— Да. Не знаю надолго ли, хорошо бы навсегда. Эй, аккуратнее! — шикнула на хорька.
Тодд крутился у меня на руках и от всей своей хорьковской души радовался возвращению. Его очень не хватало на работе, я привыкла думать с хорьком на шее. Он помогал мне сосредоточиться, поддерживал, а сейчас ему большую часть дня приходится сидеть одному в клетке.
“Интересно, Игорь любит хорьков?” — влетела в голову неожиданная мысль. От неожиданности чуть не уронила чашку на Тодда. Хорь возмущенно вытянулся.
Надо срочно прочитать Тома, раз десять прочитать, чтобы он мог снова занять место Игоря. Так безопаснее для всех. Особенно, для моего сердца.
— Малкина, делай со мной что хочешь, но по-моему ты влюбилась, — поставила диагноз Ирэн. Как всегда, точный. Вот только в кого? Том-Игорь, Игорь-Том, как две стороны одной монетки. Её кто-то подбросил в воздух, она крутится и совсем скоро приземлится той стороной, которая решит мою судьбу.
Сцена 70
Что-то не так. Я уже полчаса перебирала листы с романом Тома, который заботливо был уложен в папку и спрятан в моем рабочем столе. Там точно не хватало страниц. Тех самых, где в него втыкают нож. И, что самое ужасное, восстановить их невозможно. Это единственная распечатка. Перерыла всё вокруг. Тодд помогал, как мог, с явным удовольствием шурша раскиданными по комнате бумажками.
— Это невозможно, — обреченно выдохнула и схватилась за голову. — Как я могла их потерять?
Комната была заперта, да и кому может потребоваться пара листов из неприглядной папки. Хотели бы уничтожить Тома — забрали бы все. Значит, их потеряла я. Надеюсь, это не ослабит его. Вздрогнула от собственных мыслей. Нужно спрятать роман! Как можно дальше.
“Генрих, простите за беспокойство. Я нашла рисунки и у меня в руках роман Тома. Вы сможете спрятать его в библиотеке Говорящих? Боюсь, что кто-то может его найти и уничтожить. Тогда Том погибнет.”
“Хорошо. Приноси все завтра. И рисунки, и роман” — он ответил на мое сообщение сразу, как будто ждал.
Выдохнула. Теперь Том будет в безопасности. Мелькнула идея сделать копию, но первая распечатка или рукопись для героя самые главные. Они, как смерть Кощея. Стоит сломать иглу, в нашем случае сжечь книгу, и персонажи исчезнут.
Я не допущу, чтобы это случилось с Томом, никогда.
Взяла папку с оставшимися листами романа, позволила Тодду влезть в широкий рукав моей пижамы и пробраться на шею. Что ж, почитаем.
Сцена 71
Не выдержала и забежала в Лавку перед работой. Не скажу, что Тарго мне очень обрадовался, но внутрь пустил. Генрих, разбуженный час назад, уже ждал в зале с круглым столом.
— Терпение не твоя сильная сторона, да? — иронизировал Библиотекарь, попивая ароматный кофе. Моя чашка уже стояла рядом. Отказаться от такого удовольствия было выше моих сил, особенно ранним утром.
— Простите, не могу успокоиться. Боюсь, что дома книга не будет в безопасности. И вот, — достала рисунки и положила на стол. — Это отец нарисовал перед смертью. Понятия не имею, что это значит.
Генрих взял сначала один листок, затем другой. Несколько минут сосредоточенно рассматривал. Я ждала, затаив дыхание. Ну а вдруг? Вот сейчас его озарит. Мы разберемся, все станет просто и понятно.
— Нет, не понимаю, что он хотел этим сказать, — хмурился мужчина. — Забери их пока с собой. Может, что-то придет в голову. Звони в любое время. Чем быстрее мы найдем амулет, тем лучше.
— Хорошо.
Часть моей души успокоилась. Книга и Том в безопасности, а с амулетом как-нибудь разберемся. В конце концов, он должен быть где-то рядом, раз мне так легко удается использовать силу Хранителя.
Сцена 72
Ни через день, ни через два, ни через неделю мы ничего не нашли. Загадка казалась нерешаемой. Том снова вошел в силу, но влезать в голову к Романову не рисковал, не было причин. Иногда заглядывал ко мне по вечерам и рассказывал про мир Золотых нитей. Как он необычен, разнообразен, прекрасен и не ограничен никакими условностями. Обнимал, целовал на ночь и берег сон, как верный пес.
