— Думаю, что такое решение не должно зависеть от страха перед тем, что Казимиров тебя найдет.
— Решила, — снова говорю громко, и снова самой себе.
Мда. Если мне саму себя убеждать придется, стоит и психиатру показаться.
После сдачи анализов приходится ждать, пока все сделают, и в этот момент меня начинает трясти. Может, и правда не стоит? Но что тогда? Что делать с ребенком, если я и сама понятия не имею, как и где буду жить завтра? Да и к тому же Богдан оборотень. Не хочу, чтобы мой ребенок в один прекрасный день начал обращаться. Да и в обществе много тех, кто их недолюбливает.
Вот только сердце дрожит все сильнее. Все больше настигает желание встать и уйти.
— Проходите, — голос врача настигает внезапно.
Медленно поднимаюсь, окидываю взглядом Юрия, аккуратные чистенькие стены, двух о чем-то говорящих врачей и колючий комок подступает к горлу. На миг застываю, будто невидимый маг наложил на меня заклинание.
— Вы слышите? Проходите, — повторяет врач.
— Да, да. Иду, — говорю я, а в голове мысль, что может, процедуру отложат и у меня будет возможность еще над этим раздумать.
— Вы готовы? — спрашивает врач, когда закрываю за собой дверь в кабинет. — Анализы в порядке. Можем перейти к процедуре.
— Да, — стараюсь кивнуть, но не получается. Словно тело онемело.
— Тогда пойдемте, — она ведет меня на второй этаж, в небольшую одиночную палату. — переоденьтесь, — кивком указывает мне на что-то похожее на халат.
— Да, конечно.
— Подожду вас в коридоре.
Я медленно переодеваюсь. Понимаю, что это последние минуты для того, чтобы передумать. С точки зрения здравого смысла — нужно идти и делать этот злосчастный аборт, а здравый смысл всегда прав.
Одевшись, выхожу из палаты.
— Сюда, пожалуйста, — говорит ждущая меня опершись о стенку врач.
Иду за ней медленно, рассматриваю стены на которых в рамочках висят какие-то дипломы и рекомендации, смотрю в окно на ярко светящее солнце.
— Проходите. Садитесь, — врач открывает передо мной дверь кабинета, указывает на гинекологическое кресло.
Несколько секунд стою перед дверью, будто жду, что кто-то остановит меня. Нога не хочет отрываться от пола и делать шаг.
— Вы идете? — голос будто вырывает меня из транса.
— Да, да.
Шагаю в кабинет и тут же слышу за спиной знакомый голос.
— Стой!
Замираю как вкопанная. Голос принадлежит Богдану.
Глава 20
Он появляется из-за угла с грозным видом, злобным выражением лица. На нем черное пальто, под которым виднеется деловой костюм. Даже проходящая по коридору медсестра замирает, смотря на него. Кажется, оборотень прямо сейчас готов разрушить это место до основания.
— Пошли отсюда, — говорит он, подойдя ко мне и протягивая руку.
Я стою и смотрю. Мне страшно. По спине гуляет холодок, взгляд мечется из стороны в сторону, словно ища поддержки, но её нет. Все вокруг словно перестают существовать, остаемся лишь мы с оборотнем и наши упертые друг в друга взгляды.
— Я…
Слова застревают в глотке.
— Что ты? Решила убить нашего ребенка? Думаешь, так будет лучше? — Богдан смотрит настолько тяжелым взглядом, что кажется, будто я уменьшаюсь под ним.
— Это мое дело. Я не хочу больше жить с тобой. Не хочу видеть тебя. Я не желала стать твоей женой.
— Дома поговорим, — он берет меня за руку, тянет к выходу.
— Постойте, — останавливает его врач. — Вообще по закону…
— По закону? — шипит разъяренный Богдан. — Один мой звонок, и ты больше здесь не работаешь. Так что заткнись и не говори мне что делать.
Я пытаюсь вырваться из его хватки, царапаюсь ногтями, кричу, но оборотень будто каменный.
— Ты сама пойдешь или тебя придется тащить? — Богдан скалой нависает надо мной.
— Никуда я с тобой не пойду!
— Ты чего творишь? — к нам бросается фельдшер, но оборотень одним толчком отправляет его на пол, подхватывает меня на руки, несет к выходу.
— Успокойся. Поговорим в машине, — говорит как отрезает Богдан.
