— Я куплю лошадей еще, — сказал Шенг.
— Возьми несколько запасных, Тушу Гарана ни один конь долго не потащит, — подколол Ун-По.
— И побольше бамбуковых шестов — Гаран в долгу не остался.
Ханг тут же вмешался, чтобы важный этап подготовки не перетек в радостную потасовку:
— Все. Быстро собираем самое ценное. Пай, ты проследишь, только, чур, не прятать опиум каждой котомке!
Пай, Минг, Тиймун, Танар-Си и Ван-Шен начали дружно оправдываться, но Ханг отмахнулся от них, обернувшись к начальнику городской стражи:
— Ун-По, ты сможешь прикрыть нас верными людьми?
Тот кинул.
— Наш уход будет, кому прикрывать, есть у меня люди, которые отвлекут внимание на себя.
— Оооо, как я мечтал об этом всю свою жизнь, — блаженно подкатил глаза престарелый философ Деу-Сэй-Хо-Фэн, — Быть в бегах, скрываться, жить в лесу… Какое счастье. Наконец-то я выползу из кабинета и увижу настоящую страну Ши-Зинг, ее народ, горы…
— Да, господин философ, и работать руками будешь по-настоящему! — не удержался Шенг.
— И ключевое слово здесь «по-настоящему», — малопонятно ответил философ.
Лайлин глядела на свих мужчин и слезы гордости наворачивались на ее глаза. Однако, у нее тоже есть дело — собрать подарки для своего седьмого мужа. Бывшего. Или не существовавшего? Не важно. Надо подготовиться и выглядеть так, чтобы он ничего не заподозрил. Главное, ничего не чувствовать.
* * *
Император Джан-Кай-Лаон-Сит-Вэй лежал, откинувшись на подушки, его любимая молодая жена Мейди спала рядом. Он утомил ее ласками и насытил блаженством. Он насытился сам.
Так какого же черта он думает о той женщине, имеющей кроме него еще одиннадцать мужей?! Какого?! Зачем он вызвал ее во дворец сразу, как только как сел на трон и чуть-чуть разбросал свои дела? Зачем? У него же полно наложниц. Прекрасных, молодых, жаждущих его. У него, в конце концов, любимая молодая жена.
Он не знал.
Эта женщина сделала вид, что не узнала его. Император зло усмехнулся. Сказала, все, что между ними было — маленькое смешное недоразумение. Что ж, посмотрим, кому будет смешно, и кто будет смеяться последним.
Император закрыл глаза, сделал над собой усилие и заснул. Во сне он увидел искрящиеся счастьем серые глаза с янтарными прожилками, они с любовью смотрели на него, и мужчина Вэй снова был, как тогда, безоблачно счастлив.
* * *
Собирались всю ночь. К утру то необходимое, что семейство Лайлин планировало взять с собой, было компактно упаковано и подготовлено к выезду. Лошадей, которых приобрел Шенг через верного человека Уна-По, оставили в надежном месте.
Ханг (не стоит недооценивать господина старшего мужа, тоже имел своих верных людей), успел за ночь провернуть за ночь несколько комбинаций, в результате которых на счетах некоего провинциального банка, расположенного в одной неприметной дыре, появились средства на предъявителя. И по негласной договоренности между коллегами, средства на этих счетах должны были пополняться тайно, но регулярно.
Оставалось только принять радостный и цветущий вид, и появиться на утреннем приеме у императора с выражениями преданности и подарками. Лайлин еще раз оглядела подарки, что она собиралась преподнести императору, вызвала Ханга и отдалась в его умелые руки. Надо снять следы бессонной ночи, тревог и волнений, и выглядеть ослепительно, как всегда.
* * *
Император с утра был несколько не в духе, но он старался не показывать своего состояния. Но любящую женщину не обманешь, Мейди почувствовала некоторую нервозность в поведении своего царственного мужа и постаралась развлечь господина приятной беседой. Но беседы не вышло, потому что мысли Джан-Кай-Лаон-Сит-Вэя были в этот момент далеко. Тогда Мейди умолкла и нахмурилась, однако, будучи умной женщиной легкого и необидчивого нрава, она решила просто переждать, когда у мужа настроение улучшится, и он будет более положительно настроен.
Прием начался. В огромном тронном зале скопилось много народу, желающего засвидетельствовать новому императору свою искреннюю преданность, а заодно и получить какие-нибудь бонусы за свои подарки. Он заметил Лайлин вместе с ее мужьями сразу, как только вошел, но теперь делал вид, что абсолютно не интересуется этим одиозным семейством, ставшим столь популярным при покойном императоре. Слушая льстивые речи, он все прокручивал в голове мысли:
— Покойный братец предлагал ей жить в садах. В садах! Он мне этого никогда не предлагал, даже в те времена, когда еще был благосклонен ко мне! И вообще, он терпел этих ее мужей и приглашал всей оравой погостить к нему два-три раза в год. За какие такие заслуги? А эта история с пари! Когда он согласился внести изменения в Закон. В Закон! Не менявшийся веками! Что такое она ему сделала?! Черт бы ее побрал! Что она ему сделала?!
Его Императорское Величество не отдавал себе отчета в том, что малоприятное чувство, разъедающее его изнутри, называется ревность.
Наконец, после трех часов ожидания, глашатай вызвал семейство Ханг. Раз семейство, то в этот раз Ханг шел впереди. Кто бы знал, чего ему стоила эта безоблачная улыбка.
— Приветствуем Вас, сын неба, — Ханг и остальные склонились в глубоком поклоне, — Да продлятся Ваши дни, Ваше Императорское Величество. Позвольте моей семье принести Вам свои скромные дары.
Император слегка кивнул, лицо его было равнодушно и непроницаемо. Сидевшая рядом Мейди с нескрываемым любопытством смотрела на Лайлин, которая заинтересовала ее еще в прошлое посещение. Все стали подходить по очереди и подносить подарки. Лайлин подошла последней. Она поклонилась императору, тепло улыбнулась его молодой прекрасной супруге и обратилась с небольшой речью:
— Ваше Императорское Величество, позвольте преподнести скромные подарки Вам, а также Вашей жене. Я знаю, что ничем не могу удивить Властителя великой и просвещенной страны, но эти вещи сделаны моими руками, а значит, единственные в своем роде. Прошу простить мне мою дерзость.
Она снова поклонилась и преподнесла императору великолепный, действительно достойный императора расшитый цветным шелком костюм с прекрасным поясом, и почти такой же, только женский, его жене Мейди. Императрица Мейди была в восторге. Она даже высказалась:
— Госпожа Лайлин, я буду рада, если придете ко мне в гости. Я слышала, вы чудесно поете, вы ведь порадуете меня?
— Разумеется. Благодарю Вас, я приду, — скромно потупилась Лайлин.
Императора слегка перекосило, увидев это, Лайлин взяла у прислужника небольшую шкатулку и протянула ему со словами:
