- У любого таурилийца есть основная магия и небольшие способности к второстепенной. Смотри.
Между нами закружился маленький воздушный вихрь. В его основании он был красного цвета. И этот цвет стал расти, сначала окрашивая воздух в едва заметный цвет, а затем и вовсе весь вихрь превратился в огненный: словно кто-то поджег воздух.
- Вааааау… я тоже так смогу?
- Нет, твоя стихия не находится в свободном пространстве. Но мы с тобой противоположности – как ты уже поняла: я воздушник с второстепенной магией огня. Я могу «заставить гореть» свой воздух. На что-то большее эти крохи-искры не способны. Ты наоборот: сможешь «тушить» огонь противника, путем изъятия кислорода из него с помощью своих крох воздушной стихии. Ведь что делают с огнем? Водники его тушат водой, воздушники «отбрасывают» от себя подальше, а маги земли засыпают его почвой. Но когда твой противник одинаков с тобой в стихии, вам обоим приходится уклоняться от чужого огня. Ты сможешь погасить его огонь.
- Мне не нужна второстепенная стихия. Я не собираюсь ни с кем воевать…
- На счет войны точно не скажу. А вот чтобы овладеть магией души в первую очередь: надо познать себя всю полностью, каждую клеточку своего тела и своих возможностей.
- Я не понимаю, - устало вздохнула я.
- Когда ты найдешь в себе воздух, тогда я покажу тебе твою душу… - заинтересовал меня декан.
Так мы и занимались еще несколько дней. Мы вели себя согласно субординации и наконец: между нами возникло что-то похожее на перемирие. Мы не затрагивали личных тем, без острой необходимости не касались друг друга. Наш хрупкий мир обрастал доверием и взаимопониманием, пока в один из дней у Арила не лопнуло терпение:
- Ты понимаешь, что мы уже пятый день пытаемся сделать то, что десятилетний ребенок делает за один?! – рычал на меня мужчина.
- А тебе не говорили что ты: …кхм-кхм… так себе учитель! – парировала я. – Я не понимаю твоих объяснений!
- А я и не нанимался в преподаватели!
- А кто же ты? - «зависла» я.
- Эммм… потом расскажу, - «замялся» он.
- Тогда учи меня так: как учили тебя самого.
- А это идея, - засветились лукаво его глаза и он хитро прищурился.
- Судя по твоему выражению лица: меня не ждет ничего хорошего, - пошла на попятную я.
Арил встал с кресла и протянул мне руку. Я замотала головой.
- Ты мне не доверяешь? – спросил он, пытаясь что-то разглядеть на моем лице.
- Доверяю, но боюсь твоего вдруг вспыхнувшего азарта.
- Тебе понравится, - улыбнулся Арил и я вложила свою руку в его. – Держись крепче, - притянул он меня к себе, обнимая.
И нас унесло магическим вихрем. Кружило нас очень долго. Мне становилось тошно, и обед просился наружу. Как вдруг: все закончилось, и я упала от головокружения на песок… «Песок?» - мелькнула мысль и я огляделась. Мы оказались на морском побережье.
- Я никогда не видела море… - прошептала я в восторге.
- Мы на юге континента. Тебе скоро станет жарко: советую раздеться.
- Зачем это? – уставилась я на мужчину, стягивающего с себя пиджак костюма.
- Мы будем купаться. Зачем же еще нам море?
Я поднялась и принялась быстро сбрасывать с себя одежду. Слово «купаться», да еще и в море – волшебным образом меня исцелило от недомогания. Арил ухмылялся надо мной, но мне было все равно: я хотела в воду. Оставив на себе нижнее белье, мы взялись за руки и отправились навстречу стихии. Небольшие волны разбивались о наши ноги, брызги покрывали наши тела и улыбающиеся лица. Я была в неописуемом детском восторге от волн. Чуть позже мы поплыли на глубину.
- Амелия, я должен спросить: насколько сильно ты мне доверяешь? – задал вопрос Арил, когда мы остановились в своем заплыве.
- Не знаю… - мне захотелось подшутить над ним. – Ровно на столько, насколько адепт может доверять своему преподавателю.
- И все? – удивился он. – Нет, так ничего не получится. Давай поплаваем и вернемся в академию, - тяжело вздохнул разочарованный декан.
- Я пошутила. В чем мне измерить степень своего доверия?
- Тебе лучше знать… - прищурился он, но увидев, что я глубоко задумалась, продолжил. - Как другу веришь?
- Да.
- А как брату?