— Я не хочу ехать с тобой! — воплю я, но он не слушает. Под взглядами персонала клиники быстро спускается вниз.
Сходим на первый этаж, и замечаю стоящего за дверью Юрия. Он бросается на шею Богдана, повисает на нем. Но тот даже не опуская меня на землю, сбрасывает его и отталкивает в сторону. Вижу, что из шеи оборотня торчит шприц. Он достает его, выкидывает. Выносит меня на улицу. Бросает на заднее сиденье своей машины, будто я мешок с картошкой. Сам садится за руль, заводит двигатель.
— Что ты творишь? — кричу я.
— Не позволяю тебе убить нашего ребенка.
— Это мое тело…
— И наш общий ребенок.
Я не знаю, что делать. В какой-то момент в голове мелькает сумасшедшая идея выброситься из машины на ходу, я даже дергаю ручку двери, но та закрыта.
— Хватит! Ты не можешь распоряжаться моей жизнью! — бросаюсь на него, но оборотень хватает меня за руку.
— Хочешь, чтобы мы разбились?
— Хочу, чтобы ты забыл обо мне! Сделал вид, будто меня никогда не было!
— Не могу. Ты моя истинная пара. И носишь моего ребенка.
— А я не хочу быть ни твоей парой, ни матерью твоих детей?
— Хочешь.
— Нет, не хочу.
— Хочешь и сама знаешь это. К сожалению, мы не выбираем свою пару. Это просто приходит и все.
— То есть ты, весь такой крутой, не можешь противостоять своим инстинктам? И просто похищаешь меня.
— Я считаю, что мне повезло. Свою истинную пару встречают немногие оборотни. Остальным приходится довольствоваться сексом на один-два раза. Но если мы сразу чувствуем это, то вам нужно какое-то время чтобы осознать и почувствовать то же, что ощущаем мы. Это приходит со временем.
— Это просто инстинкт. Вы живете инстинктами, а нам нужно еще и любить! Выпусти меня!
— Это неправда. Мы любим, как и все. Но по-настоящему можем полюбить только одного человека. И нет. Не выпущу. Ты даже без обуви. Куда ты так пойдешь?
— Отвези меня обратно!
— Давай обсудим все дома, — спокойно отвечает Богдан.
— Нет у нас общего дома, — кричу я. — Нет и никогда не будет!
— Признайся, ты ведь переспала с другим мужчиной, когда сбежала, — в его голосе звучит то ли порицание, то ли насмешка.
— Я…
Понятия не имею что сказать.
— Это не твое дело!
— Переспала. Я по запаху чувствую. И как, понравилось? Это вряд ли. Потому что ты уже знаешь, что мы с тобой истинная пара. И любишь меня. Только почему-то не готова это принять.
— Хватит с меня твоих истинных пар! Я просто хочу жить как раньше.
— Как раньше уже не будет, — на миг Богдан поворачивает голову, смотрит на меня. Что-то не так с его взглядом. Он словно затуманен. — Потому что ты тоже чувствуешь, что твое место рядом со мной. И чем дальше ты будешь от меня, тем сильнее будет это чувство.
— Бред собачий. Останови!
Как ни странно, он начинает тормозить. Сворачивает на обочину, но черт возьми, с ним что-то не так. Последние слова он сказал как пьяный. Тот шприц, что торчал у него из шеи — что Юрий ему вколол?
Машина медленно тормозит у обочины. Вокруг никого и ничего. Ни домов, ни людей. Лишь присыпанные снегом деревья.
Богдан поворачивается ко мне, что-то пытается говорить, но не может. Его язык заплетается, а глаза закатываются. Он протягивает ко мне руку.
— Не делай этого, — слышу едва слышный хрип из едва открывающегося рта оборотня. — Не убивай…
Его глаза закрываются. Рука падает, как мертвая. Бросаюсь к нему — кажется, дышит. Точно дышит. Блин! Зараза…
Мое сердце колотится так, будто собралось проломить грудь и выбраться.
Нужно вызвать скорую…
Забираюсь к оборотню в карман, нахожу там телефон. Прикладываю его палец, аппарат разблокируется. Тут же слышу удар о стекло, вскрикиваю и поворачиваюсь. Вижу за окном Юрия.
Он открывает переднюю дверь, заглядывает в салон.
— Пошли.