После того вечера я переживала, что Игорь начнет вести себя как-то странно, наши взаимоотношения изменятся. Но ничего не происходило. На работе бывший одноклассник был собран, ироничен и сдержан. Никаких улыбок, намеков и, слава богу, никаких прикосновений.
— Эля, ты же придешь завтра? — Ромов притащил стул и уселся рядом с моим столом. Вот ведь приставучий, прохода не давал всю неделю. Что он только ни придумывал: цветы, конфеты, шарики вешал. Псих. — Вечер встречи. В семь часов и никаких опозданий.
— Я прекрасно помню во сколько начало. Приду, — выдохнула и закрыла файл с переводом. Решительно невозможно работать. — Ты мне ужасно мешаешь. Игорю сам объяснишь, почему перевод задерживается?
— Объясню. Он мне как раз должен, — довольно улыбнулся блондин со сломанным носом. — Отмажем тебя. Поболтай пока со мной.
Эльза хмыкнула и, пока Ромов не видит, покрутила пальцем у виска. Мол, совсем мужик с ума сошел. Я была с ней абсолютно согласна. Интересно, если я по старому знакомству договорюсь с доктором, он пришлет сюда наряд санитаров? Есть тут один придурок, которому срочно нужно вправить мозги и, возможно, отрезать то лишнее между ног, чем он думает.
“Я могу войти в прототип и прогнать его,” — послышался голос Тома. Я улыбнулась, глядя в монитор. Наблюдает за мной, присматривает — это чертовски приятно.
“Не нужно, сама разберусь. Он всего лишь человек, хоть и мерзкий до нельзя”.
— Что там у тебя такое? — Ромов перегнулся через стол и заглянул в монитор. Еле успела свернуть браузер. Хотя, может, стоит устроить показательное выступление? Показать, что я псих и немного поистерить? Тогда он сбежит.
Но истерику закатывать сегодня предстояло не мне. Первый тревожный звонок раздался пятнадцать минут спустя на столе у Эльзы. Ромов все еще сидел рядом и продолжал меня рассматривать, улыбаясь. Я же тренировалась игнорировать приставучих поклонников, вот уж не думала, что когда-нибудь мне пригодится этот навык.
— Добрый день, приемная Игоря Романова, — привычно отозвалась девушка. Я привычно подняла на неё взгляд и заметила, как изменилось лицо. — П-подождите. Мила, успокойтесь. Сейчас я попробую вас соединить, — нажала кнопку. — Игорь, там Мила. Она… — блондинка осеклась. — Я поняла. Не соединять. — переключилась на девушку. — Простите, Мила, у него совещание. Не может говорить.
Я смотрела во все глаза и не понимала, что происходит. Зато подмигнувший мне Ромов точно кое-что знал.
— Скоро у вас тут будет весело, — хмыкнул он и поднялся. — Пойду, займусь важными делами. Эля, семь вечера. Завтра. Жду! — картинно махнул рукой и вышел из приемной. Наконец-то смогла вздохнуть спокойно.
— Эль, там какая-то ерунда, — подруга была в шоке. — Кажется, между нашими голубками пробежала черная кошка…
Сцена 73
Не знаю, как кошка, а сама Мила с покрасневшими от слез глазами прибежала в офис через час. На неё было больно смотреть: бледная, взлохмаченная, растерянная. Руки дрожат, губы тоже дрожат. Она вот-вот разрыдается.
— Мила, что случилось? Поругались? — Эльза, добрая душа, подбежала к девушке и тут же усадила на стул. — Игорь заперся в переговорке с директором по развитию и главным маркетологом. Думаю, скоро освободится.
Я не усидела на месте и тоже подошла.
— Виновата сама, — выдохнула Мила. Одинокая слезинка скатилась по щеке. — Не знаю, что на меня нашло, — прошептала и спрятала лицо в ладонях. Плечи дрогнули.
Это было ужасно, видеть и чувствовать чью-то боль и беспомощность. Мне почему-то вспомнилась я сама месяц назад. Испуганная, нервная и совершенно беззащитная перед свалившимся на голову чем-то.
— Эльза, щелкни на чайник. У меня ромашка в столе, — хотелось хоть как-то помочь. Успокоительное и ромашку я по привычке держала в ящике.
