Я вышла, наконец, в холл, в котором отчетливо слышался смех и крики из зала и замерла. Потому что тот, из-за кого я так… задержалась в туалетной комнате стоял напротив меня, подпирая плечом увитый зелеными лентами столб.
На мгновение я подумала, что он заметил наше с Милагреш отсутствие и забеспокоился… Но злой, прищуренный взгляд и его следующие слова быстро лишили меня иллюзий.
Он сделал несколько шагов ко мне и… заглянул в туалетную комнату.
Что за странности?
— Кого ты выискиваешь? — не выдержала.
— Ты долго отсутствовала.
— И?
Задумчиво прикусил губу, а потом нехотя произнес.
— И Мигель тоже.
Вспыхнула, поняв, о чем он говорит, оттолкнула придурка и сделала несколько шагов прочь, но далеко не ушла. Меня схватили за руку и развернули, притягивая к себе так резко, что я практически ударилась о его грудь.
— Какой… завесы?! — взбешено зашипела, — Или ты тоже пьян? Даже если так — не смей распускать руки, я член твоей пятерки, а не одна из твоих девок!
— Мигелю ты говоришь то же самое?
— Да при чем тут Мигель?!
— При том что он не отлипает от тебя! И ты это позволяешь! А что еще позволяешь ему, а?
— Тебя. Это. Не. Касается! — кажется, остатки хладнокровия готовы были меня покинуть. Да что там готовы были! Я уже была на грани того, чтобы растерзать Вальдерея, который за короткое время дважды умудрился обвинить меня в легкомысленной связи, тогда как сам… — Я буду делать что хочу, с кем хочу, и когда хочу. А ты мне… никто. Поручитель, — это слово я процедила со всей возможной иронией. — И точно не имеешь права что-либо запрещать. Так что если я решу быть с Мигелем, если решу быть с любым другим — в любом виде! — я это сделаю, и ты мне не помеха!
— Нет! — взревел он и вдруг толкнул меня, так чтобы теперь уже я оказалась прижата к столбу.
— Что — нет? — прорычала.
— Я сам!
— Что-сам? — хотела спросить с иронией, а получилось сипло. И эти глаза напротив… за утопленной в черноте радужкой, прищуренные, бешеные, зовущие куда-то.
И этот хриплый, упавший на несколько тонов голос, произносящий вовсе странное:
— Всё. Сам.
Меня тряхнуло. И некстати оглушили воспоминания о том, как Вальдерей целуется.
Страстно, жестко, ярко… Каким он и был сам.
И его дыхание обожгло мои губы, заставило их раскрыться, а я…
— Вот вы где, — подчеркнуто нейтральный голос Жоакина заставил нас, фактически, отпрыгнуть друг от друга.
Кажется, Вальдерей ругнулся… я же захотела провалиться сквозь пол. В холл уже выходили другие члены нашей пятерки… И Милагреш.
— Пора идти на бои, — жизнерадостно объявил Роша, не заметив ничего странного, и повернулся к брюнетке. — Милагреш, ты же…
— Не идет, — его прервал ледяной голос капитана и все оглянулись. Вальдерей снова прислонился к столбу и ни на кого не смотрел, — Это мероприятие… только для нашей пятерки.
Щеки девушки налились краской то ли гнева, то ли смущения, но парню в таком состоянии никто не решился возражать. Он выглядел… как готовая лопнуть грань.
И даже Мигель смотрел на друга с обеспокоенностью.
Я облизала пересохшие губы и объявила:
— Мне нужно забрать… жилет.
— Я провожу, — все тем же жестким тоном заявил Вальдерей.
Кивнула.
И прошла в отдельную комнату, где мы оставили вещи.
22
Я никогда не была на подобных боях. Интересовалась, но не настолько, чтобы заставлять Хайме — Андреса их посещать. И моя пятерка относилась довольно прохладно к подобному времяпрепровождению, не предполагая, что простолюдины могут быть хоть сколько-нибудь полезны в своих потугах.
Сейчас же меня снедало любопытство, усиленное настойчивым желанием занять свою голову хоть какими эмоциями и мыслями. Не теми, что обуревали из-за Вальдерея. Который заделался теперь моим охранником и не подпускал никого из парней ближе!
