***
Габриэль увидел смущение в глазах Майи, когда подставил для нее свою шею. Он мог дать ей запястье или предплечье, но хотел чувствовать ее тело, когда она возьмет его вену и начнет пить кровь.
Назовите его эгоистом, но Габриэль хотел испытать удовольствие от того, как Майя станет прижиматься к нему, пока берет его кровь.
- Вонзи свои клыки в меня, - приказал он, указывая на вену, которая заметно выделялась под кожей. - Сюда. Я хочу почувствовать тебя прямо здесь.
И ты не остановишься, пока не насытишься. А если осмелишься прекратить, прежде чем с тебя станет достаточно, то наказание последует незамедлительно.
- Я не хочу навредить тебе, - пробормотала она.
Габриэль удивился тому, что у нее хватало сил сопротивляться голоду, который отчетливо отражался в ее глазах.
- Не навредишь. А теперь пей, или я тебя заставлю. - Его голос стал хриплым, потому что он уже возбудился от осознания того, что часть его скоро будет внутри Майи.
Она прижалась ближе и, наконец, наклонила голову к его шее.
Мягкие губы коснулись его кожи. Габриэль не мог подавить ту дрожь, которая промчалась вниз по телу от места ее прикосновения до больших пальцев ног.
- Кусай, Майя, ну же, - призывал он ее. Габриэль в жизни ничего так не хотел, как ощутить ее зубы в своей шее. Он чувствовал, как Майя медленно клыками задевает кожу над его веной, которая уже готова лопнуть. Затем, открыв рот шире, она глубоко вонзила их в шею.
Когда Майя сделала первый глоток, он вздрогнул.
За долгую жизнь, Габриэль ничего подобного не испытывал. Да, она и до этого кормилась от него, но при этом находилась без сознания и пила из запястья. Майя не запускала в него клыки.
Никто и никогда не кусал его за шею... не было возлюбленной, которая в пылу страсти могла бы так сделать. Он знал, что подобное распространено среди вампирских пар, но не для кормления, а для усиления возбуждения.
Габриэль был совсем не готов к реакции своего тела на этот укус.
Рай. Иначе не опишешь. Появилось ощущения покалывания, словно от электрического тока, и тепло разлилось по каждой клеточке его тела, обвилось вокруг позвоночника и сосредоточилось в паху. Вся его сущность гудела от осознания происходящего.
Несмотря на халат, который был надет на ней, он чувствовал тело Майи так, будто она сидела голой у него на коленях. Словно искры летели от ее тела к нему, и маленькие электрические разряды танцевали между ними. Но их тела разделяло слишком большое расстояние.
- Обхвати меня ногами, - прошептал Габриэль ей на ушко. Без возражений она пододвинулась ближе, и он помог ей оседлать его.
На мгновение Габриэль задумался, а правильно ли поступает, что пользуется ситуацией, но было уже слишком поздно: он хотел ее настолько близко, насколько только мог себе позволить. Его тело жаждало ее.
С каждой каплей крови, которую Майя забирала, эйфория в голове Габриэля возрастала. Он никогда не чувствовал такую свободу, такую легкость, такое блаженство. Ничто не волновало его в этом мире. Одиночество стало словом из прошлого. А боль словно исчезла, так как само ее понятие стало неправильным.
Запустив руку в волосы Майи, Габриэль ближе притянул ее к шее, не желая, чтобы девушка останавливалась. Она определенно заметила, как его эрегированный член прижался к ней, но все же не отстранилась. Другой рукой он скользнул к основанию ее спины и пальцами сжал попку.
Майя ответила на оказываемое давление: передвинулась так, чтобы тереться клитором о его жесткую длину.
Габриэль не смог сдержать громкий стон, слетевший с его губ. Он глубоко вдохнул, втягивая запах Майи. От нее исходил аромат присущий возбужденной и страстной женщине.
Габриэль знал по собственному кормлению от человека... прежде чем перешел на кровь в бутылках... как сексуально пить из чьей-то вены. Если бы он был джентльменом, то проигнорировал бы свое возбуждение, остановил ее и не воспользовался бы моментом.
Но последнее, о чем ему хотелось думать, так это как вести себя по-джентльменски.
Черт, Габриэль возжелала ее, как только увидел. Мог ли кто-нибудь обвинить его за небольшой кусочек рая, которым он будет наслаждаться до тех пор, пока она не начнет сопротивляться?
Неужели кровь так одурманивала, что Майю не волновало, кто прижимался к её сердцевине своим членом?
Давление в его яичках росло, и Габриэль понимал, что нужно перестать так плотно прижимать ее, а то потеряет самообладание и, как полный идиот, кончит себе в трусы.
Нет, еще рано. Ему необходимо дольше ощущать ее прикосновения, прежде чем возвращаться одному в свою кровать, преследуемый запахом Майи и ощущением, прижимающегося мягкого тела.
Затем он бы дотронулся до себя, представляя, как ее мягкая рука ласкает его, а не та мозолистая ладонь, которой Габриэль крепко сжимал бы себя до тех пор, пока не кончит, мечтая о том, как его горячее семя заполнит ее лоно.
Вскоре он почувствовал, как она отстранилась и вытащила клыки из его шеи.
Габриэль хотел снова прижать ее к себе, хотел просить о продолжении, но понимал, что нельзя так поступать. Посмотрев в ее глаза, он понял, что Майя насытилась.
Ее лицо округлилось, кожа засветилась, а в глазах появился блеск. На его взгляд, она еще никогда не выглядела так прекрасно.
- Спасибо, - сказала Майя, опустив глаза, словно ей стыдилась содеянного.
- Рад помочь, - искренне ответил Габриэль. - Ты будешь кормиться от меня каждый день.
Она подняла глаза и посмотрела прямо на него.
- Но я... я имею в виду, ты не можешь...
- Твое тело нуждается в этом. Мы ежедневно кормимся, - настаивал он. Это правда, но тем не менее он чувствовал себя вором, который хотел воровать это удовольствие каждый день.
- Я не могу брать от тебя и ничего не давать взамен. Это неправильно, - утверждала Майя, доказывая ему, что в ней было больше честности, чем Габриэль мог себе представить.
- Если моя кровь единственное, что ты можешь пить, значит так и будет. Ты станешь кормиться от меня. И ничего не нужно взамен. - Она уже дала ему больше, чем могла себе представить.
Просто понимание того, что каждый день он сможет обнимать Майю во время кормления, было самым лучшим вознаграждением, какое только можно пожелать.
- Но я хочу что-нибудь отдавать взамен. Нельзя просто так питаться. Это может быть плата за ужин.
Он улыбнулся ее сравнению. Денег у него уйма, и Габриэль даже не знает, что с ними делать. Ничего не хотелось. За исключением, может быть...
- Поцелуй, - вырвалось прежде, чем он успел себя остановить. Когда Габриэль увидел ее реакцию, то сразу захотел забрать свои слова обратно. Ее глаза расширились от удивления, а губы раскрылись, словно Майя хотела опустить едкое замечание.
