— Видишь ли, — мужчина сложил пальцы домиком на могучей груди. Даже в своем солидном возрасте он выглядел крепким и внушал чувство опасности. — Рейг хочет уехать.
Уехать? Я безотчетно подалась вперед, ловя каждое слово собеседника.
— Да, после свадьбы. Ему никогда здесь не нравилось. Наши порядки, законы. Значительный кусок жизни он провел за границей, вдали от семьи. А мне бы хотелось, чтобы он был частью семейного бизнеса.
— И чего вы ждете от меня? Какой помощи?
Получается, когда мы распишемся — или правильнее сказать, если? — Рейг увезет нас с Молли в неизвестном направлении? Опять он не обсудил со мной свои планы, все решил сам.
— Я надеюсь, что ты приложишь максимум усилий и убедишь его остаться, — гость сидел спиной к свету, и на его лицо падала глубокая тень, но в полумраке ярко сверкали голубые глаза, такие же как у Призрака. — Тогда ты, несмотря на все свои недостатки, привычку дерзить и внебрачного ребенка, сможешь рассчитывать на мое покровительство.
— Молли рождена в браке.
— И она тоже оборотень, верно? Сокровище, жемчужина. Знаешь, как ценят в нашем обществе женщин-перевертышей? Подумай, какая судьба ее ждет, если вы уедете. Рейг возомнил себя одиноким тигром, считает, что никто ему не нужен, что семейные связи можно оборвать безболезненно. Но для оборотня жить в мире людей, без поддержки себе подобных, — опасный выбор.
— Не просто же так он бежит отсюда, от вас. Значит, есть причина.
Устав от бездействия, Молли захныкала, и я принялась развлекать ее новой погремушкой, подаренной Призраком. Теперь наш разговор проходил под шорох маленьких шариков, катающихся внутри пластмассовой сферы.
— Рейг еще мальчишка, максималист. Слишком вспыльчив, слишком категоричен. Но он мне нужен. Кто-то со временем должен занять место главы клана. Бриф? Ты его видела. Какой из него наследник. Оборотни его не примут. А Рейга при всех его тараканах уважают. Он силен. Ни у одного тигра из наших нет такой скорости. А когти! Ломают сталь. Мой сын — особенный даже среди перевертышей.
Играя с Молли, я думала о словах будущего свекра.
Хотела ли я уехать, оставить за спиной привычные пейзажи и начать жизнь в новом месте? С чистого листа. Чем дольше я рассуждала, тем яснее видела: ничто не держит меня в этом городе. Родители — холодные, жестокие дельцы, торговцы живым товаром, отец Молли — предатель самого гнусного толка, настоящих подруг у меня нет, а ненастоящие потерялись в круговерти невзгод.
До встречи с Призраком я была одинока.
— Помоги мне, девочка, — вожак поднялся на ноги, темная фигура, выросшая напротив окна. — Скажи ему, что никуда не поедешь. Вынуди его остаться.
Вечером, когда Рейг вернулся, мы снова занимались любовью. На этот раз наша близость была тягучей и неспешной. Мы наслаждались друг другом на кровати, на смятых атласных простынях, а не посреди ночной гостиной, где каждый обитатель дома мог нас застукать.
— Ты хочешь уехать? — я долго сомневалась, прежде чем начать этот разговор. Решилась, когда мы сидели на полу спальни на мансардном этаже, а Молли лежала на ярком развивающем коврике и завороженно трогала подвешенные к нему игрушки.
— Отец приходил. — Рейг не спрашивал — утверждал.
По плечам пробежала дрожь, я кивнула.
— Поверь, это не те люди, рядом с которыми тебе захочется растить ребенка. Там у меня свой бизнес. Успешный. Прибыльный. А главное, легальный.
Странное уточнение. Слишком растерянная, я предпочла не вдаваться в подробности.
— Но Молли… Как она найдет себе пару? У нее же тоже должен быть истинный.
Призрак взял меня за руку.
— Думаешь, оборотни есть только здесь?
Глава 20
Свадьбу назначили на последний день лета. Для себя я твердо решила плыть по течению и не забивать голову плохими мыслями.