Я уж было хотела высказаться по этому поводу — в конце концов с Мигелем хотя бы можно было поболтать! — но брюнет посмотрела на меня настолько давящим взглядом, что остановила себя.
Завеса с ним! Пусть чувствует себя хозяином положения… лишь бы не устраивал больше идиотских сцен.
К тому же, бои проходили в таком странном месте, что я и сама невольно начала жаться к Вальдерею.
Огромный сарай — в нем деревенские, наверное, все делали, и свадьбы справляли, и прочие праздники — был полон разношерстной публики. Крестьяне, благородные, студенты, стражи — да не за порядком следить, а посмотреть — возбужденные подростки, степенный торговцы, ремесленники всех мастей в весьма благодушном настроении и… перевозбужденные молодые девицы в поисках приключений.
Меня едва не вывернуло от запахов кислого пота, растоптанной еды и дешевого пойла.
Внимание собравшихся — ну, не считая группок девиц, которые так и высматривали, с кем пообщаться — было сосредоточено на нескольких кругах, с земляным покрытием, по периметру которых люди все и стояли, подбадривая криками тех, кто находился внутри.
А там, на манер бойцовских птиц, в одних только штанах — с голым торсом и босиком — выпячивали друг перед другом свои достоинства противники. И покрупнее были, и помельче, а кто вообще на вид хлипкий… Но с магией.
И бились с помощью странного смешения граней, кулаков и подручных средств. Я несколько минут всматривалась в их действия, чтобы вообще понять происходящее… а потом не выдержала и обратилась к своей пятерке:
— Объясните мне правила… я ничего не понимаю!
— Смысл в том, — Жоакин говорил размеренно и четко, — чтобы использовать одновременно грани, свое тело и орудие.
— Но это не возможно, — я нахмурилась. — Если ты воспользуешься магическим зрением, вытянешь что из граней, то о каких приемах борьбы может идти речь? Еще и доставать при этом… да тот же кнут, — я кивнула в сторону высокого и худого мужчины, что разматывал сейчас длинную полоску кожи, ожидая очередного соперника.
— Потому мы тебя и привели, чтобы ты сама увидела… У присутствующих магии не так много — да что там, осколок осколка, — пояснил Мигель, — но они натренированы усиливать эти осколки с помощью физического движения. Всмотрись.
Я постаралась. А когда поняла… всмотрелась еще тщательней, задействовав магическое зрение.
Вот мужчина размотал кнут, а потом…
Завеса, что он сделал?
Он будто выбросил тело вперед, продлил его кнутом, да еще и задействовал воздушный толчок, прочитав заклинание! И как единый снаряд понесся на своего коренастого соперника, обвился сначала кнутом, потом собой и воздушным вихрем вокруг… и с первого же раза повалил того навзничь!
Ух!
В изумлении раскрыла глаза.
Это и правда было необычно… совершенно не тот подход, которому учили наш магистры.
Я быстро забыла про запахи, обстановку и свои обиды.
Жадная до новых знаний, до умений я не могла не погрузиться полностью в разворачивающееся на наших глазах действо.
Мы переходили из круга в круг, смотрели, комментировали, обсуждали, изучали — и я пыталась запомнить каждый впечатливший меня прием, понимая, что именно буду отрабатывать в ближайшее время. Не все конечно… Но ведь у меня было любимое оружие, и тренированное тело, а что касается магии… осознанно ограничивать её и вплетать в обычную борьбу я в состоянии научиться!
После одного, весьма красочного боя, я не выдержала и захлопала в ладоши. И повернулась к Мигелю, сияя улыбкой и сжимая его запястья в благодарном жесте:
— Спасибо! Спасибо что придумал это! Мне действительно полезно и интересно!
Я даже… почти не отшатнулась от раздавшегося позади меня шипящего ругательства.
Вальдерей… да пусть подавится своими странными манерами! Порой он ведет себя, будто и правда имеет на меня какие-то права — при этом сам не соблюдает никаких законов и…
— Куда это он?
Удивленный голос Роша заставил меня вынырнуть из моих размышлений.
Я подняла голову и в недоумении уставилась… на раздевающегося на краю круга Вальдерея!