- Да.
- А как фамильяру?
- Возможно.
- А как мужу?
- Скорее всего… эммм… - ответила я и тут же смутилась, даже не знаю от чего конкретно: его вопроса или своего ответа.
- Я рад, - победно улыбнулся мужчина.
- Ты меня «подловил», - насупилась я. – Просто у меня никогда не было настолько близких знакомых мужского пола помимо отца.
- «Подловил» на правде? Амелия, ты стесняешься признать, что кредит твоего доверия ко мне максимально возможный?
- Я еще не знаю, какое у тебя ко мне доверие. Ты – таурилийец, и я больше ничего о тебе не знаю. В то время как я у тебя как на ладони.
- Хорошо, задай мне любой вопрос: я отвечу правду. Только хорошо подумай: один вопрос – один ответ.
«Хмммм… господин декан… хотелось бы мне просто залезть в вашу голову. Итак: вопросы о расе и магии отпадают – он итак меня учит; вопросы о нем самом – да вот он передо мной и я думаю что он не делает это тайной, я просто не спрашивала; вопросы о его эмоциях… решениях…».
- Почему ты отверг меня? – дааа… боль той ситуации до сих пор в моем сердце.
- Потому что ошибался: думал, что не могу быть с тобой.
- И что же изменилось?
- На самом деле я ожидал этого вопроса, – пристально глядя мне в глаза, ответил Арил. – Но на него не ответишь в двух словах.
- А я и не прошу в двух. Лично я никуда не тороплюсь. Ты сам сказал: у меня только один вопрос, и я хочу получить на него максимальный ответ.
- Хорошо, - глубоко вздохнул он. – Скажем так: существовали некоторые обстоятельства, которые не давали мне возможности предложить стать моей женой. Без уз брака я не хотел давать тебе ложную надежду на будущее.
- Я так понимаю: обстоятельства изменились?
- Да. И не только они. Ты признала: что не любишь Крестена. Я бы не вмешивался в ваши отношения при ином раскладе, но, как я уже говорил: я не отдам ему тебя.
- Понятия у любви у нас могут быть с тобой разными. И тебе не кажется, что ты слишком самоуверен? Выбирать мне.
- Тебе, но я могу приложить усилия к выбору в свою пользу. Ты сказала: что не любишь своего жениха, но ты не сказала: что не любишь меня…
Не дожидаясь ответа, Арил схватил меня за талию и увлек под воду. Там отпустил и отплыл, а я почувствовала воздушные потоки на своем теле. Они словно ленты опутали меня, не давая пошевельнуться, удерживая в толще воды. Голову мужчины окутал воздушный пузырь и он пристально за мной наблюдал, находясь напротив на расстоянии вытянутой руки.
Мне стало не хватать воздуха в легких, и я сделала несколько гребков к поверхности, как вдруг Арил подплыл и резко рванул меня на себя, припечатывая к своей груди. Его ладони легкими касаниями оглаживали мою спину, живот, бедра… Арил одной рукой дотронулся до моего солнечного сплетения, а второй – до своего. Он показывал мне: как будто вдыхает воздух, но не носом, а грудью. Я попыталась повторить, но лишь наглоталась соленой воды и меня захлестнула паника. Я принялась вырываться из его объятий, но тщетно. Меня накрыл ужас: я не видела ничего перед собой, пыталась выполнить упражнение, но захлебывалась соленой водой. Я тонула!
В этот момент захотелось утопить белобрысого гада вместе с собой, ведь он меня топит! Я так разозлилась, что обратилась к стихие – конечно же: глупо взывать к пламени, находясь в воде, но это была защитная реакция. Как вдруг во мне будто что-то взорвалось, и мои легкие наполнился воздухом. Он вытеснил воду из дыхательных путей, и моя голова очутилась в воздушном пузыре. А воздушные ленты больше не удерживали мое тело. У меня получилось!! В шоке я задышала часто-часто и увидела улыбающегося мужчину, который наконец-то ослабил стальные объятия, и я рванула вверх.
- Ах ты гад! – бросилась я на декана, но он увернулся, а я ушла под воду. – Учитель недоразвитый! – вынырнула я и пыталась догнать уплывающего к берегу мужчину. – Ты меня чуть не убил! – пыталась бежать по воде, когда та доставала чуть выше колена. – Не отдашь меня жениху? Да ты чуть праотцам меня не отдал!!! – выбежала я из воды, продолжая погоню по песку. – Не сказала: что не люблю?! Да как такого изверга любить!