Неделя — и эффект препарата рассеется, но женятся же люди, не будучи истинными парами. И влюбляются, и сходятся, и заводят детей. Их толкают друг к другу химические реакции в мозгу, общие интересы, схожесть темпераментов. Дружба и привычка связывают прочнее цепей. Так почему у нас с Призраком все должно закончиться вместе с действием препарата? Не будет сладкого запаха идеальной пары — останется иное: потрясающая близость, умение чувствовать и понимать друг друга с полуслова, воспоминания о часах, приятно проведенных вдвоем.
По-моему, отличный фундамент для любви. Мы уже заложили его основу и продолжаем закладывать каждый день. Строить наши отношения кирпичик за кирпичиком. Взглядами, улыбками, ласками я постепенно привязываю к себе дикого зверя, чтобы, когда цепи истинности спадут, ему не захотелось убегать в лес.
Навязанные чувства сменятся настоящими. Возможно, уже сменились.
Зачем тогда переживать?
Последнюю неделю я купалась в счастье. Сама была им. Огромным ослепительным сгустком радости. Счастье пульсировало внутри. Яркое, золотистое, солнечное, распирало грудь. Мягким пухом окружало со всех сторон.
Счастье. Счастье. Счастье.
Его было так много! Я им захлебывалась. Тонула в эйфории и каждый день, каждую секунду, каждый миг ощущала себя пьяной и удивительно живой.
Мы с Призраком ходили по ресторанам, гуляли в парках, ночью занимались любовью и засыпали в объятиях друг друга. Иногда Рейг показывал фотографии дома, куда мы собирались переехать после свадьбы, но чаще грозился купить новый для большой и шумной семьи, которая у нас обязательно будет. Он сказал, что хочет троих детей. Я подумала, что такому мужчине, как Рейг, готова родить сколько угодно, лишь бы позволило здоровье.
Порой эта мысль — мысль об испорченном на базе здоровье собирала над моей головой темные тучи. Солнце пряталось за облака. На чистое голубое небо набегала хмарь, и начинался дождь, короткий, но сильный.
Мы с Рейгом не предохранялись. Он не спрашивал, принимаю ли я таблетки, не тянул в кровать презервативы и с удовольствием накачивал меня спермой, не думая о последствиях. А я хотела от него ребенка. Хотела залететь, даже несмотря на то, что мой организм еще не оправился после первых родов. Общий малыш привязал бы Рейга ко мне. Беременную самку оборотень не бросит, даже если уличит во лжи. Даже если она вдруг окажется не истинной его парой.
Ничего не получалось. Мы любили друг друга, как оголтелые, но месячные пришли в срок.
Что, если я не смогу троих? Ни одного больше не смогу?
Дар Молли удалось запечатать со второй попытки. С помощью Призрака, заменившего ей на ритуале отца. Ему вообще шла эта роль. Образ заботливого папочки. Огромный сильный мужик с младенцем на руках — все дамы в округе провожали нашу пару завистливыми взглядами.
— Теперь жди восьмилетия, — сказал Рейг, отдавая мне уснувшую после обряда малышку.
— Судорог больше не будет? — уточнила я и почувствовала невероятное облегчение, когда в ответ зверь уверенно кивнул.
На следующий день мы оправились покупать мне свадебное платье.
Женой я должна была стать во второй раз, а шикарный белый наряд из кружев и шифона примеряла впервые. С Хаконом мы просто расписались, никакого торжества не было. Ни гостей, ни зала в ресторане, украшенного цветами и шариками, ни ощущения праздника.
— Мне хотелось бы фату, — призналась я Призраку на пороге модного свадебного салона в центре города.
— В чем проблема? — не понял тот. — Думаю, выбор здесь огромен.
— Наверное, это не совсем уместно, — с восторгом я пожирала взглядом бесконечные ряды платьев на вешалках. — Фата — символ невинности, а это мой второй брак, и у меня есть ребенок.
— Глупости, — зверь хмыкнул и жестом подозвал консультанта, девушку в строгом брючном костюме черного цвета. — Алва, — прочитал он имя на бейдже, — это моя невеста, и она хочет самую роскошную фату, какая у вас только найдется.
— Конечно, но фата должна сочетаться с платьем, — заметила Алва.
— Значит, подберите ей к самой роскошной фате самое роскошное платье.
Повисла неловкая пауза. Консультант вежливо улыбалась. Я взглядом показывала Призраку на дверь.
