За это время произошло еще одно важное событие: Арно принес Штуку обещанного су-шефа! Принес незамысловато, в коробочке, и аккуратно подсунул под дверь, а мне объяснил, что с некрочастями шутки плохи, пусть разбираются между собой сами. Я его чуть не убила — мне вообще-то гостей кормить, и хорошо бы не некрочастями, а нормальной едой, но Штук неожиданно с су-шефом поладил, назвал его «Вишенка» и поставил на супы.
— Это что, самочка? — спросила я у Арно. Я вообще старалась задавать ему больше вопросов и отвлекать всячески внимание, чтобы он первый меня не спросил, как движется мое расследование. Как, как?.. Да никак! В целом-то не первой же важности дело: живой проснулся, живой заснул, никто не покушался, а значит, все ладненько и без проблем. И вообще, не видишь, у меня куча дел!
— Откуда я знаю? — пожал плечами он. — Рука была мужская, ну а что там получилось в итоге, это их дело…
— Профессионал, — показала я Арно большой палец, но этот жест, наверное, здесь был не в ходу, потому как некромант на меня таращился с подозрением.
И вот час икс настал. День начался просто отменно, как в лучших домах Лондона и Парижа. У нас был торжественный завтрак, все вокруг сверкало и звенело. Потом началось великое переселение и у тех, кому я не натрепала лишнее языком, пересчет. Да-да, красота стоила денег, и теперь надо было эти деньги откуда-то отколупать.
В данном случае я применила принцип компании-лоукостера: вроде бы дешево, но допуслуги. К примеру, персональная горничная. Но это как допуслуга, естественно, в «Раздорожье»! Конечно, сейчас по европейским стандартам на этажах никто не сидит, но я-то сама с этого начинала, с дежурной по этажу! И зачем изобретать то, что десятилетиями до нас прекрасно работало? То есть: мы в «Матросе» это уже позабыли, прошлый век, дескать, а тут прогресс и дополнительный заработок. Хотите чай-кофе? Платите, а не хотите платить, так будете нюхать, как соседу в номер пироженки понесли.
Орчиха разместилась в обещанном «люксе», въехала с огромными баулами, хотя видела я ее всего-то в двух платьях и трех накидках. Что можно с собой возить в таком количестве? По соседству с ней я переселила достаточно тихого вампира-обжору. Тот переезжать не особо хотел, это же задницу надо поднимать, вещи собирать, ножками ходить… Я даже намеревалась ему придать ускорение метлой, но клиентоориентированность победила, пришлось выделить ему персональную феечку. Оторвала от сердца, можно сказать!
— Роза, солнышко, принеси, пожалуйста, с рецепции расписку, что персонал в пищу не употреблять. Пусть гость подпишет, — вежливо попросила я.
— Так фейки-то несъедобные, говорят, сухие, — пропищала волчица.
— Мало ли, что говорят, вдруг именно эта сочная окажется, иди, солнышко, — подтолкнула я ее.
Следующими перебрались: парочка эльфов, полурослица и еще парочка пожилых хоббитов. Последние просто золото, я их только в ресторане и видела, чинно пришли, чинно смели все со стола, вежливо губы промокнули салфеточкой, ее тоже съели и удалились отдыхать. Потом настал черед семейства оборотней — отец, мать и великовозрастная дочь. Эти вроде как планировали чьей-то день рождения отметить, но то ли месяцем ошиблись, то ли денег не было, но жили они и жили, тоже не доставляя проблем. Отец даже со Вреем сигары покуривал, явно мужские разговоры вел. Надо им тир какой оборудовать или поле для мини-футбола, а вместо мяча… В голову почему-то все лез круглый и белый пушистый шарик. Ну да… Оставался не переселенный только песец. Но когда он попытался прорваться через заслон на лестнице, я врубила тяжелую артиллерию.
— Это вип-зона, — сказала я.
— Да я!.. Я еще тот вип! — тявкнул песец.
— Да я знаю, но есть одно «но», — кивнула я. — Видели вон ту бугристую мадам с кучей яиц? Если вы попадетесь в непотребном виде на глаза ее детям, она в момент состряпает из вас рагу и воротник. А мне не нужны в отеле несчастные случаи.
— То есть, — призадумался песец, — я на этаже теперь один?
