы!
— Все позади, — прошептал Ерион, не отрывая носа от ее виска. — Я рядом с тобой.
Рубин почувствовала, как его губы касаются кожи ее щеки. Дыхание перехватило на вдохе от этой ласки. Грехопадение не за горами. Она ведь именно это намеревалась получить от Ериона? Отчего же сейчас медлит? Нужно всего-то голову повернуть и встретить его губы. А там как пойдет… Но не может. Застыла в моменте, где повернуть голову означало разрушить чары столь нежного и ласкового прикосновения.
— Мне холодно, — сдавленно шепнула Рубин и сразу же дернулась под Ерионом.
— Сейчас согрею тебя, — он быстро встал и поджег еще один большой куст.
Рубин села у огня и стерла слезы со щек. Ерион опустился на землю за ее спиной и обвил руки вокруг талии Рубин, вытягивая ноги и прижимая ее спиной к своей груди. И она позволила.
— У тебя на груди юни, — произнесла принцесса, считая, что после всего случившегося за эту ночь имеет полное право задать этот вопрос мужчине, который ее обнимал. — Что она делает?
— Защищает меня, — ответил Ерион.
— Ты с ее помощью создаешь свое марево?
— Да.
— А много таких юни на твоем теле? — Рубин опустила глаза на правую руку Ериона, которая сейчас выглядела точно так же, как и левая его рука.
— Нет, — произнес он.
— Твоя правая кисть… — Рубин остановила себя, подбирая слова. — Почему сейчас она выглядит нормальной?
— Мана скрывает то, что я не хочу показывать, — голос Ериона стал заметно тише.
— И насколько много… ты не хочешь показывать?
Ерион не ответил.
— Сколько времени у тебя осталось до дня гибели центра жизни в груди? — озвучила новый вопрос Рубин.
Ерион снова не ответил.
— Десять лет? — предположила она.
Молчание.
— Пять?
Опять молчание.
— Ты можешь сказать?! — Рубин вырвалась из его объятий и подскочила на ноги.
— А что это изменит? — спросил он ее.
Она прижала ладонь ко лбу и зажмурилась.
— Ты сказал, что я владею силой маны. Что у меня за дар?
— Целительство, — Ерион тоже встал. — Я вправил тебе плечо, но полностью восстановила тело ты сама. Царапины на твоей коже… Их ты тоже вылечила сама. И мы с тобой не умерли от переохлаждения, потому что ты исцелила нас обоих.
— Хорошо, — кивнула Рубин. — Объясни мне, как этим пользоваться.
— Чтобы использовать ману, ты должна ее почувствовать. Пока в тебе этого внутреннего осознания нет, все твои способности такие же непредсказуемые, как молнии в небе. Сможешь уловить движение потоков маны через твое тело — поймешь, как ими управлять. А затем начнешь тренироваться и оттачивать мастерство.
— Звучит до безобразия просто, — Рубин вскинула руки. — Но я ничего не чувствую! И до момента моего попадания в тот злополучный лес я не умела лечить себя.
— Это маловероятно, — отрицательно покачал головой Ерион. — Возможно, твои родственники не рассказывали тебе. Неужели не было случаев, когда ты чудом исцелялась за одну ночь?
— Волхвы помогали, — пожала плечами Рубин.
— Или ты помогала сама себе, а тебе говорили, что это волхвы?
Рубин насупилась.
— Я никогда не слышала о повелителях маны, которые умели бы исцелять. Возможно, ты знаком с кем-то из них? Они могли бы подсказать, как обуздать этот дар.
— Мне жаль тебя огорчать, но из ныне живущих повелителей силы целителя я знаю только одного — тебя.
Рубин поморщилась.
— Это настолько редкий дар?
— Не просто редкий. Это дар, из-за которого тебя могут запереть и убить.
— О чем ты? — Рубин отступила от него на шаг.
— Волхвы знают способы, как погрузить человека с даром в беспробудный сон, а повелители силы выкачивают из него целительную ману до тех пор, пока тело не погибнет. Ты же понимаешь, что повелитель силы ничего не создает сам, он лишь преобразует ману в особую форму, которой способен управлять. Для меня эта форма — дар света и огня. Для тебя — дар исцеления. Люди добывают ману из месторождений и заряжают ей юни, пользуясь услугами повелителей силы, способных это сделать. Не станет таких, как мы, от месторождений маны для людей прока не будет. От этих месторождений мы с тобой не зависим. Для нас мана есть повсюду. Она пронизывает все, что нас окружает, и мы улавливаем ее, собирая через центр своей жизненной силы. Месторождения — это особые ее скопления, из которых можно получить сразу много маны и создавать из нее сотни и тысячи юни ежедневно.
— А те повелители силы, кто занимаются созданием юни… Они долго живут?
Ерион склонил голову, будто за свой ответ испытывал личную вину.
— Десять лет, если повезет. И год — если нет, — озвучил он.
— Хочешь сказать, что таких как мы сначала находят, затем обучают, а потом отправляют на работу к месторождениям, где смерть настигает в течение десяти лет?
Рубин сама не верила в то, что говорит. Истории про ману и юни, которые рассказывал ей отец, никогда не касались того, как именно все это работает. Есть повелители силы — есть простые люди. Одни служат ордену Повелителей, другие — королям. Орден дарует благо всем людям во всех королевствах! Выходит, что не все так просто… Отсюда закон о наказании за укрывательство одаренных детей? Отсюда кара за его нарушение? В каком мире она живет? Что знает о народе, которым управляет ее отец?
— Покупая у волхвов юни, люди не задумываются о том, что на каждом из них значится чье-то имя. Это цена за мироустройство, в котором каждому отведена своя роль. Я рассказываю тебе то, о чем не должен говорить. Это знание передается от Верховного повелителя силы каждому из своих учеников. Несогласных с установленным порядком казнят «гонцы смерти» — самые сильные представители ордена Повелителей. Расскажешь кому-то о том, что я открыл тебе этот секрет, гонцы придут за мной. И за тобой. В мире маны ты либо выживаешь, как умеешь, либо погибаешь.
— Ты же можешь передать меня в орден и излечить свой недуг, — она с болью во взгляде смотрела
