Он к дамам наверняка такого пиетета не испытывает, так как явно ими пресыщен, а я сойду с ума догадываясь кто я для него... А если повторится какое-то хамство с его стороны, меня это морально уничтожит! Ну вот такая я, безнадежная!
Мягко оторвалась от его губ и, отвернув лицо, едва слышно на выдохе прошептала:
- Что нам делать?!
Он, с нетерпением возвращаясь к своему "занятию", в ответ шепнул:
- Ник...
Тут меня стали раздражать поцелуи, так как хотелось его оттолкнуть и расспросить. Что Ник и почему Ник?! Но все же обижать его не хотелось...
Ник - начальник охраны... Они что договорились?! Тогда почему его еще здесь нет?!
Вот почему Кирилл так спокоен, он ждет подмоги!
Сейчас и следует отступить, я почувствовала, как растет напряжение между нами. Я стала медленно отодвигаться назад, к бетонной стене.
Он сопровождал мои действия легкой ухмылкой с налетом легкой обиды. Ну, а как он хотел? Для него это очередное развлечение, а вот он для меня - абсолютно нет, я ведь на нем точно "помешаюсь".
- А как Ник? - тихо сказала я, чтобы заполнить глупое молчание.
- Не знаю... но думаю, что есть причина... - мы друг друга поняли. Прервав наши тихие переговоры, сверху раздались глухие шаги. Вот и негодяи пожаловали.
Стоя почти вплотную к Кевину, я подняла голову.
С помощью невероятных усилий попыталась замереть настолько, чтобы понять суть едва слышного разговора вошедших, напряженно следя, превратилась в слух... Но смогла только разобрать то, что жестко произнес громким голосом один из похитителей:
- ...Он убил моего брата! - прорычал он. Судя по звуку, он явно стоял дальше всех от ямы. - ...Мот ему даже ответить не успел!
- А как ты хотел, он и тебя убьет, когда доберется, - довольно язвительно хмыкнул второй, судя по четкости услышанного, стоявший недалеко от ямы...
От этих слов по спине пробежал холодок. Теперь будут мстить?! Смеяться над тем, что кто-то погиб?!
Мот? Мот?! - я вспомнила его удар - и тут же мысленно возвратилась в тот момент - ощутив его на себе как тогда, а вместе с воспоминанием вернулся ужасный страх.
Я огромными от ужаса глазами посмотрела на Кевина.
Один, - судя по разговору их трое, - в два шага добрался до края нашей ямы. Бетонная плита, заменившая крышку, - легко съехала вбок, почти полностью открыв верх ямы. Странно, не было слышно ни малейшего звука работы механизмов?! Наверно в другое время и не обратила на это внимание, но сейчас улавливала каждую мелочь, каждый шорох. Наблюдая за ними, а они видимо что-то задумали, мучаясь неизвестностью, я почувствовала, что меня охватывает неконтролируемая паника и ускоряется пульс. Кевин тоже напрягся, шагнул, прижал меня к себе, как бы говоря - "ничего не бойся", щедро делясь своей силой и уверенностью. На короткое мгновение наши взгляды встретились, выражая напряженное ожидания - что сейчас будет?!
Слова от волнения застряли у меня в горле. Что еще задумали эти уроды, и продержимся ли мы здесь до появления Ника?!
- Эй, вы! Мы вам тут дружка принесли! - высокий юный голос с небольшим прононсом мне был незнаком, это видимо был третий, тот с которым беседовали похитители. Он же со смехом закончил. - Групповушку организуете...
Я чувствовала, как у Кевина на руках напряглись все мышцы, но он промолчал. Ну да, глупо "лаяться" на них из ямы. Тут же где-то рядом уловила отдаленный шум, словно что-то волокли по бетонному полу, цепляя за все углы...
Это "что-то" оказалось крупной рыжей собакой, которую напоследок грубо пнув... изуверски скинули к нам!
Мой истошный вопль - "Нет!", заставил Кевина вновь устремиться ко мне, а не к бедной покалеченной собаке... Закрыв рот ладонями, я медленно покачала головой, отказываясь от его помощи и объятий. Не знаю, что я хотела... но меня просто добила смерть пса!
Негодяи, что безжалостно сбросили животное в яму - заржали. Боже мой, какой-то кошмар!
Внешне... мы совершенно проигнорировали их хохот, иначе их живодерская выходка достигла бы цели, но в душе... Меня трясло, я прикусила губу до крови, чтобы не нарушать молчание слезами...
Было видно, что Кевин после моего отказа от его помощи, на какое-то мгновение сжал челюсти, но затем его лицо вновь стало невозмутимым. Он подошел к псу и, склонившись, спокойно оглядел бедолагу, пальцами приоткрыв ему веки.
Я тоже хотела кинуться к собаке, но он голосом приостановил:
- Нет, он может на тебя агрессивно отреагировать - его сильно били!
Кевин вновь склонился к покалеченному псу, что-то для себя отметил, качнув головой и, повернувшись ко мне, сказал:
- Люд, его трогать нельзя, он жив и даже скоро придет в себя...
- Жив?! Хорошо... - выдохнула я, припомнив тот ужас, что пережила. - Ты понимаешь, я просто вспомнила как они тебя сюда скинули... Да и несчастного пса жалко...
- Хм, это не пес... - поправил Кевин, медленно поднимаясь с корточек.
Я внимательно вгляделась. И шокировано отступила, с неприязнью всматриваясь в полоски на шкуре:
- Гиена?!
Кевин мягко поправил волосы у меня на плечах.
- Да... но видно не из стаи.
- Какай стаи?! - я в недоумении повернула голову к Кевину, но потом вновь посмотрела на гиену.
- Пожалуйста, ему надо хоть как-то помочь, - произнесла я дрогнувшим голосом, не глядя на Кевина.
- Пока ему ничем не поможешь...
***
Уже прошел час, как избитого Макса скинули нам. Но Люда все также отрешенно стояла посредине резервуара на исцарапанном бетонном, ничем не покрытом полу, сложив руки на груди и опустив голову в раздумье. Ее спина была прямой и напряженной.
Я заметил, что ее внешнее спокойствие было иллюзией. Девушка едва сдерживала дрожь.
Черт, ну где же Ник?! Дело уже к вечеру, мои внутренние часы не лгут... Сказал же - два часа, а мы тут уже вторые сутки!
Девушка с болью вновь взглянула на Макса, я успел прочесть шок на ее лице, пока она вновь не справилась с собой и стала сосредоточенно собранной. Но взгляд так и был прикован к едва живому Максу. Меня охватило только одно желание: сжать ее в объятиях, и отвлечь, чтобы она смотрела только на меня.
Но все задушило жуткое чувство вины, это из-за меня она попала к гиенам в лапы! Нет, больше всего я был зол на гиен!
Положив руку ей на плечо, медленно повернул лицом к себе. В глазах Люды блестели слезы; ее лицо искривилось от боли и гнева, ко всему ее трясло.