Ага, ага, я уже смекнула, к чему ты клонишь. Фиг тебе, а не развлечения!
— Вы объявления читали? — я обличающе ткнула пальцем на плакатики, развешанные везде, где только можно. Врей постарался на славу. — Вроде как вы человек… э-э… ну не суть, грамотный. Еще раз увижу, что вы тут разгуливаете в чем мать родила, выкину и денег за проживание не верну.
Ах, какая блестящая мысль, теперь бы только его подловить. Я слов на ветер не бросаю!
После столь же восхитительного обеда и наблюдений за воркованием Штука и новой сотрудницы я наконец смогла выдохнуть, что великое переселение народов закончено. Но народы расселены, а дела не закончены. И мы с Вреем отправились принимать зону отдыха. Если честно, у меня дрожали поджилки, потому что ставила я на нее очень и очень много. Да, собственно, все. Будут клиенты — будут деньги, не будет клиентов — аля-улю.
— Как бы нам это все, — я повела руками, — порекламировать… — Врей навострил уши, я пояснила: — Ну, чтобы о нас все узнали… Может, срубить еще одно лишнее дерево, сюда явится очередной орк, а мы ему вручим листовочки и попросим раздать?
Так себе бизнес-план. Он нам, пожалуй, сам раздаст по самое не балуйся и штраф влепит, да покрупнее… Но что-то придумать надо? И да, доставка. А то, что у меня все эти дни и так голова шла кругами, и что Арно у меня был неприкаянный, и что заняться слежкой за ним и его убийцами я так и не занялась — не оправдание.
— Вот Ари… — помечтала я. — У нее чудесный голос, может, она начитает завлекательный текст, а потом его будут слушать… Нет?
Судя по выражению морды Врея, эта мысль тоже была так себе. Я разочарованно вздохнула: эй, волчара, ты клювом, в смысле пастью, не щелкай, предложи что-нибудь!
— Как о нас вообще узнали все эти люди? — вслух подумала я. Нет, опрос провести можно и нужно, но… Но это там, в «Матросе», каждый был рад побрызгать своим ценным мнением, здесь публика какая-то к фидбэку нечуткая. Мол, я тебе деньги плачу, вот ты меня и не трогай…
«Узнай истинное уединение…» М-да, с песцом за компанию. Я поправила плакат насчет голых задниц. С одной стороны — предупреждения, а с другой — неприятность, выставленная напоказ. Из-за одного дивергента пришлось объявления вешать некрасивые. Природный уголок превратился в немного неприродный.
«Здесь вас никто не тронет…» Отлично, но как понаедут ко мне урки всех мастей со свежекраденными вещами! А что, гостиница далеко, не каждый здешний мент додумается сюда сунуть нос. А насчет тронет… У меня еще убийца не найден!
«Окунись в блаженство», «Скройся с глаз»… Что-то крутится, никак не пойму что. Тяжко-то как креативить! Не зря все эти креативщики и другие дизигнеры вечно как не от мира сего. Сидит бедняжка днями и ночами, морщит чело, напрягает все части тела, чтобы выдавить из себя более-менее продаваемый результат. Продаваемый, а не приличный! На приличный-то еще дополнительно стараться нужно, а за это не платят. Поэтому и выходят в мир всякие рекламы с молоком, льющимся по груди, или с голыми девками на капоте машины… То ли девок рекламят — а что, наши девки лучше всех, то ли все же товары.
Помню, сделали как-то в лихие годы «Матросу» рекламу в газетах и на всех столбах вокруг вокзала: с восточного толка женским силуэтом в неглиже. Мол, должно было указывать на отдых и развлечения в виде пожрать и в телек посмотреть, ага.
Ой, что потом было! Чуть ли не осадное положение пришлось вводить. Больше такой ошибки мы не допускали. Но даже после того, как весь персонал прошелся и снял кто сколько мог объявлений, даже через годы после той рекламы к нам нет-нет, а заявлялся какой-то особо умный и с порога требовал баб. Из баб его встречали я и Михалыч, а иногда и Леопольд Львович — тугой на одной ухо «афганец», который охранником одно время у нас работал. Вот такой вот богатый набор прелестниц, здравствуй, господин, сегодня я буду твоей любимой женой, ага.
